Daddy issues?
Я люблю своего отца. И он меня, и не только меня, но и других своих детей. Я не помню, чтобы ощущала недостаток его внимания и заботы, но ревновала однозначно. К сестре и брату. Особенно к брату. Мне казалось несправедливым отношение к дочерям, в сравнении с сыном. На фоне строгих требований, которые выдвигались мне и сестре, мальчику многое прощалось и/или не предъявлялось.
В свое время отец ждал именно меня парнем и, на самом деле, хоть я и родилась девочкой, пацан во мне тоже живет. Мне было годика четыре, а я завороженно смотрела как отец возится с инструментом. И не просто рассматривала, а ассистировала, отлично ориентируясь в терминах и названиях. Галочки, клещи, стамески, зубило, газовый ключ, разводной, ключ 10 на 12, виды отверток, напильников. Все знают, чем отличаются саморез по дереву и металлу? Болт и винт? Пассатижи и плоскогубцы, бокорезы? А я знала и подавала безошибочно, тем самым, приводя в восторг отца и не только.
Обожала конструкторы. Был у меня такой набор из металлических деталей с винтиками и гаечками. Крутила их с удовольствием. Собирала машину, вертолет, трактор и робота в виде человечка.
Строила домики, за́мки. Из кубиков, лего, бытовой утвари. Став постарше, дворцы и крепости из спичечных кубиков. Зная, что люблю мастерить, отец отвёл меня к чернявому бородатому дяде с третьего этажа. Оказывается, они работали в одном НИИ и как-то, разговорившись в курилке, сосед поделился своим увлечением, а отец тут же подсуетился, попросив научить меня этой красоте.
- Знакомься, это дядя Юра, он кое-что покажет тебе, - объяснил папуля.
- Ну смотри. Нравится? – спросил дядька, обводя рукой полку со своими творениями.
- Да, - немного смущаясь, не сразу пролепетала я. Мужчина был большим и выглядел страшным пиратом. Если бы не присутствие в комнате родного человека, точно дала бы дёру со всех ног. Видимо испуг читался на моем лице и глаза дядьки заулыбались.
- Хочешь научиться делать их сама? – спросил он добродушно и сразу начал урок.
- Это не сложно. Сначала делаются кубики. На вот такой заготовке, - и положил передо мной квадрат из куска картонной коробки. На нем был намазан толстый слой пластилина, покрытого фольгой от чайной коробки.
- Первым собирают каркас из спичек, вставленных в фольгу головками вниз. Затем плетут вокруг них корзину, - бородач вещал обстоятельно и очень доходчиво, делая паузы и голосом расставляя акценты на важных моментах, - дно и крышку решеткой, стенки колодцем. У него была своя картонка и он наглядно показывал проговариваемые комментарии, а я дублировала действия, на выданной мне.
- Когда все стороны готовы, мы аккуратненько снимем куб, и обожмём, - он начал аккуратно попеременно надавливать на противоположные стенки к центру кубика.
- Когда уплотнишь конструкцию, начинай дальше её укреплять. Для этого протыкай насквозь другими спичками, - и стал просовывать спички в свободные ячейки сетчатых стенок, - всё, твой кубик готов. Я была счастлива!
- Дальше эти обрезанные спички клеятся на те картонки, - он указал на разложенные по размерам спички и фигурные треугольнички. - Из получившихся панелек, сделаем с тобой купола.
Многочасовое и достаточно кропотливое занятие увлекло меня на несколько месяцев.
Без дяди Юриного участия, по первости мои кубики частенько были кособокими и разваливались, но я не сдавалась и в итоге у меня стали получаться крепкие, словно монолит, заготовки. На создание одного кубика уходило около 15 минут и 3 обычных коробка спичек. Один коробок стоил всего копейку и за рубль можно было собрать хоть собор Василия Блаженного с его одиннадцатью куполами. Подарками из моего спичечного зодчества тогда были одарены, наверное, все родственники, а один из храмов занял почетное место на школьной выставке.
Мне многое нравилось. Выпиливать лобзиком из листа фанеры фигурные кухонные доски. Настоящие, с ручками! Полировать их до абсолютной гладкости, ощущать после шкурки ещё горячую и идеальную поверхность ароматного дерева. И потом выжигать надписи или рисовать картинки. Результат не всегда удовлетворял, но это меня не тормозило. Также, как не останавливали мозоли, пальцы, содранные наждаком в кровь, ненавистная необходимость убирать опилки и пыль, которыми был усыпан пол и ужасный едкий запах лака, которым завершалась работа. Я делала новые.
Подростком мастерски догоняла паяльником вечно норовивший ускользнуть шарик расплавившегося олова. Вдыхая дымный аромат янтарной канифоли, стряпала себе колечки из проволоки и вензелей или камушков, снятых с невидимок для волос. Денег у родителей имелось не особо, а рукам всё это очень нравилось. Приблизительно тогда же отец объяснил про катод и анод и показал, как творить красоту с помощью гальванопластики. У меня появилась сверкающая медная брошь в виде берёзового листика!
У отца был зеркальный Зенит и он охотно делился основами создания фотографий. Я научилась заправлять пленку в фотоаппарат. Знала, что такое выдержка и диафрагма, проявитель и фиксаж. Позже он доверил мне дедову старенькую Смену и я стала фоткать всё, что заслуживало моего внимания. К моему огромному сожалению, эти эксперименты продлились недолго. Это сейчас в поисках совершенства можно переснимать кадр столько раз, сколько вмещает накопитель, а плёнка, бумага и расходники - конечны, и при этом, затратны. Наш семейный бюджет не потянул такие расходы.
Физической активности тоже хватало. Велик, коньки, плавание, рыбалка, грибалка, различные походики. Пироговское водохранилище, Лосиный остров, Серебряный бор. Машины в семье не было и любая поездка на общественном транспорте с маленькими детьми вкупе с множеством пересадок уже мини-путешествие, а отец вытаскивал куда-нибудь с завидной периодичностью. Зимой были лыжные прогулки, коньки. В школе записывалась в спортивные секции. Сначала художественная гимнастика. Я научилась управлять непослушной шестиметровой красной лентой и маневрировать разноцветными булавами, которые тоже не сразу стали вовремя попадать в руку. Делать мостик, крутить колесо, сквозь слёзы растягивать ноги в шпагат. Вскоре отцу дали новую квартиру и гимнастика сменилась на спортивную. К моему ассортименту присоединились рондат, сальто, снаряды. Здесь уже пришлось преодолевать и страх. Не долететь до верхней перекладины разновысоких брусьев, потерять равновесие и слететь с бревна, выполняя стойку на руках или поворот с махом, неудачно приземлиться после прыжка и вывихнуть лодыжку. Боль и синяки, рыдания, сопровождали почти каждую тренировку. Но радость от наконец чисто выполненного элемента их затмевала. Мне безумно нравилось, когда получалось. Нравилось чувствовать себя победителем. До сих пор обидно, что это продлилось недолго. Родители послушали врачей, наложивших запрет. Про спорт пришлось забыть, но наработанные навыки я все же использовала, выступая на линейках в пионерском лагере и школьных концертах.
Я всегда была любопытной и любознательной. Обожала головоломки, пятнашки, кубик Рубика. Могла часами крутить их в попытках распутать, разомкнуть или снять со связки, казалось бы, неснимаемый ключик. Мой мозг сам хватался за интересненькое. Вначале шашки, затем шахматы, которым тоже научил отец. Он достаточно долго и серьезно увлекался ими, до рождения брата точно и даже имел какой-то разряд. Играл партии по переписке. До сих пор этому удивляюсь как может быть интересно и сколько же надо иметь терпежу? Записать ход на листе и отправить его по почте, а потом неделями ждать письмо с ответным ходом. Это точно не моё, мне нужно всё и сразу. Я не была отцу достойным противником, но обучая меня, он заодно оттачивал всевозможные дебюты и эндшпили.
Безусловно были и чисто девчачьи интересы. Пожалуй, отец одобрял их не меньше мальчуковых. Швейная и вязальная машина, спицы, крючок. Собирала икибаны, мозаики. Нанизывала бисер, вышивала крестиком, гладью. Лепила из гипса и глины, отливала барельефы из алебастра. Макраме, пэчворк, папье-маше, наверное, кажется перепробовала всё. Помню в какую-то из смен летнего лагеря я записалась в кружок мягкой игрушки. Мы шили из кусочков ткани и искусственного меха, отходов швейных предприятий. Сначала отбираешь подходящие по фактуре и длине ворса. Затем специальным стежком сшиваешь их в, соответствующее размеру выкройки, единое полотно. Когда готово, вырезаешь деталь. Мех разрезают особым образом, можно испортить ворс. Нас в первый же день научили как надо правильно и объяснили, что, если сошьёшь за смену две игрушки, то третью сможешь забрать домой. Я сшила пять! Три из них стали моими. Смешной тряпичный попугай из разноцветных лоскутов, сидящий в обруче изготовленного из пяльцев, маленький полосатый котёнок с пуговичными глазами и большущий пушистый коричневый пёс с разными ушами и розовым носом. Мне, девочке из младшего отряда игрушки были вручены под общие аплодисменты на прощальной линейке. Я еле дотащила в палату, с трудом помещавшуюся в руках троицу. Моему счастью не было предела!
Дух творчества, который жил со мной, просил активности постоянно. Даже странно, почему ничего из этого не передалось моим дочерям. Потенциал у них есть, но свой и точно не рукотворного.
По мнению обоих родителей, выросших в условиях патриархального уклада, в девочках непременно необходимо развивать навыки настоящей хозяйки. Кухонная стряпня, глажка белья, ручная стирка на доске с ребрышками и работа в огороде – бесконечная прополка, заготовка сена, окучивание картошки, обрывание усов, сбор урожая, консервирование - были не просто существенной помощью родителям, а очень важной и обязательной трудотерапией. Зато теперь я не хуже Матроскина с его – «А ещё я вышивать умею…».
В целом из нас готовили универсальных солдат)).
– Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни, - говорил отец, - надо уметь по максимуму.
[justify]Кроме всего прочего, в детстве мне нравилось рисовать и по мнению окружающих это у меня получалось. Оказалось, что уже знакомый мне дядя Юра, по совместительству вёл кружок, расположенный почему-то при одном из ЖЭКов, в нашем районе и там же была художественная студия. Отец показал соседу мои работы и услышал его
Из касс вышел дядя немого за тридцать с огромной тяжеленной тележкой, забитой доверху стройматериалами - непросто ему это всё толкать впереди себя, поддерживать, чтобы ничего не свалилось. Видно, что тяжело.
Вокруг него скачет девочка, лет пяти-шести, дочка. Подбежала к витрине кафе, тычет пальчиком и зовет отца:
- Папа, папа! Давай купим эти печенья. Они очень вкусные!
Папа разворачивается, с трудом выруливает со своей телегой в сторону кафе, кое-как паркуется и идёт покупать в кафе вкусное, очень важное печенье для дочери.
Купил.
Снова за тележку - толкать и придерживать непонятно как.
Счастливая дочка рядом сопровождает папу...