Убить участкового педиатора Кулакова Динка задумала в пятилетнем возрасте.
Это случилось зимой, в канун Нового Года. Все готовились к его встрече, суета стояла в детском саду, дома, на улице и в магазине. Важно сияли нарядные ёлки, пахло мандаринами и шоколадными конфетами. Шились наряды.
Динке вручили яркий пригласительный билет на утренник в местном ДК. К нему прилагался сладкий подарок. Накануне вечером Динка долго не могла уснуть, смотрела на свой волшебный наряд, висящий на плечиках. Мечтала, как будет кружиться в нём под ёлкой.
А утром проснулась с охрипшим горлом и температурой….
Мама вызвала из детской поликлиники врача. Тот явился ближе к обеду. Это оказалась не привычная доктор Мария Васильевна, а мужчина с колючими глазами, мохнатыми бровями, и розовой лысиной. Представился: «Кулаков Степан Сергеевич!». Сказал, вздыхая, что это теперь его участок.
Прошёл в комнату, где под двумя одеялами с завязанным горлом лежала больная. Посмотрел на пирожные и конфеты на столике рядом. Покачал головой. Ткнул ложкой в язык, велев сказать «Ааа!». Послушал холодным фонендоскопом. Изрёк:
– Раскутать! Проветрить! Сладости вон! Не кормить! Только поить! Не баловать!
Динка смотрела сквозь ресницы на «монстра», посетившего их квартиру. Мама девочки притихла.
– Выписываю лекарство. Завтра зайду.
Когда дверь за посетителем закрылась, обнаружилось, что заветный пригласительный билет с подарком пропал….
– Видно, доктор смахнул в свою папку вместе с бумагами.
– Нет, мама, он специально! Это не доктор! Это Карабас Барабас какой-то!
Ночью Динка проснулась с твёрдым решением не пускать Карабаса Кулакова в свой дом. Преградить дорогу, или даже…, убить.
Она растолкала рыжую кошку Люсю, спавшую у неё под боком, поманила в коридор. Там было темно и прохладно. Целью девочки была кладовка, там хранились разные полезные вещи и инструменты.
Скрипнули половицы. И вдруг, неожиданно, в кладовке что-то зашуршало. Люся напряглась, вся вытянулась, встала в стойку. Малышка с кошкой замерли, и вдруг….
Из щелки под плинтусом появилась маленькая серая мышка. Она оглянулась, не боясь, посмотрела на хозяев дома. Села на задние лапки, подняла крошку хлеба с пола, подхватила её передними лапами, и начала быстро есть, смешно двигая усами.
Люся приготовилась к прыжку, но девочка её удержала.
Зверушка доела лакомство, отряхнула лапки, и скрылась.
Дина пришла в себя. Вспомнила про Кулакова. Достала из кладовки старый папин молоток. Спрятала его за обувной полкой. Враг не пройдёт!
Когда больная проснулась светило яркое зимнее солнышко, блестели на ёлке игрушки, вкусно пахло и всё происшедшее ночью казалось сном.
Дина выбежала в коридор. Кошка лежала у кладовки. Перед её носом белели остатки хлебных крошек. Был ли это сон?
В полдень в дверь позвонили. На пороге стоял заснеженный доктор Кулаков. Он хотел войти, но навстречу выбежала босая Динка в ночной рубашке с молотком в руках.
– Не подходи!!!
Немая сцена получилась достойна Гоголю. Отвисшая челюсть Степана Сергеевича долго не могла встать на место. С замороженных усов стекала капель. Губы дрожала. Лысина побагровела и покрылась испариной.
– Этто…, этто, как??? Выгоняете? Врача? С молотком???
– Динаааа…
– Мамочка, пусть он уйдёт! Это Карабас! Он похитил мой билет и подарок! Он злой!
– Ну, знаете, уважаемые! Больше я сюда ни ногой! Лечитесь, как хотите! Идите в поликлинику к любому врачу, я больше вас не знаю и знать не хочу!
Он выскочил, хлопнув дверью.
Молоток выскользнул из рук девочки. По её щекам текли слёзы, но в глазах не было сожаления. Она защитила от монстра свой дом.
На следующий день в полдень…. Снова зазвонили в дверь. На пороге оказался … Дед Мороз!
– Не ждали? А я вам подарки принёс!
Он вытащил из пакета единственный кулёк со сладостями и замечательного пупса. Вручил растерявшейся Динке. Та подняла глаза.
Из-под мохнатых бровей на девочку смотрели глаза Кулакова. Уже не такие холодные и колючие.
Прошло время. После той истории мама больше никогда не вызывала детского врача на дом. В любом состоянии вела дочку в поликлинику к другим врачам, не к «монстру» Кулакову.
Позже, уже, будучи взрослой, Дина иногда встречала «Карабаса», поседевшего, постаревшего, на улице.
Они, молча, переглядывались и опускали взгляд. Конечно, детские обиды и страхи прошли, но происшедшее не забылось.
|