Произведение «Ленька рыбачек и философский камень. Часть первая» автора Рассказчик Сергей - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 2)

Леонид сидел в затоне реки и ловил рыбу со своей лодки. Рыбе, по-видимому, сегодня было лень клевать, и он всё больше погружался в другой мир — мир интернета. Леонид только в прошлом году закончил Московский ВУЗ и получил квалификацию бакалавра в области металлургии. На работу он устроился по специальности в городе Королёв. В этом году он приехал к бабушке Лиде в Астрахань в свой первый, в рабочей жизни, отпуск. Мечта порыбачить на большой реке была у Лёнечки с детства.
Однако рыба здесь совсем не клюёт, — подумал Леонид, на короткое время вынырнув из чрева телефонного интернета в реальную жизнь. Надо убрать лодку к растущим у берега ракитам, свесившим свои ветви к водной глади на противоположном берегу речной протоки. Взяв в руки вёсла, он начал грести в направлении противоположного берега. Подплыв к выбранному месту, он сбросил «якорь» — кусок бетона на верёвке. Установив удилище на улов, он взял в руки телефон и начал листать ленту новостей. Там было всё. Вдруг его глаз невольно отметил что-то необычное в этой пёстрой ленте. Он вернулся назад и вуаля — анонс статьи про Стеньку Разина. Лёнечка помнил, как в первый раз после школы он занялся этой темой. На первом курсе их преподаватель истории поручил ему подготовить доклад по теме народного восстания 1670 года, организованного именно Стенькой Разиным. Из материалов, собранных им для доклада, помимо народного восстания, ему больше всего запомнилось то, что Стенька утопил с челна персидскую княжну. Воспоминания нахлынули на него и мысли поглотили его с головой.
Жаркий июнь 1669 года. Отряд в 2000 казаков под командованием Степана Тимофеевича Разина расположился в южной части Свиного острова, близ современного города Баку. Он со своим флотом в 30 стругов (русских парусно-гребных судов) расположился там для отдыха и обдумывания плана дальнейших своих действий, находясь здесь, на персидской территории. Уже почти два года, как Степан Тимофеевич водил своих казаков в походы «за зипунами» (то есть за добычей) на Волгу, где они блокировали важные для государства торговые пути. Он сидел на табурете в большом белом шатре, поставленном на морском берегу. Мысли, одна тяжелее другой, роились у него в голове — они нападали на Волге на торговые караваны, а охранявшим их стрельцам (пехотинцам, вооруженным пищалями или мушкетами) предоставлял выбор — присоединиться к нему или быть убитыми в бою. Значит, домой нельзя, а в Персии их ищет флот во главе с командующим войском персов Мамед-ханом. Значит, впереди тоже смерть. От таких мыслей у Степана Тимофеевича шла кругом голова. Эх, нет в живых друга, самого близкого друга, он вздохнул и вспомнил, как в прошлом году послал того — донского казака Василия Гладкова во главе делегации на переговоры с шахом Сулейманом I. Однако шах, после полученного им сообщения от Русского Царя Алексея Михайловича следующего содержания: «смертию уморять без пощады», переданного тут же русским послом, пленив всю делегацию Степана Тимофеевича, затравил Василия собаками. Занятый своими мыслями, Степан Тимофеевич и не заметил, как к нему подошёл его духовный наставник — чёрный поп Феодосий и сказал ему:
— Степан Тимофеевич, надо бы разослать дозорных по острову, а то, как бы чего не вышло. Мамед-хан хитрый — собака, а вдруг врасплох нападёт, что тогда делать будем?
— Хорошо, распорядись сам.
Произнес Разин и продолжил:
— Ужин-то готов?
— Давно готов, иди поешь.
Произнёс поп Феодосий и вопросительно добавил:
— Или распорядиться сюда принести, а?
— Сам схожу. Развеяться надо.
И, поднявшись, Разин вышел из шатра. На утро дозорные доложили, что ночью к острову подошёл персидский флот в составе более 50 парусных кораблей с численностью персов от 4 до 7 тысяч человек во главе с командующим войском персов Мамед-ханом. Приказав следить за прибывшими кораблями персов, Степан Тимофеевич, подумав, потребовал привести казаков в готовность. Но это было излишне, те всегда были готовы к бою. После обеда дозорные доложили о странном поведении персов. Они, разбившись на две группы, малыми силами расположились к востоку, а большими силами — к западу от острова. Западные корабли, выстроившись в ряд, стали приковываться друг к другу цепями, — сообщили ему разведчики.
— Так вот, что вы удумали. Окружить наши струги и с помощью цепей взять всех в полон.
В голове Степана Тимофеевича мгновенно созрел дерзкий план их последующих действий.
Рано утром, выстроившись в три равные колонны по десять стругов на воде, казаки, снявшись с лагеря на берегу, начали движение — в начале на восток, а затем развернулись в обход Свиного острова на север, пытаясь уйти от флота Мамед-хана, но, столкнувшись со стоящими на якоре парусными судами персов и открыв по ним беспорядочный огонь из пушек, развернулись, как по команде «все вдруг», налегая на весла, стали убегать из-под персидского огня. От колонны казачьих струг отделилось около десятка, и, отставая от основной флотилии, они стали оказывать сопротивление преследовавшим их персам. А двадцать стругов, экипажи которых гребли что есть силы, выскочив с западной стороны острова, наткнулись на стоящие на якорях плоскодонные персидские корабли с уже поднятыми парусами и готовыми ринуться на них немедленно в бой. Казацкие струги, развернувшись влево, сделали попытку уйти.
— Бегут, бегут русские… собаки.
Прокричал в исступлении Мамед-хан и отдал приказ выбрать якоря, а флагманскому судну атаковать убегающие казацкие струги первыми. Однако персидские корабли были соединены между собой цепями, чтобы взять казачьи струги в кольцо и перекрыть им все пути к отходу. И как только флагман вышел из ряда кораблей на достаточное расстояние, казацкие струги, развернувшись на сто восемьдесят градусов, атаковали только его с обеих сторон одновременно. Произведённый с близкого расстояния залп из пушек казацких струг поразил персидский флагман, а одно из ядер, попав прямо в его пороховой погреб, вызвало мощный взрыв, превративший флагманский корабль персов в кучу обломков, которые пошли на дно. Однако, поскольку все корабли персов были сцеплены, то тонущее судно потянуло за собой следующее, сковало движение остальных, парализовало их маневр. Казаки мгновенно оценили ситуацию и, подплыв вплотную к противнику, открыли по нему стрельбу в упор. Шестами, с привязанными к ним пушечными ядрами, стали сметать с бортов в охваченные паникой вражеские экипажи.
Самому командующему войском персов Мамед-хану едва удалось ускользнуть, а его дети, сын Шабан-Дерей и пятнадцатилетняя дочь персидская княжна Зей-Наб, попали в плен к казакам.
— Пленных не трогать, — сказал Степан Тимофеевич после их осмотра на острове.
И добавил:
— Мы их на пленённых султаном казаков обменяем.
— А что с детьми Мамед-хана делать будем? — задал вопрос чёрный поп Феодосий.
— Пока ничего, а там видно будет. Может, продадим, а может, и обменяем, — с усмешкой сказал Степан Тимофеевич. Краем глаза он рассмотрел пленённую княжну и про себя отметил — хороша чертовка. Зей-Наб, сидевшая на корточках, очень сильно была напугана всем происходящим вокруг.
— Смотрите, чтобы с её головы и волос не упал, а то я Вас знаю, — предупредил он охранявших казаков. Те молча посмотрели в его сторону и, увидев злой прищур его глаз, опустили свои.
Какое-то неуловимое движение лески на удочке вывело из читательского коматоза Леонида, и он, бросив телефон и схватив обеими руками удилище, с силой потянул его на себя.
— Есть, есть подсечка, — радостно вскрикнул про себя Леонид. Натянутая леска превратилась в струну и издала жалобный звук, а лодка вместе с рыбаком устремилась к середине речной протоки.
— Только не сорвись, только не сорвись, — умолял он речного бога, постепенно катушкой выбирая леску. Лодка остановилась на середине протоки и медленно пошла по течению реки.
— Ну, сейчас я тебя достану, — заявил вслух рыбак и с большим усилием стал поднимать удилище вверх.
— Но что это такое? Большой и темный круг вышел на поверхность реки. Да я что ли автомобильный баллон подцепил, — подумал Лёнька. Но баллон, выпрямившись, с силой ударил хвостом по воде и, задрав остроконечную голову, ринулся в пучину. Катушка от приложенного к ней усилия страшно затрещала, отпуская леску.
— Вот чёртова рыба — сорвётся.
Посчитав за благо, Леонид не стал делать резких движений удочкой и, дав угомониться рыбе, следуя за ней вместе с лодкой. Он водил её в реке до самого вечера, а к вечеру рыба, обессилев, сдалась, и он втащил её покорную сначала на лодку, а потом и на берег. Это был осётр — килограммов на пятнадцать. Домой Леонид тащил свой улов на спине в кромешной тьме, заходя с огорода к бабушкиному дому так, чтобы никто его не видел. Занеся рыбу в сарай, он позвал бабушку, и та, взглянув на рыбину, всплеснула руками со словами:
— Откуда такая здоровенная? У нас мужики уже давно таких не ловят.
— Что с ней делать? — задал неожиданно вопрос Леонид и посмотрел на бабушку.
— Возьми нож, вытащи кишки и выбрось их курам в соседний сарай. Там их к утру не будет, а тушу разруби топором и занеси в дом. Я вымою и уберу в морозильник — он у меня пустой стоит.
Леонид, точно выполняя слова бабушки, и они провозились до часу ночи. Спать легли не ужиная. Рано утром Леонид, выбежав по нужде в туалет во дворе, попутно решил заглянуть в курятник. Он хотел убедиться в правильности слов бабушки Лиды. Она оказалась права — от брошенных кишок рыбы там осталась только малая их часть. Пнув её ногой, Леонид заметил, как что-то сверкнуло там рыжим огнём. Нагнувшись, он увидел кусок жёлтого блестящего металла. Взявшись за него двумя пальцами, он потянул его на себя и, вытащив, обалдел от увиденного. Это был золотой перстень с красавцем камнем оранжевого цвета. Вымыв перстень под струёй холодной воды, Леонид рассматривал его уже у себя в комнате. Перстень имел небольшое отверстие в шинке как раз напротив вставленного камня. Камень был заделан в металл по самый карст.