Елка

  Ребенок, девочка десяти лет, проснулась рано. Взглянув в окно и глядя в темень, она не могла определить время, поэтому встряхнув головой, уселась на кровати. Мать еще спала. Последний день года, а елки, такой зеленой и колючей, пахнущей хвоей не было. Какой же новый год без этого, долгожданного символа праздника.
  Лена, так звали девочку, босиком подошла к тумбочке, где на дне полки, под кучкой старых газет и журналов было спрятано сокровище, бумажный рубль и какая-то мелочь, а вернее три монеты, двадцатикопеечная и два пятака, ровно на проезд в автобусе до базара и обратно.
   Завернув деньги в заранее приготовленный носовой платок, ребенок стал одеваться. Натянув колготки и надев поверх платья старенькую кофточку, она влезла в пальто. Рукава были коротки и не закрывали руки. Но это обстоятельство нисколько не смутило Лену.
   Смущало и беспокоило другое – отсутствие обуви. Все-таки шел снег, и было довольно холодно, а сапог у нее не было. Южный город иногда удивлял население холодной зимой. Наконец, после долгих поисков какой-либо обувки, она надела туфли своей старшей сестры и смело вышла на улицу.
   Шедший снег не испугал Лену, скорее она обрадовалась ему. Благополучно добравшись до городского базара, где в отведенном для продажи елок месте уже толпились люди, не успевшие заблаговременно обзавестись столь необходимым атрибутом новогоднего праздника. Заняв очередь, девочка стала смиренно наблюдать за суетой.
  Подъехала грузовая машина с елками. Выгруженные из нее елки были моментально раскуплены. Счастливые обладатели хвойных прелестей рассосались в толпе. Лена чуть продвинулась  к пьяному продавцу, поминутно чихающему и беспричинно смеющемуся. Нетерпеливые покупатели громко спрашивали его, скоро ли привезут еще.
  Оглушив округу очередным чихом, тот отвечал:
 - Нэ знаю, может быть привезут, может быть, нэ привезут, - и начинал смеяться. Медленно тянувшееся время и мерзкий холод с садисткой настойчивостью терзали тело ребенка. Перекладывая платочек с деньгами с одной ручонки в другую, девочка, стуча ногами о снег, бегала вокруг елочного закутка, не забывая следить за теми, с кем стояла в очереди.





Многие люди, не выдержав испытания, покидали очередь.
  - Без елки не наступит Новый год! – стучало в детском мозгу, и Лена продолжала ждать. Она продолжала бегать и дыханием отогревать замерзшие ладошки.
  Так прошло три часа. Подошло время обеда, со стороны шашлычной доносились запахи жареного мяса. Ребенок сильно продрог, она не позавтракала, и теперь ей захотелось кушать. Можно было купить два пирожка, съесть их и, плюнув на все, уехать домой.
  - Без елки не будет праздника, не будет счастья, - шептала она и, отойдя к фонарному столбу, брезгливо выплюнула скопившуюся во рту слюну.
Вернувшись в очередь, она повернулась в сторону, диаметрально противоположенную шашлычной.
  Но и в этой стороне недалеко от нее два мужика поочередно вытаскивая из огромного бумажного пакета горячие беляши, громко чавкая, с жадностью поглощали их. Ребенок закрыл глаза, но запахи беляшей не переставали  мучить ее.
  - Я не хочу кушать! – отталкивая шашлык и стакан кофе, кричал толстый краснощекий пацан, мама которого, умиленно гладя его по голове, упрашивала его съесть угощение.
  - Есть же такие, которые не хотят кушать, - стыдливо пряча от прохожих глаза, будто бы те могли прочесть ее мысли, продолжала ходить по кругу Лена.
Вскоре раздался рев машины и очередь оживилась.
  - И что, я вас до четырех часов должен ждать? – взбеленился продавец елок, когда шофер машины подошел к нему.
  - Ах, уже четыре часа, встрепенулась окоченевшая Лена, - мама потеряла меня.
Когда Лена подошла к продавцу и протянула ему деньги, тот взяв их, долго не мог сообразить, что от него хотят.
  - Это что такое? - нервно спросил он у Лены, - Чево ты хочешь, деичка?
  - Елку,-  робко ответила та.
  - Да за эти деньги и ветку не купишь, а ты елку хочешь, - и он протянул деньги.
  Лена спрятала руки за спину. Продавец взглянул ребенку в глаза. Что он в них прочел, неизвестно. Только прищурив правый глаз, криво улыбнулся, затем спрятал рубль двадцать в карман, и пошел к оставшимся елкам. Отыскав  маленькое, однобокое растение, он милостиво протянул его Лене.  Схватив промерзшими пальцами елку, Лена подпрыгнула от счастья и помчалась  к автобусной остановке.



Там она обхватила ее двумя руками и сильно прижала к груди.
Она опасалась, что какой-нибудь подвыпивший дядя или группа не в меру развеселившихся пацанов, пинавших на остановке консервную банку, так ради развлечения, решат отнять у нее елку, ее елку, без которой не только справлять Новый год, но и жить, то невозможно. Обдав потенциальных пассажиров черными клубами едкой гари, подошел долгожданный автобус.
  Лена, не имея возможности втиснуться в него со своей драгоценной ношей, пропустила всех в транспорт, а сама ухитрилась встать на последнюю ступеньку. Двери закрылись, а елка осталась снаружи. Спасибо конструкторам автобуса, предусмотрительно окантовавших двери задней площадки мягкой резиной. Ручка девочки, зажатая этой окантовкой, осталась цела. Мало того она, то есть детская ручка смертельной хваткой держала елочку.  Уже дома, получив от матери целую кучу ругани и нотаций, Лена, держа дрожащими руками стакан, пила горячий чай. После того, как с помощью мамы елка была установлена на крестовине, и на ней появились игрушки, в глазах девочки заблестели слезинки, слезы счастья и добра.