И выпал первый снег...

А завтра будет первый снег,
Пушистый, белый и весёлый,
Накроет города и сёла,
А может, он приснится мне.
С тобой мы - пальма и сосна,
Ты не один, я не одна
И нас пространство разлучает,
И пьём разлуку мы сполна.

Такие стихи публиковала на литературном сайте Галина Анатольевна Кошкина, она же Джоконда. Она не помнила, откуда в её седой, но ныне окрашенной рыжей голове взялся этот удачный образ сосны и пальмы в их роковой несоединимости, а на аватарке её, вопреки никнейму, красовалась вполне современная нимфетка на мотоцикле с пистолетом, оглядывающаяся назад, ну вот вся такая красивая душой и телом!

Стихи Галина-Джоконда писала деду Павлу. Ни фамилии, ни отчества его она не знала, но фотографию он ей тайно прислал однажды и возраст, надо сказать, упомянул на два года старше её. На фотографии пухлый бутуз с ямочками на щеках лежал на животике и улыбался во весь свой черно-белый рот. Деду Павлу было тогда шестьдесят - понятно, когда прислал фото, а не когда снимался, но уже десять лет с того момента они на сайте были вместе.

А на аватарке деда Павла знойный развязный юноша подпирал спиной стену, и был он не в ее, Галины, вкусе, но уж больно нравились ей его стихи. А также красивый иностранный ник: Romeo.

Галина Анатольевна вынесла на личную страницу фото, снятое лет тридцать назад, когда ещё волосы её были чёрные и завивались. Уж как и хороша она была, одетая по моде тех годов!

Они любили друг друга, а Галина-Джоконда ещё и ревновала деда Павла к молодым и вообще авторшам, ведь дед был учтивый и комментарии писал, на взгляд Галины, умные, как и стихи. На его страницу ходили более женщины, чем все остальные люди. Да-да! Для Гали сайт делился на три категории: дед Павел, бабы сайта и все остальные - просто люди.

Ревность Гале досталась по наследству от папы, и стихотворный дар - от него же. У Павла дара не было совсем, но был дар учтивости и любовь Галины-Джоконды. Впрочем, о ревности Гали надо сказать, что с годами она поугасла и беспокоила меньше, пока… пока на сайте не появилась новенькая авторша Розочка с авиком черноволосой профурсетки без мотоцикла, но зато с пышной грудью в чёрном вырезе. Глаза её были длинные и жгучие. Плавной речью не без харизмы писала она полуэротические стихи. Женщины и все остальные люди сайта кинулись читать Розочку, которая была щедра на ответные визиты. Зашёл на огонёк и дед Павел, да так и начал туда ходить.

Галина Анатольевна Кошкина пила корвалол, мерила давление и страдала, но молчала даже тогда, когда Павел посвятил Розочке полуиронический, но всё же с надписанием имени, стих. И всё должно было кончиться плохо ещё в тот период, если бы в личку и жизнь Джоконды Анатольевны не постучал Друг.

Я скрою имя, дорогой читатель.
Оно святыня даже для меня,
И здесь его озвучивать некстати.
Да милует судьба его, храня.

Да-да Друга звали как-то иначе, но Галина-Джоконда сразу мысленно назвала его Другом. Тем более, на аватарке его красовался любимый беспородный пёс его Дружок.

Друг часто бывал онлайн, и их беседы утешали, подкрепляли и успокаивали Галину Анатольевну в самые тяжёлые минуты, когда дед Павел и резвая Розочка болтали о всякой ерунде. Сам Друг ни на что не претендовал, но он был добрый и наблюдательный, вот и оказался в Галиной личке - поддержать. Да так там и остался. Галя была добрая, но грустная, и общались они на свой стариковский манер.

Однажды Павел зашёл на страницу Галины (давненько не заходил, просто ловил её стихи на ленте, где Галя писала что-то на тему верность-ревность, свечи, слёзы и камин с коньяком, и плед, и плечи) и от скуки начал рассматривать ее подарки.

Понятно, что большинство картинок подарил ей Друг, просто в утешение.

На странице Друга была точь-в-точь зеркальная картина, а инфарктов в анамнезе деда Павла было уже три, и четвёртый его добил.

Но перед тем, как деда Павла добил четвёртый инфаркт, он успел внести на сайт ещё один стих непосредственно Розочке, который прямо-таки высмеивал её самолюбовательные манеры. Тем более, они имели особенность повторяемости и порядком надоели всем. Начинался стих словами:

Она у зеркала стоит,
Торчат её карминны губы…

Стих был с ночной отложенной публикацией. Под утро Галя не успела прочесть начало стиха. Только посвящение, и её хватил геморрагический инсульт.

Муж Гали, моложе её на шесть лет, судья на пенсии, после похорон попросил их сына Данилу разблокировать телефон покойницы. Даниил забрал его домой и в Ватсапе прочитал письмо от друга Павла, Олега. Данила мало, что понял из письма, только то, что Галина Анатольевна извещалась о смерти некоего Павла, который несколько лет назад завещал Олегу в случае чего сообщить Галине, что он не Павел, а Николай, и что он умер от инфаркта. Повинуясь неясному импульсу, Даниил удалил этот чат прежде, чем передать его отцу.

Похожая картина произошла в доме Павла-Николая, ведь Галя завещала Ольге, своей доброй соседке, примерно то же самое. Внук Илья также не показал текст сообщения бабушке  - ещё не очень старой приятной женщине пятидесяти шести лет.

И выпал первый снег, и теперь они здесь, две занесённые снегом памятные страницы, а номера их я вам не назову, и Друг всё равно дарит ей подарки.