Полвека спустя

В Петропавловске-Камчатском, в «Институте вулканологии», работает мой университетский товарищ, Саша Максимов, с которым мы не виделись больше сорока лет, но в эпоху интернета это не помеха, связаться можно с кем угодно, лишь бы он был зарегистрирован в соцсетях. Опубликовав рассказ «Путь к причалу», отправил в "одноклассниках" ссылку на него Саше. Он быстро отреагировал письмом, в котором между делом написал, что к моей однокурснице Наташе Силантьевой тогда, пятьдесят лет назад, приезжала её подруга Нина Богатко, вместе они были в той экспедиции на Кунашир, как раз от Института вулканологии, и что Нина и сейчас работает там, - на упомянутой выше фотографии он её сразу не признал, что, конечно, немудрено. Ну, а я очень хорошо помнил, какая Нина приезжала тогда в Москву в гости к Наташе, но обо всём по порядку.

С Наташей тогда мы встретились в первый день нашего пребывания в Южно-Курильске, столкнувшись в коридоре, арендованном экспедицией камчатских вулканологов клубе ДОСААФ на "Улице 3-го сентября", дальневосточного Дня Победы над Японией. От неожиданности она оторопела, а потом с радостным визгом повисла у меня на шее, - она была очень эмоциональной и, например, рыдала во весь голос в сцене погружения одной из главных героинь бразильского фильма "Генералы песчаных карьеров", с целью такого её погребения, наоборот, на радость морской фауны, в тёплые воды Атлантического океана. Был этому свидетелем, поскольку смотрел этот фильм вместе с ней.

Наша встреча была абсолютно невероятна, ведь Наташа не должна была там оказаться, на Кунашире (хотя, ещё через пару дней мы прямо в маршруте встретились с ещё одним однокурсником, гидрогеологом Володей Павловым, а во Владивостоке, перед отправлением на Курилы, буквально на улице столкнулись с палеонтологиней Светой Медяник, мир ведь тесен!). Знал, конечно, что она поехала на преддипломную практику на Камчатку, но про Курилы речи не шло, и камчатские вулканологи появились там потому только, что в середине лета там заработал полтора века с "гаком" в одиннадцать лет "проспавший" вулкан Тятя. Мы шутили тогда, что это "представление" Тятей было задумано для нас, ведь в планах нашей экспедиции поездка на Кунашир была запланирована ещё зимой, за полгода до пробуждения вулкана.

Поработав на тихоокеанском побережье острова, с камчатскими вулканологами мы встретились потом недели через полторы с охотской стороны, на знаменитых "Столбовских ванночках", горячих источниках, питающихся гидротермальными водами вулкана Менделеева, ближнего к Южно-Курильску. В этом их отряде Наташи не было, зато присутствовала другая моя ровесница, студентка Томского политехнического института, тоже проходящая преддипломную практику на Дальнем Востоке. В предыдущем году она уже была на первой производственной практике на Камчатке, где ей очень понравилось, поэтому она снова приехала туда, но вот "по зову извержения" она тоже оказалась на Кунашире.

Поставили свой лагерь из трёх палаток рядом с камчатцами недалеко от горячих ванночек глубиной по колено. Температура воды в них регулировалась открытием и закрытием посредством перекладывания камушков двух ручейков, холодного и горячего. Кроме меня, в нашем отряде был ещё мой одногруппник Женька Булгаков, а также два геолога, сотрудники кафедры Сергей Иванович и Анатолий Васильевич, оба немного моложе сорока лет и такие же по возрасту две женщины, кандидат наук Ирина Александровна и Татьяна Комарова, выполняющая роль поварихи.

Там-то, сидя в горячей воде как в японской бане, мы и познакомились с Ниной. Она была очень разговорчива и за вечер мы узнали кучу историй о ней, мы даже нашли с ней общего знакомого, Толю Бабкина, тогда уже выпускника Томского политеха, с которым я работал на прошлогодней практике в Восточном Саяне - при нашей встрече через пятьдесят лет она потом не вспомнит его, девичью память ведь никто не отменял.

Но пятьдесят лет, я бы сказал, это простительно, вот как после моих встреч со своей однокурсницей, которые она, по-моему, должна была бы запомнить, я описал в другом своём рассказе новые свидания.

[b]"В Рощино же у меня состоялась неожиданная встреча с одной из однокурсниц. Уже вечером, после заказа вертолёта на Янтарное оловянное месторождение, я лежал на кровати в одной из комнат экспедиционного общежития, когда услышал разговор двух женщин в коридоре. Не то, чтобы к нему прислушивался, но вдруг одна из них упомянула имя – Галя Силич, и это не ускользнуло от моего чуткого уха.

Выскочил в коридор и поинтересовался у собеседниц, не о прошлогодней ли выпускнице геологического факультета МГУ идёт речь. Получив утвердительный ответ, спросил, как её найти и уже очень скоро беседовал с Галиной Силич, которая, как оказалось, вместе со своим мужем Александром Фроловым (свою девичью фамилию она так и не поменяла), ещё одним моим однокурсником, по распределению приехала на работу в Рощинскую экспедицию. Саши дома не было, он ещё не вернулся с полевых работ с вольфрамового месторождения «Восток», и Галя одна занималась воспитанием их первенца.

Примечательно, что когда на праздновании десятилетнего юбилея окончания университета ровно через девять лет после этой встречи в Рощино напомнил о ней Гале Силич, также вместе с мужем приехавшей на юбилей, она никак не могла припомнить факта этой встречи. Вот поэтому, наверное, женщины редко пишут мемуары, - обладая "девичьей" памятью, им нечего бывает вспомнить, не в обиду будь всем им это сказано".

... Наши отряды соседствовали в этом замечательном месте ещё дня три, поврозь ходя в маршруты по побережью. Именно с этого лагеря я набрал основной материал для своего диплома на знаменитом мысе Столбчатом, названном так благодаря столбчатой отдельности пород, напоминающей вертикально стоящие плотно прижатые друг к другу гигантские карандаши. Обычно столбчатая отдельность встречается в базальтах, но Столбчатый сложен риолито-дацитами, хотя в путеводителях по Кунаширу эти породы по традиции за их такой облик называются именно базальтами. По мере возможности в разрешённых отзывах в интернете исправляю это утверждение.

Потом камчатцы вернулись в Южно-Курильск, а мы остались ещё на несколько дней. Дальнейший наш путь лежал по охотскому побережью на юг, причём ещё не было ясно, на чём мы будем перемещаться, то ли «на своих двоих», что было крайне нежелательно, - ещё были свежи в памяти недавние впечатления от переброски всего, что у нас было, начиная от палаток и спальников и кончая посудой и продуктами, - то ли на другом транспорте. Один из вариантов, обсуждённым нашим начальством, было воспользоваться машиной камчатцев, которая вскоре должна была отправиться из Южно-Курильска в кальдеру Головнина, куда было нужно и нам. Дорога туда проходила километрах в трёх от нашего лагеря, вверх по заросшей толстыми пихтами, тисом и бамбучником тропе, выходящей на 19-й километр невероятно пыльного шоссе "Южно-Курильск - аэропорт Менделеево".

В качестве "переговорщика" в Южно-Курильск из-за отсутствия тогда сотовых телефонов у всех или хотя бы рации у нас отправили меня. "Ирина Александровна с хитрой улыбкой на лице сообщила мне это и добавила, что мою кандидатуру быть посланным в Ю-К предложила Нина", — это цитата из моего дневника о курильской экспедиции, который я написал потом, по свежей памяти, уже в Москве.

До Южно-Курильска добрался без приключений на лесовозе, шум двигателя которого услышал за несколько сотен метров от разделяющего Кунашир перевала и, зная, как не любят шофера останавливаться на крутых подъёмах, добежал до начала спуска, но ещё несколько минут ждал, пока до верха доползёт тяжело гружёный лесом ЗИЛ. Зато вниз он бежал как такси, - теперь вес брёвен высвобождал набранную потенциальную энергию и, как зарвавшегося коня, водителю приходилось сдерживать его скорость. Так, «на всех парах», и домчались до Южно-Курильска.

Снова предоставляю слово самому себе, двадцатиоднолетнему:  "Прошёл по улице до базы камчатцев, зашёл внутрь. Нина возилась с какими-то склянками, но мой приход, по-видимому, отодвинул все её дела на второй план и она тут же потащила меня на пляж, - он находился за мысом и пришлось подниматься по длинной скрипучей лестнице, а потом спускаться к океану  Несмотря на тихую погоду он был неспокоен, зато как весело было кидаться в набегающую полуметровую волну, которая завладев тобой вертит, как щепку, пока не ослабнет и не положит ласково на песок. Вдоволь накупавшись, вернулись к клубу ДОСААФ. Потом мы с Ниной побродили по отливу, посидели на полуразрушенной вросшей в песок барже и к полуночи вернулись в клуб."

Спать меня уложили на единственной свободной раскладушке, на которой обычно почивала отсутствующая сейчас Наташа Силантьева, и была она вплотную придвинута к раскладушке Нины, со всеми вытекающими из этого последствиями. Стыдно признаться, но это были всего лишь вторыми в моей жизни поцелуями, - хорошо знающие меня однокурсники, у которых я был весь на виду, сейчас удивятся, что не первые, но что было, то было, - в режиме строгой секретности, поскольку через узкий проход между нашими раскладушками почивал известный вулканолог Штейнберг. Генрих Семёнович потом являлся для меня примером удачливого человека, - он мне рассказывал, что пять раз падал с вертолётами, но всякий раз отделывался травмами, вполне совместимыми с жизнью.

На другой день выяснилось, что с машиной камчатцы помочь нам не смогут, только разве захватить с собой и передать потом при встрече в кальдере Головнина рюкзачок с продуктами, которые по списку я купил в магазине, а также достал кое-что из привезенного с материка ящика и оставленного на хранение на базе камчатцев., поэтому можно было сказать, что благодаря сложившимся обстоятельствам единственным результатом моей «экспедиции» в Южно-Курильск  стало рождение нашего романа с Ниной.

С самого утра покинул Ю-К, по «курильскому асфальту», спрессованному после отлива чёрному вулканическому песку, направив свои стопы в сторону аэропорта Менделеево. Нина, разумеется, пошла меня провожать до первого попутного транспорта. Он объявился сразу за околицей в виде грузовика с солдатами в кузове, следующего как раз в Менделеево. Не расстроился, что так быстро, ведь следующая наша встреча с Ниной была «не за горами» (хотя, если смотреть буквально, то именно за ними, одна из которых величественный вулкан Менделеева), ведь мне ещё предстояло потом идти за продуктами, сложенными в упомянутый выше рюкзачок, погрузку которого в автомобиль камчатцев попросил Нину проконтролировать, что она мне твёрдо обещала.

Потом у нас были немногочисленные встречи в кальдере Головнина и по возвращении оттуда в Южно-Курильске, в промежутке между которыми наш отряд в полном составе принял участие в съёмках документального фильма на ещё не остывшем вулкане Тятя, параллельно своей работе, разумеется. В следующем году этот фильм был показан в «День геолога» по ЦТ в программе «Клубе кинопутешествий», которым в те