Полевой выход.

Заключительным аккордом общевоинской подготовки, в рамках которой мы учились ползать, а также перемещаться с оружием, был полевой выход, который выдался при дурных предзнаменованиях: с самого утра лил частый дождь, посеявший своими горькими слезами раздор, о причинах которого вы узнаете по ходу прочтения.

Итак, в связи с тем, что полевой выход был назначен на воскресенье, то из сержантов, по моей памяти, привлекли только таких неординарных личностей, как Ах* и Аб*, фигурировавших в главах «Десять дней в десятой роте» и «Берега одной реки» соответственно. Поскольку данное мероприятие, как и стрельбы, не могло не проходить без огнестрельного оружия, с которым мы старательно учились обращаться вот уже месяц, нас, как я уже успел заметить, дневальный разбудил если не на час, то на полчаса раньше положенного. Нетрудно догадаться, что столь ранний подъём осуществлялся для того, чтобы выдать каждому военнослужащему оружие, с которым мы были в тот день так же неразлучны, как пират с саблей. Но если сабля для пирата является действительно оружием, позволяющим брать на абордаж вражеское судно, то для нас автомат был не чем иным, как муляжом, место которого в военном музее. Говоря иначе, автоматы, которыми нас снарядили ранним утром, были незаряженными ввиду того, что полигон, к которому мы пробирались, настойчиво рассекая ветер и дождь, обрушившиеся на наши головы, был оборудован лишь несколькими мишенями, по которым мне выпала честь пострелять. Пользуясь случаем, отмечу, что далеко не все сослуживцы решили воспользоваться ещё одной возможностью проверить свою меткость, так как изначально полевый выход был задуман не столько в учебных, а сколько в развлекательных целях. Зная, что читателя может смутить словосочетание «в развлекательных целях», я поясню ему, что в ходе этого мероприятия мы могли, например, разжечь костёр, дабы почувствовать себя походниками. И в подтверждение того, что мы действительно походники, нам выдали обед в котелках. Стоит отметить, что именно тут и возник конфликт между моими сослуживцами: нескольким солдатам из моего взвода показалось, что им не хватило порций первого блюда. Надо признать, что мне тоже досталось только второе, но я, хоть и разделяя досаду моих товарищей, всё же решил промолчать, так как точно знал, что данное мероприятие рано или поздно закончится. Также я хочу добавить, что нас по большому счёту никто не контролировал, ибо мы, едва придя на полигон, который был окружён лесом, тут же разбежались как пузырьки из открытой бутылки шампанского. Не зря я делаю такое сравнение, поскольку углекислый газ, содержащийся в напитке, стремительно выходит наружу при открытии бутылки. То же самое происходило и с нами: находясь длительное время в замкнутом пространстве, мы всем сердцем жаждали вырваться на свободу. Полагаю, что и сержанты, которые были вынуждены сопровождать нас в свой единственный выходной, тоже хотели ощутить подобное. Ибо как можно ещё объяснить тот факт, что они вопреки всем запретам сфотографировались на память с ефрейтором Ш*? Признаться, я был искренне удивлён, когда увидел, что они позволили себе это сделать, так как в данный момент за фотографии, выложенные в интернет, предусмотрен дисциплинарный арест. Более того, под конец мероприятия два вышеупомянутых сержанта, которые имели и без того весьма дурную репутацию[1], решили и вовсе пригубить спиртным, которое смогли каким-то неведомым образом пронести в воинскую часть. Правда, они, как это часто бывает, позволили себе лишнего, ошибочно считая, что их в воскресный день никто не заметит. Но, вернувшись в казарму под заунывный плач дождя, их, будучи пьяными, ненароком встретил не кто-нибудь, а сам командир батальона, чуть не сгоревший от стыда. Чтоб вы понимали, ефрейтор Ш* буквально на руках нёс сержанта Ах*, эту двухметровую тушу, которая не могла и связать двух слов. По идее, если бы сейчас не было СВО, то их бы за такое грубое нарушение уволили не задумываясь. Но они в качестве наказания получили лишь наряд вне очереди. И меня вместе с сержантом Аб* почему-то привлекли к несению дежурства по штабу. Хотя я до сих пор не понимаю, в чём я конкретно провинился. Скорее всего, меня туда отправили ввиду того, что я, как бы это громко ни звучало, уже являюсь завсегдатаем штаба. Других объяснений, почему меня включили в наряд, у меня просто-напросто нет. 

Вот на такой печальной ноте завершился полевой выход, который наглядно проиллюстрировал некомпетентность сержантов. Думаю, что после прочтения даже у самого скептически настроенного читателя не останется сомнений в том, что контракт в большинстве своём подписывают индивидуумы, которые не то чтобы не могут, а скорее не хотят чего-либо достигнуть на гражданке. Да и в Вооружённых Силах они, как мы сегодня выяснили, не способны зарекомендавать себя с хорошей стороны. А всему виной, конечно же, их безответственность, порождённая ленью и апатией.
____________________________
[1] К примеру, сержанта Ах* неоднократно снимали с наряда по КПП за то, что он спал в неположенное для сна время, то бишь ночью.