Пьеса в двух актах.
Все имена, названия и события вымышлены. Любые совпадения являются случайными.
Действующие лица:
Урсула. (Одета в прозрачный пеньюар, и стринги. Видна тощая и абсолютно асексуальная старческая фигура с ужасными кривыми ногами.)
Ричард. (В семейных трусах. Тоже – тощий и нескладный.)
Борис. (В тренировочных спортивных бриджах. Пухленький и румяный.)
Кая. (В халатике. На голое тело. Когда халатик облегает, или распахивается – видна молодая стройная фигурка.)
Энрике. (В обтягивающих плавках, тело – как у культуриста.)
По видеосвязи:
Кил.
Дональд.
Меланья.
Акт 1, картина 1.
Коллективная ванная комната подземного правительственного бункера на глубине 400 м. под Женевой. У раковины - Ричард, за его спиной стоит, нетерпеливо постукивая по кафельному полу ногой в тапочке, Урсула.
Урсула, хмурясь:
- Нет, это просто невозможно! Ричард! Вы опять взяли мою зубную пасту! У вас что: своей нет?!
Ричард:
- Есть. Но поскольку она от вашей ничем не отличается, я без очков не вижу – какая ваша, а какая – моя.
Урсула, фыркнув:
- Ну так носите очки, чёрт вас побери!
Ричард (Вздыхая, словно задолбался это повторять.):
- Не могу. Они поломаны. И починить их я не могу. Запасных дужек нет. Да и инструментов.
Урсула:
- Фи! «Инструментов!» Там же всего и надо – прицепить резинку какую-нибудь за те места, где раньше были дужки! Плевать, что очки будут смотреться, как у бомжа – зато видеть будете!
Ричард:
- О! Хорошая идея! У меня же есть запасные трусы! Вытащу оттуда. И как это я сам не…
Урсула:
- А ничего удивительного. Для бывшего канцлера вы на удивление тупы. Впрочем, я это уже тысячу раз говорила.
Ричард (обижено):
- Никакой я не тупой. Просто у меня нет соответствующего технического образования. А можно подумать, вы прямо подходили для своей должности! Ха! Врач-ветеринар!
Урсула, возмущённо:
- Во-первых – не ветеринар, а гинеколог. А во-вторых, не забывайте. Для себя-то мы должны чётко понимать. Что на наши посты и должности нас назначили не за наше образование, и даже не за «достижения» в политике, а для того, чтоб мы беспрекословно выполняли приказы Большого Брата!
Ричард:
- А что же тогда – выборы?
Урсула:
- Хватит придуряться. Может, вы ещё скажете, что от народа у нас что-то зависело? Прекрасно понимаете вы, что это был просто проплаченный и отрежиссированный фарс. И подсчёты голосов не производились, а просто сразу подделались, поскольку «результаты» назначались заранее!
- Ричард:
- Ну вот. Не прошло и двух месяцев сидения в этом чёртовом подземном мешке, как вы соизволили заговорить так, как втюхивала всей Европе и всему миру на протяжении годов пропаганда Кремля…
Урсула:
- Наплевать нам на эту пропаганду. Всё равно все наши СМИ были в наших руках, поэтому никто в Европе эту пропаганду не слышал. А если и слышал – то не верил! СМИ – великая сила! Не верите – спросите у Геббельса. И вообще: хватит торчать возле нашей единственной раковины! Я тоже хочу почистить зубы.
Ричард включает подачу воды, полощет рот, и отходит от раковины, закрыв воду. Урсула занимает его место. Но воду включить не успевает. В ванну впархивает, напевающая что-то легкомысленное, Кая.
Кая:
- Всем – приветики! Кто последний чистить зубы?
Входящий Энрике, на ходу:
- Ты – первая, дорогая! А эту старуху я сейчас просто…
Энрике подходит сбоку вплотную к настороженно и злобно смотрящей на него Урсуле, и делает лёгкое движение бёдрами, на которые одето полотенце. Урсула отлетает на добрых два метра, полотенце падает с чресел «мачо». Энрике поворачивается к Кае:
- Милости прошу, малышка моя!
Урсула, едва удержавшись от падения, пытается возмутиться:
- Да как вы сме…
Энрике, прерывая её:
- Заткнись, старая обезьяна! Иначе будет, как в тот раз!
Урсула, закусив губу, гордо отворачивается, отойдя к Ричарду. Кая проходит к умывальнику, и начинает, что-то мыча, чистить зубы. Ричард и Урсула отходят в угол ванной. Урсула, тихо, презрительно:
- А был бы ты настоящим мужчиной – давно «надрал бы ему зад». Как это говорят в боевиках Дональда.
Ричард:
- А если вспомнить, дорогая, именно поэтому я сейчас и без очков!
Урсула снова презрительно поджимает губы. Энрике нежно обнимает Каю сзади, прижавшись передним местом к аппетитным полушариям:
- А что у нас на завтрак, милая?
Кая (С трудом, так как рот полон пасты):
- А всё, что найдёшь в холодильнике, дорогой!
Энрике:
- Ну, я тогда – завтракать!
Кая:
- А как же – зубы?
Энрике:
- Не буду я их чистить. А то в прошлый раз, помнишь? Этот урод, - оглядывается на Ричарда, - обоссал мою щётку!
Кая:
- Так ведь ты с ним за тот раз рассчитался?
Энрике:
- Что да, то да. Нескоро захочет повторить!
Кая, почистившая и прополоскавшая зубы, и Энрике, подобравший полотенце, уходят, обнявшись. Ричард зло глядит им вслед. Невольно потирая челюсть одной рукой, а другой – массируя область почек. Урсула:
- Угораздил же чёрт эту Каю. С-сука везучая. «Секси»! Подцепила этого тупорылого охранника ещё на заседании Совбеза. И протащила сюда.
Ричард:
- А если б вы, уважаемая Урсула, были не столь щепетильны – так и у вас мог бы быть такой же охранник! Но вы же – «разборчивы»!
Урсула, гневно:
- А вот это, дорогой, не твоё собачье дело! Кого мне выбирать!
Ричард:
- Ха-ха! Скажешь тоже – «выбирать»! Да с тобой не то, что жить - …рать рядом ни один порядочный мужик не сядет! Ты свою рожу без косметики – видела? А фигуру без одежды?!
Урсула спокойно, безмятежно улыбаясь, подходит к Ричарду, и вдруг бьёт его коленом прямо в пах. Ричард, согнувшись:
- А-а-а-ай!!! О-о! Ф-фу… Вот же б…ть! Да и фамилия твоя такая же…
Урсула:
- Кажется, милый, тебе мало? Ну так возьми ещё порцию!
Бьёт его коленом – теперь в челюсть. Бьёт весьма профессионально – словно смотрела бои без правил. Ричард падает на пол. Он в отключке.
Урсула, пнув его ногой в тощую задницу:
- И никакая я не б…ть. А очень даже спокойный и уравновешенный политик. Объективный и симпатичный.
Входит Борис. Поглядев на Ричарда на полу, вздыхает:
- А можно хоть одно утро провести без ваших стычек и разборок? Могли бы и сами понять: нам здесь торчать ещё неизвестно сколько, потому что чёртова ядерная зима в самом разгаре, а лупить друг друга и портить нервы – только сокращать свою же жизнь! И нарываться на «приключения».
Урсула:
- Ой, кто бы говорил! А можно подумать, мы все верим, что твоя Анна-Лена сама поскользнулась в туалете, и свернула шею! Без всякого твоего участия!
Борис:
- Попрошу выбирать выражения. А не то… - подходит к Урсуле, говоря с расстановкой, - кое-кто тоже может… Поскользнуться. И свернуть шею. Пока твой так называемый заступник и партнёр лежит без сознания.
Урсула молчит, но гневно-испуганное выражение её лица всё говорит и без слов. Однако затем она голову опускает.
Борис:
- Ну то-то же. И вообще, госпожа бывший Председатель. Запомните на будущее покрепче: здесь вам - не Правительственное заседание. Охраны нет. Так что чем толерантнее будете относиться к окружающим – тем дольше проживёте. А то, не дай Бог – ваш Ричард может подумать, как подумал я: что без вашего поганого рта нам, оставшимся, еды и прочих благ Бункера достанется больше. То есть – хватит на более долгий срок!
Урсула:
- Вы ещё скажите – что имеет смысл здесь высиживать подольше.
Борис:
- А что? Может, и имеет. Учёные прогнозировали, что зима затянется максимум на тридцать-сорок лет. А затем всё вернётся, как было!
Урсула, со злобной иронией:
- Да, конечно, вернётся оно! Ха-ха! А радиоактивный фон за это время тоже исчезнет?!
Борис:
- Вероятней всего – нет. Но можете не беспокоиться, любезная соседка: к тому времени ваша желчь и змеиный яд сожрут вас изнутри. Ну, или кто-то менее терпеливый, чем наш Энрике, захочет… Сэкономить нам, более разумным, продукты и воду!
Борис подходит к раковине, принимается за чистку зубов. Урсула, схватив себя за шею, молчит. Смотрит вниз, под ноги – на Ричарда. Тот не подаёт признаков жизни. Урсула порывисто выдыхает. И быстро уходит.
Борис, даже не оглянувшись, делает жест ей вслед – кулаком с оттопыренным средним пальцем.
Занавес.
Конец первой картины.