- Петрунчик! Просыпайся! Утро уже...-
Бабушка Вера. Это ее голос. Звяканье печной дверцы, потрескивание поленьев и легкий запах дыма. И тепло... А еще запах не крашенных полов.
Бегом к умывальнику. Он в углу. Бр-р...Вода холодная - только что налитая из ведра, принесенного с улицы и взятого из бочки
местного водовоза. Льдинки в ведре плавают...Зима на улице.
- Умылся? Давай за стол, чай пить будем. Отец! Наломай-ка сахару! -
За столом сидит дед Федор - бабушкин отец. Мой прадед. Широкоплечий - с седою бородой.
- Ну-ка внучок! Сладенького...- Берет из деревянной сахарницы здоровенный кусок комкового сахара и начинает пальцами отламывать по маленькому
кусочку, бросая в кружку. Обычно такой сахар кололи стороной ножа, обратной лезвию. Крепкий сахар был. А прадед пальцами... По кусочку.
Мне года четыре было. Но я запомнил. Потом - будучи подростком, я не раз пытался повторить это. Не получалось. А потом и сахара
такого не стало. Рафинад пошел. Быстрорастворимый...
Жилистый был дед Федор. Не зря его односельчане звали по молодости на забой скота.
- Федор! Свободен, али занят? Быка бы помог заколоть...-
- Ну а че ж не подсобить! Дело не хитрое. Пойдем... -
Ударом кулака он бил бедной скотине меж рогов, та падала оглушенная на передние ноги - после чего ее дорезали. Зрелище не для слабонервных.
Сейчас деду было за восемьдесят, почти отказывали ноги, но сила в руках оставалась неимоверная.
- Ну вот, чай попили - пойдем мы с тобой теперь поработаем - обратилась ко мне бабушка. - На Зайцеву гору пойдем - за метлами. -
Помогла мне одеться. Оделась сама. Вышли во двор "фигурного" барака. Да, она жила в "фигурном" бараке. Мало кто сейчас знает, что это такое.
Легкий морозец. У забора нарты деревянные, небольшие. Бабушка уложила на нарты веревку, топор, накрыла все это мешковиной, посадила меня и
накинув на плечо привязной ремень неторопливо пошла по узенькой натоптанной тропинке. Через некоторое время углубились в лес и тропинка
повела немного в гору. Ехать было здорово! Снег хрустел под полозьями нарт, а на молодых березках о чем-то щебетали снегири.
- Приехали с орехами! - Бабушка остановилась. - Ты подожди меня здесь. Походи. Я скоро управлюсь. -
Взяла топор и пошла рубить прутья с молодых берез. Нарубив большую вязанку, привязала все это веревкой к нартам, сверху посадила меня
и мы отправились в обратный путь. По приезду, вся эта охапка была занесена в дом - на кухню, которая являлась и прихожей.
У стены стояла специальная скамья с отверстиями и продернутым через них ремнем.
Бабушка выбирала из охапки прутьев по одному прутку и укладывала на скамью. Когда прутьев набиралось достаточно - она ловко
перетягивала их ремнем, сжимая в пучок - после чего перевязывала в месте сжатия проволокой, а торцы прутьев отрубала ровно топором
на чурбане. Получалась березовая метла. Примерно за час она перерабатывала всю охапку. Получалось 20 -25 метелок.
В доме стоял стойкий запах березовых веников.
- Славно мы с тобой сегодня поработали! И ты хорошо помог! Завтра сдадим по двадцать пять копеек за штуку - и можно жить!
А послезавтра опять пойдем в лес. Пойдем, Петрунчик? - Я утвердительно кивал головой.
Чего ж не пойти, на нартах-то?
