Произведение «Паучок по имени Гриша (почти реальная история)» автора LonesomeShepherd

1.

Вечером отчим снова пришёл домой пьяным. Митя, как всегда, спрятался от него. Не под кроватью, как обычно. Мальчик нашёл новое убежище: за стиральной машиной в щели между её чугунным корпусом и стеной. Сверху всё прикрывала раковина. Там он и сидел, подложив под зад байковую тряпку. Ждал, пока отчим уснёт, тогда можно было выбираться, слушать заливистый храп и делать уроки. Митя был отличником и не собирался лишаться этого статуса.

Было обидно, что сюда нельзя забраться с книгой (Митя любил читать). Здесь было темновато, даже когда горела лампа. Митя страдал от скуки. Он с досадой посмотрел на крашеный бок ванны, на стиральную машину, на низ раковины… Ой!

Здесь, едва различимая в сумраке, виднелась сеточка паутины. Она была сплетена неумело и коряво. Даже Митя смог бы выполнить эту работу качественнее. Никто ему, правда, до сих пор не предлагал что-нибудь такое сплести. Но всё же.

В центре кружевной розетки сидело крохотное существо. Чёрная точка. Маленький паучок. Он пялился на Митю, Митя пялился на него. Это продолжалось недолго: из спальни раздался фирменный храп. Митя с облегчением вылез из-под раковины. Сидеть в скрюченной позе ему давно надоело.

2.

Сегодня отчим был настолько добрым, что не выпорол Митю за полученную тройку. Мало того, мальчику даже не дали подзатыльник. Но Митя и сам ходил подавленный: тройка для отличника – гнусь. И никакие «отеческие наставления третьей степени» не сравнятся с душевными страданиями. Но работа есть работа. Митя с мухобойкой застыл у окна, ожидая, когда мимо пролетит какая-нибудь случайная муха. Ждал недолго. Уже через полчаса на подоконнике лежало с десяток мушиных тел. Митя клочком бумаги смёл их в коробок и отнёс в ванную. Там он аккуратно, с помощью двух спичек, развесил добычу на паутинной сетке, заметив, что сплетена она гораздо более добротно и качественно, чем в тот, первый раз.

Паучок спрятался за металлической скобой, которая поддерживала раковину снизу, и опасливо выглядывал, пока Митя занимался делом.

3.

Прошло три месяца с тех пор, как мальчик в первый раз увидел паучка. Только теперь это был не паучок, а большой паук, красивый, жирный, с лоснящимся брюхом. Паутина, которую он создавал, не шла ни в какой сравнение с жалкой поделкой, сработанной в тот, первый день. Это была изящная, гармонически завершённая конструкция. Паук уже не прятался, когда мальчик приносил ему подкормку. Он, правда, никак не реагировал на Митины движения и лишь иногда оглаживал своими лапками нити паутины, как иной человек, к примеру, смахивает пылинку со своего пиджака. Митя радовался, что паучок так возмужал и окреп.

Разумеется, мальчик не собирался оставлять своего друга безымянным. Он долго выбирал ему имя, перебирал варианты. Наконец, не выдержал и решил взять первое, что придёт в голову.

– Будешь зваться Гришей, – сказал Митя, – ты не против?

Паук был не против. Он молча покрутил в своей паучьей голове это имя и остался им вполне доволен.

4.

– Ты растёшь быстрее, чем я, Гриш, – сказал ему однажды Митя. Паук молча согласился с этим бесспорным утверждением.

И действительно. Его даже пауком теперь назвать было нельзя. Это был Паук с большой буквы. Настоящий Паучище. Мите впору было гордиться своим новым другом. И он им гордился. Но никому не рассказывал об этом в школе. Его бы обсмеяли и выставили дураком. Учитывая, что он учился почти на одни лишь пятёрки (то есть, выбивался из общего тренда), могли даже и побить. А Мите очень этого не хотелось.

5.

Однажды случилась неприятность. Отчим собирался на работу и брился над раковиной. Митя слышал, как он ругался: на запотевшее зеркало, на недостаточно горячую воду. По утрам папочка был не в духе (особенно, если накануне приходил навеселе).

Вдруг раздался шум, стук и отвратительный визг, похожий скорее на свиной, чем на человеческий. Отчим вылетел из ванной с дикими глазами. Визжать он прекратил, но тяжело дышал и лихорадочно обтирал полотенцем мокрое лицо.

– Там… Там… – говорил он, не в силах собрать слова в осмысленную фразу, – там, под раковиной…

Мальчик похолодел. Он должен был подумать о том, что когда-нибудь его товарища вот так случайно обнаружат. Мама могла что-то искать под ванной, отчим мог уронить бритву… Да мало ли что могло произойти? Как Митя мог упустить… забыть о возможности такого казуса! Непростительное ротозейство.

Папочка тем временем искал «что-нибудь тяжёлое». Что мог сделать мальчик? Только мысленно попрощаться со своим другом навсегда. Вот разъярённый мужчина заходит в ванную, прикрывает за собой дверь. Тишина. И недоумённый голос:

– И где он? Я ж точно его видел!

Отчим вышел, озадаченно почёсывая лысину. Мальчик кинулся туда, откуда только что появился папочка, и глянул под раковину.

Паука не было. Висела знакомая сеть, растянутая теперь так широко, как это было возможно.

Но Гриша исчез.

6.

Митя не смог смириться с потерей своего друга. Он приносил в ванну сначала мух, потом стал подкладывать колбаску, котлетки, которые так хорошо удавались его маме, скромной тихой женщине, о которой нельзя сказать ничего плохого.

Но вот ведь странность: мухи исчезали, мало того – и котлетки исчезали… Друг был где-то здесь, поблизости. Митя это понимал, но не знал, где тот может скрываться. Понимал он также, что не такой уж и простой парень – этот Гриша. Ведь как-то он сумел распознать опасный момент и смылся как раз вовремя.

У мальчика даже настроение поднялось. И успеваемость совсем повысилась. Мало того, школьные приятели в последнее время перестали его задирать за то, что он отличник. Даже какое-то уважение проявлять стали.

7.

В пятницу отец снова пришёл пьяным. Он долго ходил по комнате, кому-то угрожал, размахивая руками…

Митя прятался под кроватью. Да, ему пришлось поменять свою диспозицию. Отчим уже давно обнаружил приют за стиралкой, так что на то укрытие надежды не было. Это была «проваленная явка», как говорят шпионы.

Но вот разъярённый папаша прекратил спорить со своим невидимым соперником и вспомнил про Митю.

– Где ты, сынок, иди сюда! Я хочу с тобой поговорить, – начал он, сначала спокойно – затем всё больше распаляясь.

Митя вздохнул, лёжа в пыли под койкой. Он знал, чем обычно кончаются такие «разговоры».

Обутые в лаковые ботинки мужские ноги в спотыкающемся неровном ритме двинулись из комнаты.

– Я знаю, где ты прячешься, – кричал отчим, – думаешь, я тебя не найду? Сучёныш!

Молчание. Мальчик начал считать и успел досчитать до трёх.

И тут раздался истошный поросячий визг, который уже однажды слышал Митя. Только теперь этот визг был недолгим. Он продолжался всего пять секунд. Затем – громкий глухой удар.

А потом наступила тишина. Полная тишина. Даже шуршания не было слышно.

Митя не сразу решился вылезти из-под кровати. Но любопытство пересилило страх.

Он, тихо ступая одними носочками, пробрался к ванной комнате. Грузное тело отчима – лицом вниз – лежало рядом со стиральной машиной. Рука мужчины обняла её металлический округлый корпус.

Ух ты! А кровищи же сколько натекло! Её было много, очень много…