Эх, как давно это было. Мы с подружкой Ленкой так хотели отметить Новый год в ресторане. Сначала долго убеждали родителей, правда, пришлось приврать, что собирается большая компания, а ресторан – вот же он, прям под окнами. После месячной обработки родители сдались. И мы с Ленкой начали мечтать. А о чём мечтают девчонки в восемнадцать лет? Конечно, о принце.
Неделю мы обсуждали наряды, макияж, маникюр, причёски, аксессуары. Весь вечер тридцать первого декабря крутились перед зеркалом. И вот свершилось…
В полночь ресторан взорвался криками, хлопками открывающегося шампанского, звоном бокалов. Мы с Ленкой веселились от души, время от времени оглядывая зал в поиске своих принцев. Разгоряченная публика дошла до танцев, и нам – двум хорошеньким девочкам-ромашечкам тоже хотелось танцевать.
Музыка гремела так, что уши болели.
– Наташка, ты сейчас в том блондине дырку просверлишь, – прокричала мне в ухо Ленка. – Понравился, что ли?
– Симпатичный. Мне нравятся кучерявые блондины с усиками. Он на принца похож. А больше и глаз остановить не на ком, – теперь я проорала Ленке в ухо.
– Так пригласи на дамский. Может, это твоя судьба?
Я замотала головой – орать надоело. Где это видано, чтобы принцессы сами к принцам подкатывались? Нет уж, коль судьба, то пусть и подходит.
Наконец музыканты ушли на перерыв.
– Пойдём, носики припудрим, что ли, – предложила Ленка.
К туалетной комнате мы прошли мимо компашки, среди которой находился понравившийся мне молодой человек. Правда, он на меня и не посмотрел. Я даже погрустнела. А ведь представляла, что он пригласит танцевать, потом проводит до подъезда, чуть задержит мою руку в своей и попросит телефон…
Мы сели за свой столик, выпили чуток шампанского. Я снова посмотрела в сторону красавчика. Загремела музыка. «Июльское утро». Люблю эту вещь. И вдруг, о чудо! Ко мне шёл мой принц. Сердце радостно затрепетало: целых одиннадцать с половиной минут мы будем танцевать…
– Ну, чё, пойдём потопчемся, что ли? – я даже не сразу поняла, что это он мне. Как завороженная, встала и подала ему руку. Но конечность мою он проигнорировал и обнял за талию. Мы продвигались к центру танцевальной площадки, а красавчик продолжал: – А мне Колька, друган мой, говорит: «Смотри, какие две кастрюли сидят. Одна так на тебя и пялится». Я зенки напряг, гляжу, ничё так себе чувиха.
– С Новым годом! Меня Наташей зовут, – вклинилась я в поток слов «принца». – А вас?
– Кого нас? – он непонимающе взглянул на меня, а его рука спустилась чуток ниже талии. – А… Меня Вальком кличут.
Я уже поняла, что вляпалась по полной программе, и одиннадцать с половиной минут мне придётся терпеть этот дикий трёп и потную руку, которая уже почти достигла той части моего тела, на которой сидят. Я решила перевести разговор на интеллектуальные темы.
– Скажите, Валёк, а какая ваша любимая книга? – думала, он замолчит надолго. Но не тут-то было.
– Я Стиве̕нсона люблю, про пиратов. Читала? – речь его стала чуть-чуть внятней, если бы ещё правильное ударение в фамилии писателя... Как оказалось, ненадолго.
– В детстве мне нравилось. Про пиратов. Сейчас ближе Достоевский.
– Гы-ы-ы! У нас вон там, у стенки, Достоевский сидит, скалится. Сечёшь? – его усы щекотали моё ухо.
– У него такая знаменитая фамилия? – я просто не знала, что ещё спросить.
– Гы-ы-ы! Достаёт всех, – он прижал меня ещё крепче. – Слышь, мы к кому на хату почапаем, к тебе или к подружке? Ко мне нельзя – у меня сегодня сеструха отрывается.
Я поперхнулась. «Чапать» куда-то с ним у меня отпало всякое желание.
– Ко мне тоже нельзя – у меня папа строгий.
– Так чё пялилась тогда, кастрюля? При строгом папашке не фиг по кабакам шляться, дома под ёлочкой сидела бы, – он больно ущипнул меня за ягодицу. – А подружка тоже при родаках?
– Тоже, – почему же «Июльское утро» – такая длинная композиция?
- Ты чё, в натуре? Лады, я побазарю, мож, Колька ключ от подвала возьмёт, – и он снова ущипнул меня уже за другую ягодицу. – Подружку прихватим, – говорил он так, как будто я уже согласилась на подвал. – У нас там бутылка «Агдама» заныкана. А ты ничего герла, в натуре. Чем занимаешься-то?
– Продавщицей в овощном работаю, – нагло соврала я, представив, какое впечатление на «принца» произведёт моя учёба на филфаке.
– Класс! Мандарины, бананы, персики. Я люблю фруктов пожрать.
– А вы? Работаете или учитесь?
– Мы с Коляном на стройке пашем. Кстати, чешский унитаз не нужен?
Наконец музыка закончилась, и «принц», оставив меня в центре зала, пошёл к своему столику, на ходу небрежно бросив:
- Ща с Колькой побазарю. Ты там второй кастрюле озвучь. Колька мужик чё надо. Ни одна герла не жаловалась.
Я чуть ли не бегом направилась к Ленке.
– Зови официанта, пусть счёт быстрей несёт. И бежать отсюда. По дороге всё расскажу, … кастрюля, – я фыркнула.
Ленка смотрела на меня непонимающими глазами. А мне хотелось под душ. Я чувствовала себя залапанной кастрюлей.
С тех пор мы с Ленкой по кабакам не ходили, принцы нарисовались как-то сами собой. Прошло очень много лет, но и теперь при слове «кастрюля» мы не можем сдержать смех.
