Текст:
Мы, собачники, знакомимся с людьми не по своей воле, а из уважения к питомцам. Мой пёс несётся, навстречу соседка с двумя собаками. Я натянул поводок — мало ли что, — а они уже встретились, понюхались, хвостами завиляли. Стоим мы с соседкой, которую я раньше только мельком видал.
– Вы недавно в нашем доме? – спрашивает она.
Киваю, и разговор закрутился вокруг собак. Как тут не похвалить своего балбеса, самого умного и послушного «хорошего мальчика» в мире? Всем, кроме тебя, на это наплевать, но собачники такие — неисправимы. Через пару дней тех же псов выгуливал мужчина. Мы с ним впервые увиделись, но остановились, будто старые приятели: собакам плевать, знакомы мы или нет, главное, они друг друга знают и им есть о чём «поболтать» на своём собачьем.
Так я и познакомился с этой парой. Позже узнал: он разведён, она вдова. Оба уже не молоды, но чертовски симпатичны. Он, несмотря на возраст, спортивный — бегает десятку с такой скоростью, что я бы и сотню метров не осилил, позвоночник бы рассыпался. И волосы у него, кстати, есть, не то что моя блестящая лысина. Она — ухоженная дама, будто с картинки, седина только добавляет ей благородства. Короче, идеальная пара.
Пару раз помог им по-соседски, так и завязалась наша взаимная симпатия — не дружба, но что-то тёплое, соседское. И каково же было моё удивление, когда я встретил её в слезах.
– Что случилось? Почему плачешь?
– Он ушёл… Хлопнул дверью и уехал, – её губы дрожали, слеза скатилась по щеке.
Я стоял и мычал что-то невнятное, не зная, что сказать. В голове крутились банальности: «Держись, всё будет хорошо», — но всё это было так неуместно. В таких случаях я стараюсь помолчать или перевести тему, но тут и это не помогло.
Моя интуиция шептала: «Попал ты, брат». В воображении я уже напялил рясу католического священника, нацепил белый воротничок и приготовился выслушивать исповедь через зарешечённое окошко. Такова моя доля, добрососедская, – подумал я.
– Зайдёшь ко мне на чашку кофе? – спросила она.
«Беги, не соглашайся, нафиг тебе это надо!» – орала интуиция. А я, конечно, ответил:
– Да, без проблем.
Вечером я сидел на её террасе, передо мной дымилась чашка ароматного кофе, а соседка выливала своё горе. Её рассказ перемежался моими мыслями, которые роились в голове, но слова, слетавшие с губ, были совсем другими. Не из лицемерия – исключительно из врождённой тактичности.
– Он совсем не видит во мне женщину! Представляешь, мы поехали на его спортивные сборы, там друзья, команда, а он отправил меня на пляж. Я весь день одна! Мой бывший, покойный муж, так бы никогда не поступил.
– Но ты же знала, что это сборы? Если поехала, наверное, ожидала, что он будет занят?
– Да, но он мог бы и обо мне подумать, предложить что-то!
– А почему ты не сказала, что тебе скучно и неинтересно?
– Он что, сам не видит? Мой муж так бы не поступил. Он был такой заботливый, всё время думал обо мне, а этот – эгоист. Его дела и интересы всегда на первом месте.
– Ну, если он такой плохой, зачем сожалеть? Отпусти и забудь, какой смысл держаться?
Её слова о том, что бывший был таким внимательным и думал только о ней, навели на мысль: «Может, он потому и умер, что о себе думать времени не было?» И вообще, кто выдержит постоянное сравнение с кем-то, пусть даже самым замечательным? Если бы она видела в нём личность, а не тень своего мужа, может, он и не ушёл бы. Но вслух я сказал другое:
– У нас, людей, есть уникальный дар – рот. Мы можем говорить. Не ждать, пока кто-то догадается о наших мыслях, а просто озвучить их. Сказать: «Мне скучно, давай придумаем, чем мне заняться, пока ты на сборах». Может, это бы помогло?
– Он же должен меня понять! Я весь день одна! А теперь он собрался со своими спортсменами куда-то ехать, мне ничего не сказал. Я спросила, а он: «Тебе там будет скучно». Да мне и здесь скучно! Он вообще обо мне не думает! Я ему: «Если так, то катись!» А он, представляешь, молча собрал вещи и ушёл.
– Собаки твои или его? – спросил я, глядя на псов, что лежали на террасе, притворяясь, будто им всё равно.
– Мои, конечно! Он поначалу с ними возился, они от него не отходили. А потом я заметила, что он их со стола подкармливает, запретила это.
– Послушные они у тебя, – заметил я.
– Да, – в её голосе мелькнула гордость. – Я их долго дрессировала, сама. А тут, представляешь, надо было на выставку их везти, а у нас опять скандал. Ему, видите ли, турнир важнее. Я так плохо себя чувствовала, а он наплевал, уехал со своими дружками. Тоже мне, спортсмены – кучка стариков, которые возомнили себя юнцами. Дурью маются.
Тут на перила террасы запрыгнула моя кошка. Псы тут же вскинули головы и уставились на неё. Кошка, заслышав мой голос, пришла проведать, где это я пропадаю. Соседка бросила взгляд на собак, и те, словно по команде, встали и ушли с террасы.
– Да, – я одобрительно кивнул, – вышколены. Знаешь, попробуй завести кота.
Я допил кофе, сослался на какие-то дела и поспешил ретироваться.