Идём с пятилетней дочкой по узенькой полынной тропе. Дочка весело щебечет о том, что сегодня ей папа обещал привезти новую куклу и что она назовёт её Валюшей, как свою новую подружку из детсада. Я же в который раз вздыхаю сладкий аромат осенней полынной горечи. Такой аромат обычно издают травы перед тем, как засохнуть и погрузиться в зимнюю спячку. Он плывёт, словно песня журавлей призывно, немного грустно и так мне знакомо с некоторых пор.
… Утром Николай неожиданно сказал:» Прости. Я ухожу к Полине, так как понял, что жить без неё я больше не могу».
Полина- это моя подружка юности. Она когда-то выскочила замуж за приезжего в нашу деревню на лето геолога и уехала с ним в Москву, надолго забыв о нашей дружной тройке. А потом вдруг появилась в районном центре и, встретившись с Николаем, который стал моим мужем, вскружила ему голову.
Я всегда знала, что Николай в юности всегда принадлежал нам двоим, и долгое время никак не мог выбрать между нами свою половинку, поэтому, скрепя сердце, отпустила его в новую для него жизнь.
К вечеру собрала в чемодан его вещи и проводила по этой же тропочке, по которой он ходил на работу в районный центр.
Был месяц май. Вечер был тёплый, в воздухе пахло горькой полынной горечью, которую не перебивал даже нежный запах анютиных глазок, встречающихся нам среди небольших островков редких зелёных полянок, и мне казалось, что этот момент впитал всю горечь моего состояния и разочарования.
… Николай вернулся в семью ноябрьским вечером. Робко постучался в окно, заглянул в мои глаза, и я, всё поняв, открыла ему дверь. С тех пор прошло шесть лет.
Каждый вечер я вместе с дочкой встречаю его на той же полынной тропе, вздыхая её терпкий ароматный запах, но уже совершенно не чувствуя её горечи.
