ДРОЗД

    Вы слыхали, как поют дрозды? Наверное, слыхали. Их весеннее пение можно по незнанию спутать с соловьиным. Громкое и звучное: «спиридон-спиридон-чайпить-чайпить-витью-витью» далеко разносится по открытым просторам. Но большой радости эта птица, размером чуть больше скворца, людям не приносит.
    Когда дрозды, поставив птенцов на крыло, начинают совершать свои налёты на сады и огороды, ничего хорошего в свой адрес дрозды не слышат.
    Птахи сначала занимают наблюдательные посты вблизи объекта охоты, чаще всего на проводах или заборах, высматривая всё яркое в листве, а потом, убедившись, что им ничто не угрожает, с громким чириканьем, напоминающим крик сороки, набрасываются на вожделенные плоды. Склюёт каждый по пол-ягоды и с десяток перепробует, да клевать не станет по причине недозрелости… Вот вам – и урожай!
    Чаще всего хозяева садов и огородов для отпугивания птиц вешают вблизи посадок на кол подстреленную птицу. Говорят, действенная мера.
    Я вынимаю из чехла свою тульскую двустволку, доставшуюся мне в подарок от тестя, лишь в новогодние ночи. На живую тварь рука не поднимается.
    Когда на моём садовом участке начинает созревать земляника, именуемая в народе клубникой, я натягиваю на дуги над грядками тонкую рыбацкую сеть, невесть каким образом доставшуюся мне много лет назад. И, хотя уход за грядками и сбор спелых ягод существенно усложняются, такая мера урожай спасает. Птицы, как правило, стараются держаться от сетей подальше.
    Как правило, но не всегда.
    И однажды, выйдя июньским субботним утром в огород, чтобы полакомиться натощак душистыми сочными ягодами, я услышал раздавшееся совсем рядом громкое «чи-чи-чи-ри-ри». Я не услышал страха в этом крике. Птица явно была возмущена и требовала срочного освобождения.
    Я сбегал за ножницами и, испортив сеть, с трудом освободил нахальное желторотое пернатое создание, то и дело щипавшее мне руки клювом во время операции. Я подбросил дрозда в воздух, но тот, видимо, выбившись из сил, во время попыток освободиться, долетел только до забора из окантованной рабицы, на котором, очумелый, долго отдыхал и оправлял взлохмаченное оперение…
    День прошёл без происшествий.

    Но на следующий день история повторилась. С той лишь разницей, что теперь дрозд трепыхался в той же сети на метр дальше от края. Теперь птица билась в подвешенном состоянии и, не имея возможностей опереться о грядку, так запуталась в сетке, что из-под крыльев были видны кровавые ссадины.
    Повторная операция заняла добрых пять минут, ибо нитки сети глубоко впились юному дрозду под перья.
    Теперь «пернатый друг» не смог сразу взлететь и долго ковылял в траве, не в состоянии прийти в себя.

    На следующее утро в моей дырявой снасти никого не было, и я со спокойным сердцем уехал в Москву.
    Но в пятницу, по возвращении на дачу, выйдя из машины, я обнаружил под вишнёвыми деревьями следы кровавой драмы. Ветер гонял по траве птичий пух, а из травы торчало жалкое бежевое крылышко. Больше от дрозда не осталось ничего. То ли забредшая кошка подкараулила безалаберную птицу, то ли её настиг сокол, зачастую сопровождающий стаи дроздов, сказать трудно.
    Я перебросил крылышко за забор. Ветер к концу дня развеял остатки пуха.
    Мои защитные сетки с тех пор никто не трогал.

    На память пришла история, рассказанная мне знакомым писателем о судьбе своего друга. Он сокрушался о том, что удержал друга за руку, когда тот едва не влетел под проезжавший мимо автомобиль. На моё недоумение умело заинтриговавший меня рассказчик резонно возразил:
–     Не удержи я его тогда, ну, покалечился бы слегка, отлежался бы в больнице, поправился и ходил бы сейчас живой. А так – через два дня попал под электричку, царство ему небесное!

    Как знать?..