Произведение « Офицерские будни» автора Галина Русина

Иван Иванович в нашей части начпрод, то бишь начальник по продовольствию. До пенсии ему уже рукой подать, служба давно осточертела.

Никого и ничего он не боится, так как работу свою знает и претензий у командования к нему нет.

Ни для кого в части не секрет, что после обеда майор принимает на грудь и старается спрятаться куда-нибудь с глаз командира.

А тут приключился такой случай. Было это в начале сентября. А в Средней Азии еще жара бывает в такое время. Вот и в этот день было около тридцати градусов.

К Иван Иванычу после обеда забрели два прапора. Оба они были в одном возрасте с майором и держались вместе, офицеры в части, кроме командования, сплошь желторотые, что с них взять, какой с ними интерес у взрослых мужиков?

Понятное дело - выпили, да что-то с закуской не сложилось, в жару тушенка в глотку не лезет. И решил начпрод угоститься солеными огурцами. Как раз недавно их засолили, были почти малосольными, самая закусь под водочку в жаркий день.

А кто знает как в части солят огурцы? Так вот: в землю врыты такие круглые емкости, над землей они на пол-метра выступают. И глубиной они метра два, а диаметр - метра три. Иван Иваныч и нагнулся над емкостью, стал рукой вылавливать огурцы. То ли поскользнулся, то ли голова закружилась от жары и принятой уже водочки, только не удержался он и нырнул в чан. Да стал тонуть, сапоги-то моментом его на дно потянули. Орет: "Мать-перемать, где народ? Кто дежурный?"

Услыхали его прапора, прибежали, за руки ухватили, вытянули из чана, а у майора то укроп с уха свисает, то огурец в кармане застрял. А уж рассол с него льется - водопадом.

Что делать? Надо как-то из части выбираться, да к дому рулить. Снял с себя одежду, отжал, из сапог рассол вылил, напялил на себя мокрятину: ну как тут через всю часть пройдешь?

Прапор сообразил, притащил майору плащ-палатку. Завернулся он в нее и бегом из части.

Ну, и на счастье, столкнулся лоб в лоб с командиром. У командира глаза по блюдцу: в этакую жару майор завернулся по уши в плащ-палатку!
- Товарищ майор! Что это у Вас за форма одежды?
- Товарищ подполковник! Да что-то знобит меня, вот бегу домой, температуру измерить! Разрешите идти?
- Так что ж ты, майор, домой идешь, а не в санчасть? - очумел командир. И тут до него донесся аромат малосольных огурцов, как майор не старался держаться подальше от командира, уж больно запах ядреный, солили огурцы на совесть, для себя!

Понял командир, что тут что-то не так, пока майор стоял - под ним лужица натекла, да не стал вдаваться в подробности. Отпустил начпрода.

А уж всю оставшуюся дорогу майор бежал домой и матерился так на всех встречных, что часть еще неделю хохотала. Никто же не упустил случая поинтересоваться плащ-палаткой в тридцатиградусную жару и огуречным духом от товарища майора.

Витька всегда умел хорошо устраиваться. Ладил с начальством.

Алка, его жена, в любой момент могла накрыть на стол, для дорогого гостя, и бутылочка коньячка припрятана, и закуска не слабая будет подана. И хозяйка ласково встретит гостя, и невзначай нагнется в коротеньком фасонистом халатике, и пуговка всегда лишняя сверху расстегнется нечаянно.

Так, что подпитого начальничка то в жар бросит, то в холод. А Витька дело знает: главное служба, а от Алки не убудет. Все равно за ее хвостом уследить он не мог, так тут хоть польза ему, а значит и ей, семья ведь они, ячейка, так сказать.

В военном городке все тайны на виду. Алка свои похождения не очень-то и скрывала. Многие смазливые офицерики были осчастливлены ею. Над Витькой, конечно, подсмеивались за глаза. Он это чувствовал и поэтому сам не упускал случая поржать над кем-то послабее себя.

А тут представился такой случай! Володька Перов вернулся из отпуска и, по издевательской логике штабистов, тут же заступил в наряд дежурным по части.

Свой пистолет он сдал перед отпуском под расписку. А тут - воскресенье, штабные не работают и велели Володьке взять на это дежурство любой пистолет офицеров, которые находятся в части. Не глядя Володька взял первый попавшийся пистолет.

Ох, как тяжело выходить на работу после отпуска, а тут еще сразу такой сумасшедший денек - воскресенье.

Офицеры отдыхают и все проблемы части сваливаются на дежурного. Забегался Володька. То прибежали доложили, что во второй роте у солдата, похоже, приступ аппендицита, распорядился срочно вызвать врача части. То наряд на кухне что-то напортачил, то командир части звонит, проявляет отеческую заботу - доложи ему, ну, короче, хлопот полон рот. Почти без сна сутки на ногах.

Здание штаба, где находился дежурный по части, не имело своего благоустроенного туалета и штабисты либо бегали в туалет уличный, или в казарме были нормальные туалеты, но до казармы Володьке было некогда бежать, а тут приспичило, спасу нет!

Дежурство шло к концу, скоро меняться уже, надо все подогнать. И побежал Володька в уличный, а это, пардон, помост с дырками в полу. Как он расстегнул кобуру - не знает, но только пистолет из кобуры юркнул в яму, только брызги взлетели! Мать-перемать-перемать!!!

Это же катастрофа!

Как пистолет добывать, а другого пути просто не было: или сам стреляйся насмерть хоть из огурца, или сдай пистолет после дежурства!

У Володьки в глазах потемнело! Что делать? Побежал в свое отделение, собрались солдатики, сделали из проволоки крючья, легли на пол и давай шарить ими в яме!

Вот уж, бедные, все надышались вонью. Володька и себя не жалел, лежал и шарил, пока рука не отсыхала, тогда его кто-нибуль сменял. Сколько провозились - Бог весть, но повезло, подцепили и вытащили пистолет.

А от него вонизма - страшней не бывает!

Побежал Володька отмывать пистолет в казарму. А это же уже понедельник, дежурство-то суточное, все офицеры на работе.

Слухи в части быстрей молнии летают. Ну, все и собрались, в комнату не входят, воняет, а из-за дверей зубы скалят. Володька уже пистолет разобрал, сколько не отмывает его мылом - прет от него - сил нет.

А пуще всех изгаляется Витька! Уж он сто раз спросил как это умудриться, чтобы пистолет выпал, и просил написать инструкцию по выемке пистолета из ямы и методику отмывания его от дерьма.

Затравленный Володька не обращал внимание на шутников, но Витька достал его:
Володька вдруг поднял на него глаза и как заорет:" А ты-то, мудак, чего веселишься? Пистолет-то твой! Вот ты и будешь теперь вонять вместе с ним!"

Тут уж народ от хохота ползком расползался при виде Витькиной рожи.