Запропал

         Девятнадцатого августа   тысяча  девятьсот  пятьдесят  первого  года  в
восемь  часов  двадцать пять минут   у  Клавдии  Петровны   муж  запропал.
         Его  масто  в  супружеской  постели  успело  остыть,   значит,  полчаса   как
исчез.
          «Забрали», -  первое, что  пришло  в   голову  встревоженной  женщине.
В  те  времена забирали  частенько,  с  начала  тридцатых.    Сперва  это  
сопровождалось   разгромом  квартир,  с  обыском,  всеобщим  обсуждением  и
валом  сплетен.   Но  сейчас   люди.  просто,  исчезали.  Тихо  и   культурно.    
         Легкая  трель  звонка,  примерно,  полпятого,  ранним  утром.   Предложение
«пройти  с  нами»,   быстрые, тихие  сборы,  и  сообщение  через  пару   дней,  куда
принести  «передачу».
          Времена были  тихие   и  спокойные.   Страна  наслаждалась   от   гордости
победы  в  Великой  войне,  губительную  тяжесть  общих потерь   люди  еще
толком  не  осознали.   Великий  правитель  гарантировал   величие  и  веру  в
заврташний   день.   Еды  и  выпивки  хватало,  развлечения   в  парках   и
домах культуры  какие-никакие,  а  были.   В  общем,  живи  и  радуйся,  пока
здоров  и  на  свободе.
          Забирали,  конечно, регулярно,  кто  не  без  греха, всегда  было за что.
Но  это   даже  близко не  напоминало   конец  тридцатых годов.
          Муж,  хоть  и  трудился   агентом  по  снабжению,   до  сих  пор   избегал
тяжкой  судьбы.   А  в  войну честно работал  в   тылу  на  привычном  поприще,
по  причине  слабого  здоровья,   что  активной  совместной  жизни  совсем  не
мешало.
          День  был  выходной,   давая  возможность   хорошенько   выспаться
и  понежить  друг  друга,  а  тут  такая  неприятность.
           Однако,  волна  ужаса  быстро   схлынула,   уступив  место  
подозрительности.    В   большой  коммунальной  квартире,  где   на  двадцать
девять   комнат  приходились всего  одна уборная   и  кухня   проживало  немало
одиноких  женщин,  лишившихся  вторых  половин  по  причине  войны  или
внезапной  кары.    
           Ну,  не хватало  мужчин  на  всех  после перенесенных  тяжких  бед.
Клавдия  Петровна приступила  к расследованию.
           Учительница  Анна  Сергеевна  сообщила,  что   Никодим   Сергеевич
в  последний  раз  позавчера   заходил  к  ней  за  солью.  Больше  она  его  не
видела.
           Буфетчица  Римма  Ивановна  вспомнила,  как   три  дня  назад  пропавший
спрашавал у  нее  спички.
           Чертежница   Александра   Никаноровна   еще  вчера   угощала  соседа  
папиросами.
            И  никто  не  знал,  где   муж   Клавдии  Петровны  обитает сейчас.
           Полученные  сведения   женщину  слегка  успокоили.    Значит,  с   людьми
общался, не  скрытничал,   не чувствовал    собирающихся туч  над  головой.
          Значит,  ничего  с  ним и не  случилось,  поскольку   чутье   на  приближение
беды  у   граждан  великой  страны,  было  не хуже, чем  у охотничьих собак  на  
дичь.
          Но  во  всем  этом  что-то  неумолимо  смущало   Клавдию  Петровну
выбиваясь  из  построений  стройной   женской логики.
          Ну,  конечно!   Какие  у  снабженца  могут  быть   проблемы  с  солью,
спичками  и  папиросами?  Заходил,  значит.   Теперь  только  бы  нашелся!
        В охватившем  волнении  спустилась  во  двор.
        - Ищете?  -  подмигнул   вездесущий  пожилой   дворник  Митрич,  старательно
выметая  и  безтого  чистую  брусчатку, -  Благоверный  ваш  в  общественном  
сортире   закрылся.   Очередь,  говорит.  в  уборную,   терпеть   не  могу.   Чем
вы  его  таким  накормили,   что  так  мается?
       - Спасибо,  любезный! – поблагодарила   Клавдия  Петровна.
      Она   спокйно  вернулась  в  комнату  и  стала  шарить  в  ящике  кухонного
стола  в  поиске  верной  скалки.