Тринадцать стульев

Тумаки сыпались со всех сторон. Сначала он прикрывал голову, потом понял, что бесполезно. Пятеро на одного. Тёмные тени в капюшонах с наслаждением мутузили лежавшего в пыли человека. Они вошли в раж, не в силах остановиться. Жертва не сопротивлялась. Внезапно всё изменилось. Раздался звук удара, ещё один. Кто-то лупил не лежавшего на земле, а налётчиков. От неожиданно мощной «атаки возмездия» «капюшоны» ретировались.

Спаситель склонился над пострадавшим. Фонарь осветил высокую фигуру: статную, гибкую, крепкую. Рука незнакомца взметнулась вверх, сдёрнула вязаную шапочку. Копна волос упала на плечи. Сверкнули голубые глаза. Защитник  был… девушкой!

– Встать сможешь?
– Попробую.
– За что они тебя?
– Не знаю. Не помню…. Это дети Илона Маска. Требовали некую посуду голубую. Летающую тарелку? И ключи… от какого-то сейфа с деньгами…. Может, я тоже сын?
– Как звать тебя помнишь?
– Ося. От Остап.
– А я Нюша. От Татьяна.
– Это как?
– Танюша. Но только для избранных.
– Спасибо, что спасла.
– Не за что. Иди домой, сын Илона Маска.

Нюша отправилась восвояси. Ося поплёлся следом.

– Подожди! Я правда ничего не помню, наверное, после драки. Просил же не бить ногами! Кто я и откуда появился на этом празднике жизни? Ни ключей, ни квартиры, ни денег. Мне некуда идти. Таки-да!

На город опускалась ночь. Подгоняла пешеходов. Они подошли к калитке маленького опрятного домика с садом вокруг. Повеяло спокойствием и уютом от горящего в глубине участка света в окне. Нюша захлопнула калитку перед носом незваного гостя: «Таки-нет!».

На крылечке стояла седая старушка в белом платочке.

– Я заждалась, Танюша! Почему в таком виде? Опять кулаками махала? Гренадер в юбке, а не девушка! А это что за мальчик?

Нюша сурово обернулась к жавшемуся к калитке Осе и поинтересовалась:

– Где вы тут наблюдаете мальчика?
– А кто скажет, что это девочка? – парировала бабуля.

Она повела Осю в дом, велела мыть руки и садиться за стол.

– Я Изольда Ивановна, бабушка этой бандитки.

Старушка протянула гостю румяный пирожок на блюдечке с голубой каёмочкой. Какая-то мысль забрезжила в отбитых мозгах Оси, но тут же исчезла.

– Киса!

Ося вздрогнул, поднял взгляд от третьего пирожка на всё том же заветном блюдечке. В дверях стоял фокстерьер. Его усы и борода зеленели, как известная травка. «Киса», - пленённой птицей билось в висках великого….  Остап не знал, кем он был раньше, но чувствовал родную душу, стоящую перед ним.

– Это наш пёс Киса. Предводитель местного клуба собаководства. Особа, приближённая к…, ну это не важно. Он перевернул пузырёк с зелёнкой.

Киса обнюхал ноги незнакомца, забил хвостом об пол и улёгся рядом.

Нюша отправилась спасть. Изольда Ивановна постелила гостю на веранде.

В сумбурных снах Ося убегал от преследователей, просил не бить его ногами. Он звал Кису, видно вслух, потому что пёс не отходил от него всю ночь.

Утром Нюша заспешила на работу. Ося следовал за ней в отдалении. Процессию замыкал понурый Киса. Они остановились у витрины кафе с вывеской «Рагу и купаты».

– Мы здесь будем завтракать? Таки-да?– восхитился осмелевший Остап.
– Таки-нет. Я здесь буду работать официанткой на свадьбе.

Дверь перед носом бедолаги захлопнулась. Он всем своим побитым существом чувствовал близкое присутствие врагов, этих чёртовых детей миллиардера.

Ося все же проник в помещение вместе с очередным гостем, оглянулся. Что-то привлекло его внимание, волновало. Тринадцать. Эта цифра вертелась в голове перед дракой. И сейчас здесь что-то напомнило о ней снова. Вокруг не было ничего особенного: накрытые столы, цветы, стулья….

Тем временем гости заняли свои места. Появились молодые. Жених не вызывал восторга. Этим занималась невеста, мадам Гриц. Румяная, как пирожок Изольды Ивановны. Пухленькая, будто тот молодой поросёнок на блюде пред ней, прямо зеркальное отражение! А пышный наряд зефирно-розового цвета, весь в рюшечках и розочках, придавал хозяйке сходство с парадной деревенской подушкой.

Ося с первого взгляда воспылал пламенной страстью к чужой невесте, расправил плечи, надвинул волосы на лицо с последствиями неравного боя. Он уже знал, что предмет обожания будет его. Так и случилось.
После недолгих перемигиваний, переглядываний они встретились в тёмном коридоре у дамской комнаты. Ося зарылся израненным лицом в розовую подушку женской груди, почему-то пахнущую жареным поросёнком. Вдыхая аромат страсти, влюблённый не заметил, как дама сердца расстегнула ремень на его белых штанах. Толкнула его на стул, который недавно принесли сюда из зала.

Как только его, пардон, голый зад коснулся стула, раздался дикий рев. Острое жало вонзилось в мягкое место великого…, он не помнил в каком качестве был велик. А вот боль от острого предмета, находящегося в сиденье, была велика и нестерпима. Остап кричал ещё и от того, что вспомнил! Вспомнил, зачем он здесь. Стульев было тринадцать! И последний находился под ним! Огромный бриллиант, вспоров обшивку, вонзился в пятую точку горе-любовника. На вопль подбегали гости и тоже начинали кричать.

Остап одной рукой натягивал трусы в горошек, другой выковыривал из сиденья камень. Закончив эти два наиважнейших дела, кинулся к выходу, вырвался на свободу. Киса мешался под ногами. Мадам Гриц, дрожа всем своим необъятным телом, переваливаясь, бежала следом. В её руках развевались белые штаны, как знамя капитуляции. Далее следовал обманутый жених, размахивая столовым ножом для фруктов. Погоню завершала толпа гостей.

Остап вырвался на финишную прямую, держа, как факел, в вытянутой руке алмаз. Внезапно он затормозил. Дорогу преградила цепь деток американского магната. Недолго думая, кинулся на преграду, разорвал сомкнутые руки, ринулся вперёд. Чёрные капюшоны метнулись следом.

Ося бежал, бежал и вдруг понял, что за спиной никого нет. Он обернулся. По краям дороги деловито суетились… Изольда Ивановна с Нюшей. Они ловко натянули проволочную растяжку. Большая часть преследователей сразу полегла. Прорвавшихся одиночек бабулька с внученькой ловко сбивали… большими рогатками.

– Танюша, целься точнее! Я тебе говорила, что нужно уметь не только кулаками махать!

Старушка поправила белый платочек, не глядя натянула резинку рогатки и поразила очередного смельчака.

Когда толпа преследователей поредела, Ивановна скомандовала:

– Пусть поверженные ребятки отдохнут до приезда полиции. А вы – вперёд! Видите, там, в кустах ждёт моя коробчёнка?

На обочине зеленел бок элитного кабриолета. Всё-таки уважают бабушка с Кисой зелёный цвет!

Компания загрузилась в авто. Взревел мотор. Изольда Ивановна за рулём проходила, посмеиваясь, крутые повороты на огромной скорости. Пассажиры сидели, вжавшись в сиденья.

– Это вам не кулаками махать!

Ося сжимал в руках заветный камень. Он был счастлив. Заседание продолжается!... Может, он судья? Жаль только белых штанов, оставленных на память о неземной страсти мадам Гриц. При мысли о ней, Остапу почудился запах жареного поросёнка. Великий…, он действительно был великий, почувствовал желание насладиться пирожками Изольды Ивановны.

Они сидели за столом в гостиной маленького чистенького домика. Старушка в белом платочке разливала дымящийся чай. На блюдечках с голубой каёмочкой дымились горячие пирожки.

Остап, наконец, вспомнил, кто он есть и зачем появился в этом прекрасном городе. Он – великий шахматист. А здесь скоро стартует шахматный турнир. Им с Кисой нужно туда!

Изольда Ивановна вздыхала:

– Я же говорила, что не нужно пугать мальчика, тем более бить! Он бы и без телесных повреждений нашёл нам камушек. А теперь шахматы ему подавай. Танюшка, я отдам тебя на курсы вышивания, музыки и литературного творчества. Чтобы не только кулаками махать умела. Таки-да?