Маша идёт в первый класс, или Как я почти стала королевой

Первый класс это не просто школьная ступенька. Это великая эпопея с трагедиями, триумфами и… бантиками размером с маленький парашют.
Особенно если тебя зовут Маша, тебе шесть лет и ты абсолютно уверена, что умеешь читать лучше мудрой совы из мультика. Хотя на самом деле лишь букву "А". Да и то, в том случае, если она красная, большая и гордо стоит одна-единственная посреди страницы.
Маша шла в школу как на подвиг. В новых туфлях, которые мама называла "нарядными", она мгновенно окрестила" пытками для пальцев". Форменный сарафан, слегка кололся на плечах. Банты... Да, слов нет, белоснежные, пышные, но такие, что подуй ветер посильнее, Машу вполне могло унести на соседнюю улицу.
***
Утро первого сентября началось с драмы. Мама решила заплести Маше "французскую косу". В итоге получилось что-то среднее между осиным гнездом и модным пучком.
— Мам, я теперь похожа на Бабу-Ягу из" Бременских музыкантов". Только без метлы. И с бантом.
— Зато ты не потеряешься в толпе. — ответила мама с оптимизмом.
И прикрепила к голове дочери бант размером с морскую звезду.
— Если я не потеряюсь, — вздохнула Маша, глядя в зеркало. — то это потому, что все будут обходить меня стороной
В комнату заглянула бабушка. В халате, с чашкой чая и ясно читаемым выражением лица человека, который пережил не одно первое сентября.
— Ой, Машенька, да ты у нас красавица! Прямо как я в семьдесят третьем, когда в школу шла!
Бабушка со стуком поставила чашку на столик и умильно похлопала в ладоши.
— Баб, а у тебя тоже был такой бант? — подозрительно спросила Маша.
— Ещё больше! — гордо заявила бабушка. — Я им половину ряда от первой парты заслоняла. Учительница потом просила развязать, потому что ничего за ним не могла видеть.
Мама закатила глаза:
— Мам, — мама закатила глаза. — не надо ей плохой пример подавать.
— Это вовсе не плохой пример, а история с характером! — не уступала бабушка. — Надо, чтобы ребёнок запомнил первый день навсегда.
Маша снова посмотрела в зеркало. Улыбка с лица исчезла.
— Запомню. — пробормотала тихо. — Навсегда. Особенно этот бант.
На кухне пахло какао и поджаренными тостами. Бабушка суетилась у плиты, ворчала на чайник и одновременно поправляла Машин портфель, будто тот мог убежать.
— Значит так, — сказала с самым серьёзным видом, когда Маша натягивала на плечи лямки. — В школе самое главное слушать учительницу. Даже если она не права. Но если уж точно знаешь, что права ты, то стой до конца. Только вежливо.
Мама прыснула в ладонь, но бабушка не обратила на это внимания.
— Дальше. К мальчикам не привязывайся. Они сначала бантики дёргают, а потом и дневники воруют. И не ешь мел!
— Я и не собиралась. — озадаченно ответила Маша озадаченно, а про себя подумала. — Идея интересная, не на пустом же месте... 
— Вот и молодец. У нас в классе один ел...
— И что?!
— Так он теперь до сих пор телевизор без звука смотрит, всё по губам читает!
— Как это?! — изумлению не было предела. — "Интересненько! Все страньше и страньше!"
— Мам, — закатила глаза мама. — ну не пугай ребёнка!
Бабушка обиделась для порядка, но уже через минуту вытерла Маше щёку платочком и добавила мягко:
— И не бойся, — добавила мягко. — если вдруг что-то не получится. Первое сентября это все равно что пирожки. Первый всегда комом, зато потом вкусно пойдёт.
Папа стоял у двери, уже одетый, но с таким видом, будто собирался не в школу, а на фронт. В одной руке цветы для учительницы, в другой телефон, который он то и дело проверял, вне всяких сомнений надеясь, что всё это мероприятие отменят внезапным указом сверху.
— Ну что, боевая единица готова? — оглядел Машу с головы до ног.
— Готова! — гордо ответила Маша. — Только бантик тяжёлый. Голова назад падает.
— Это для равновесия. — серьёзно сказал папа. — Чтобы ты, когда по знаниям пойдёшь вверх, не перевернулась.
Мама прыснула, а вот бабушка возмутилась.
— Не слушай его, Машенька. Бантик это антенна! Ну, чтобы знания лучше ловить!
Папа вздохнул и добавил уже тише:
— Главное, не плачь там. — добавил папа, вздохнув. — Если что, делай вид, что просто глаза потеют. Так взрослые делают.
Они вышли из дома. На улице стояло солнечное утро. Воздух пах мокрым асфальтом, листвой и новой тетрадной бумагой. Папа нес букет, мама портфель, а Маша шла посередине, гордая, как будто шла получать орден. Она крепко сжала мамину руку и крутила головой, рассматривая все вокруг. Бабушка, кутаясь в шаль, шла чуть позади. 
— Вот ведь, — бормотала она. — недавно в пелёнках была… а теперь вон, погляди, в люди пошла! Главное, чтоб бант не улетел, а то искать придётся.
По дороге папа пытался пошутить, но голос его всё чаще срывался.
— Эх… вчера на велосипеде гоняла, а сегодня уже ученица… Вот так и стареем.
— Ты и вчера старел. — поддела мама. — Просто не замечал.
Маша слушала вполуха. Она уже видела вдалеке разноцветное море бантиков и букетов у школы.
Двор школы шумел, как вокзал. Дети, родители, букеты, шары. Всё перемешалось в один яркий, пёстрый хаос. Маша стояла, крепко держа маму за руку. Солнце било в глаза, отчего постоянно хотелось чихнуть, бантик чесался, а сердце почему-то бешено колотилось, будто она собиралась сдавать экзамен по жизни.
На импровизированной сцене у крыльца стояла директорша. Строгая дама с прической в форме короны. Она что-то говорила в микрофон, но Маша слышала только отдельные слова.
— ...новый этап... дружба... учёба... будущее нашей страны...
— Пап, — шепнула она, — а если я не справлюсь?
— Справишься. — улыбнулся папа, наклонившись. — У тебя бабушка с фотоаппаратом, мама с термосом и я с валидолом. С таким штабом любой экзамен пройдёшь.
Мама тихо хихикнула и украдкой вытерла уголки глаз.
Рядом кто-то заплакал. То ли от волнения, то ли от того, что наступили на новенький белый ботинок.
Бабушка, не переставая снимать, бормотала и бормотала. 
— Ой, глянь, Машенька, какие детки красивые! А вон та девочка прям как принцесса. Ну ничего, ты у нас зато умница.
Вдруг зазвучала мелодия. Звонкая, праздничная. Старшеклассник с первого ряда поднял на плечи хрупкую девочку-первоклашку и та зазвонила колокольчиком.
Звонок прозвенел громко, весело, будто рассек воздух над школьным двором.
Маша замерла, не дыша.
В тот миг для нее всё вокруг будто остановилось. И солнце, и шум, и голоса.
Её ладонь, сжимавшая мамину руку, дрожала.
— Всё. — прошептала мама. — Началось.
Маша кивнула.
А потом широко улыбнулась, глядя на небо.
— Мам, пап… Я теперь официально взрослая, да?
— Конечно. — сказал папа. — Только не слишком быстро, ладно?
Бабушка снова щёлкнула фотоаппаратом. На снимке потом будет видно не бантик и не цветы, а тот самый миг, когда девочка по имени Маша впервые почувствовала — впереди ее ждет новый мир.
***
Класс пах краской, мелом и чем-то непонятным — может, скукой, а может, волшебством.
Маша сидела за партой, чуть не доставая ногами до пола, и рассматривала всё вокруг.
На стене висела карта мира — синие океаны, зелёные континенты и много странных названий вроде "Мадагаскар".
"Наверное, это страна, где живут одни лемуры и король Джулиан". — улыбнулась Маша. 
Увидела Маша и таблицу с буквами. Она оментально нашла там свою любимую "А" и гордо улыбнулась.
"Вот она, родная. Всё остальное пока неважно".
Учительница была высокая, с добрым лицом и серьёзным взглядом. У неё были серёжки в виде крошечных яблок.
"Это намек, наверное... яблоки значит, школа, знания, всё такое.
Учительницу звали Валентина Сергеевна, но в голове Маши она сразу превратилась в Валентину Серьёзну, потому что так лучше подходило к выражению её лица.
— Ребята, — произнесла Валентина Серьёзна своим особенным учительским голосом. — сегодня у вас первый урок. Мы познакомимся и узнаем, что вы уже умеете!
"Опасное заявление.— подумала Маша. — Если сейчас всех заставят показывать своиумения, то мне придётся признаться, что умею читать только "А", считать до пяти и громко шипеть на кота, когда он ест мою сосиску".
— Кто хочет рассказать стихотворение? — спросила учительница.
В классе воцарилась гробовая тишина. Только где-то в углу у мальчика с торчащей челкой зашуршал фантик от конфеты.
Маша подняла руку. Не потому что знала стихотворение, а потому что так делают настоящие герои.
— Так, — улыбнулась учительница. — как тебя зовут?
— Маша.
— Прекрасно, Маша. А что ты нам расскажешь?
Маша задумалась. Что-то же нужно рассказать…
— Про кота можно?
— Конечно.
— Он был рыжий. И толстый. И он съел мою сосиску. Конец.
На секунду в классе повисла тишина, потом кто-то захихикал. Смех покатился волной. Даже Валентина Серьёзна не выдержала и улыбнулась.
— Отличное начало, Маша. Думаю, из тебя выйдет замечательная рассказчица.
Маша села, сияя.
Вот оно! Первое школьное признание.
И пусть она не знала пока всех букв, но точно знала одно — в школе, похоже, не так уж и страшно.
Но на этом курьезы не закончились. 
— Кем вы хотите стать по профессии? — спросила Валентина Серьезна.
— Я — королева! — вскочила Маша, не раздумывая. 
Класс замер.
— Мария, а почему ты — королева?  
— Потому что у меня корона! — Маша гордо показала на блестящую заколку в виде звезды. — И бантик. У королев всегда много бантов. Это как тиара, только мягкая.
Еще одна катастрофа приключилась на уроке рисования. Маша решила нарисовать "портрет мамы". Получилась женщина с тремя глазами, четырьмя руками и улыбкой до ушей. 
"Потому что мама всегда улыбается, даже когда ругается". — все же доволна была своей работой. 
Когда учительница похвалила всех за старание, Маша гордо заявила:  
— Это не мама. Это супергероиня Мамус-Мощная! Она спасает носки от пропажи!  
Третья катастрофа произошла на перемене. Маша увидела, как мальчик Витя пытается съесть ластик.  
— Не ешь! — закричала она, бросаясь на помощь. — Это не жвачка! Это стирательная резинка!
— А я хотел проверить, стирает ли она вкус. — ответил тот обиженно.
Маша не растерялась.
— Давай я тебе свой яблочный сок дам, а ты ластик оставишь в покое. — предложила компромисс. — А то потом будешь "стирать" зубы у стоматолога!  
Четвёртая и самая грандиозная катастрофа случилась на уроке музыки. Учительница попросила спеть песню про осень. Маша, решив, что это шанс проявить себя, запела…
"Песенку про пять минут" из "Ну, погоди!", находчиво заменив слова:
Я осенью не грущу,  
В портфеле яблоко хрущу,  
А если дождик польёт —  
Я зонтик-раскраску найду!
Класс хохотал. Учительница плакала… от смеха.  
Вечером, уставшая, но счастливая, Маша взахлеб рассказывала маме обо все приключениях.
— Сегодня я не стала королевой.  
— Жаль. — улыбнулась мама.  
— Зато я теперь президент дружбы! Витя назначил меня. За спасение ластика.  
— Ну раз президент, — сказала мама. — тогда пора ужинать. Президентам тоже надо подкрепляться.  
— Только без морковки! — взмолилась Маша. — Президенты едят только макароны с сыром… и иногда котлеты-дипломаты!  
Так закончился первый школьный день первой в мире президентши дружбы, королевы бантюшков и спасительницы канцелярии.  
А завтра, как уверена была Маша, будет ещё веселее. Потому что на завтра была запланирована контрольная по… пряткам.
(Она до сих пор путает