Яша и Аня

начала».

Они вышли на улицу, вдохнули свежий, вечерний воздух. Запах трав, влажной земли и чего-то неуловимо сладкого, похожего на дикие яблоки. Яша огляделся. Вдалеке виднелись темные силуэты домов, утопающих в зелени. Казалось, что время здесь остановилось много лет назад.

«Ну что, Ана, куда пойдем?» – спросил Яша, его голос звучал приглушенно в этой тишине.

«Давай просто пойдем туда, куда глаза глядят», – ответила Ана, ее голос звучал с ноткой авантюризма. «Может, найдем какой-нибудь уютный домик, где нас пустят переночевать».

Они пошли по узкой, грунтовой дороге, ведущей от станции вглубь деревни. Фонари на станции остались позади, и их путь освещала лишь луна, пробивающаяся сквозь облака. Вокруг царила полная тишина, нарушаемая лишь их шагами и стрекотом сверчков.

«Представляешь, Яша, – начала Ана, – сколько историй хранят эти старые дома? Сколько жизней прожито под этими крышами?»

«Думаю, очень много, – согласился Яша. – И, возможно, мы сможем услышать хотя бы одну из них».

Они шли, и деревня постепенно оживала перед ними. Из окон домов пробивался теплый, желтый свет, слышались приглушенные голоса, иногда – лай собаки. Но все это было так далеко, так неспешно, что казалось частью какого-то старинного, забытого фильма.

Вдруг Ана остановилась. «Смотри!» – она указала на небольшой, покосившийся дом с резными наличниками. Из окна доносилась тихая, мелодичная музыка. Не та, что играл Яша, а другая – более старинная, народная.

«Похоже, мы нашли, кого искать», – прошептал Яша.

Они подошли к дому. Дверь была приоткрыта. Яша осторожно толкнул ее. Внутри, в тусклом свете керосиновой лампы, сидела пожилая женщина. Ее лицо было испещрено морщинами, но глаза светились удивительной живостью. Она играла на старинной балалайке, и ее пальцы, несмотря на возраст, двигались с удивительной ловкостью.

Услышав их шаги, женщина подняла голову. В ее глазах не было удивления, скорее – спокойное принятие.

«Здравствуйте», – сказал Яша, чувствуя себя немного неловко.

«Здравствуйте, гости дорогие», – ответила женщина, ее голос был тихим, но мелодичным. «Заходите, не стойте на пороге».

Они вошли. В доме было тепло и уютно. Пахло травами, деревом и чем-то еще, неуловимо домашним. На стенах висели вышитые рушники, на столе стояла глиняная посуда.

«Меня зовут Яша, а это Ана», – представился Яша. «Мы ехали в электричке и увидели вашу станцию. Решили посмотреть, что здесь за жизнь».

«А я – Марфа Ивановна», – улыбнулась женщина. «Живу здесь одна, с тех пор как муж помер. А музыка – моя единственная утеха».

«Вы так красиво играете», – искренне сказала Ана. «Эта мелодия… она такая… живая».

«Это старинная песня, – ответила Марфа Ивановна. – Песня моей молодости. Ее пели еще мои бабушки и прабабушки. Она помнит все, что было на этой земле».

Они провели у Марфы Ивановны несколько часов. Она рассказывала им истории о своей жизни, о деревне, о людях, которые здесь жили. Яша слушал, затаив дыхание, а Ана рисовала в своем альбоме, пытаясь запечатлеть не только облик Марфы Ивановны, но и атмосферу этого дома, наполненного теплом и воспоминаниями.

Марфа Ивановна, в свою очередь, с интересом расспрашивала их о жизни в городе, о музыке Яши, о картинах Аны. Она слушала их с таким вниманием, словно они рассказывали ей о далеких, неведомых землях.

«А вы, молодые, – сказала она, когда луна уже стояла высоко в небе, – вы ищете что-то, верно?»

«Ищем», – ответил Яша. «Ищем вдохновение, истории, настоящие чувства».

«А я, – улыбнулась Марфа Ивановна, – я ищу, чтобы кто-нибудь послушал мои песни. Чтобы они не умерли вместе со мной».

Яша посмотрел на свою гитару, потом на Марфу Ивановну. «А что, если… что, если я попробую сыграть что-нибудь под вашу песню?»

Глаза Марфы Ивановны заблестели. «Было бы неплохо, сынок. Было бы неплохо».

И они начали играть. Яша подобрал аккорды, которые гармонично