Моя мама, Сафонова Мария Тихоновна, прожила долгую жизнь (1903-1994) и вот небольшой отрывок из её рассказов: «Переехали мы в Брянск и сняли комнату в одном доме. Сенька шофером работал, а тогда* шоферы были, всеодно как космонавты, и как раз первые автобусы двенадцатиместные появилися под брезентами. Платили ему сорок восемь рублей в месяц, да еще кожаную тужурку выдавали и краги. В магазинах всего хватало, мясо дешевое было. На рубль купишь - за неделю не поешь. И дешёвое потому, что тогда ж власти нэп* стали душить, а люди, нябось, и думали: придуть, отнимуть корову, вот и резали скотину по чём зря. И вольница эта продолжалася всю зиму, а к весне стало всё пропадать. Скот порезали, погубили, порасшвыряли как зря, летом остальное подобралося и начался почти голод. Но нам пока хорошо было. Как раз напротив нашего дома коммерческий магазин торговал и в нем работал китаец. Жил на краю города, так Сенька посадить его рядом с собой и довезёть до дому, а он за это хлеб нам без очереди продавал. Но через год Сенька ушел с этого автобуса. Он же измотался прямо! День ездить на нём, а как ночь - ремонтировать. А товарищ его работал на железной дороге, вот и говорить как-то: переходи-ка ты к нам, мы свободно ездим в Москву покупать что надо. В то время то не каждый мог ездить в эту Москву, а только по пропускам. Ну Сенька и устроился охранником на поезда, стало нам повольнее. Отдежурить сколько надо, а потом поедить в Москву и набярёть хлеба. Очереди, конечно, и там были, но разве ж он стоял в них? Сейчас подойдёть к магазину, расставить мешок, а тут уже и видють таких-то, как он, и подходють, продають хлеб подороже.
Раз и меня с собой взял. Крепко ж хотелося мне на Сухаревском базаре побывать! Приехали мы, Сенька пошел по своим делам, а я - на эту Сухаревку. Походила, посмотрела... О-о, сколько ж их там было, беспризорных! Завернула тах-то в один переулок, а там их тышши! Грязные, оборванные, кто прямо на земле ляжить, кто на перинах каких-то... И маленькие, и большие, и компаниями, и в одиночку. Один момент особенно запомнился, девочка лет десяти… ху-уденькая и росточку-то небольшого… мальчишки с ней рядом, и рвуть на куски курицу, а девчонка танцуить вокруг них, кривляется! Так страшно мне стало!.. И жалко. Ну до того жалко, что слезы навернулися. Боже мой! Какое ж несчастье, какое горе согнало сюда детей этих! Зима как раз надвигалася, холодно становилося, а они почти раздетые!
Потом зашли мы с Сенькой к знакомым… Клаве и Алёшке, он на железной дороге работал, стала я им все это рассказывать, а Алёшка и говорить:
- Куда ж им деваться-то? Раскулаченных везут, дети и убегают. Откуда их только не вытаскиваешь, когда поезд придёт! И из ящиков, что под вагонами, и с буферов, крыш. Кто живой, а кто уже и замерз.
- А что ж матери-то их отпускають? - спрашиваю.
- Отпускают... Да еще и сами, наверное, скажут: «Беги, может, спасешься». И бегут. И собираются на Сухаревке, находят здесь свои компании.
С такими-то впечатлениями я и приехала домой. Говорю своим:
- Милые мои детки! Молитеся, чтобы ваших родителей Господь сохранил!» *1929-й год.
*НЭП - С 1921 года новая экономическая политика СССР. Предполагала замену продразвёрстки продналогом в деревне, использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала в форме концессий, проведение денежной реформы.
*Тазить (местн.) – Следить за кем-то.