Лошадки в моём дворе
Татьяна Немшанова
Север Западной Сибири. Таёжный край. Здесь веками паслись стада северного оленя, люди занимались охотой и рыболовством. Читала, что наш край сравнивают с севером Американского континента, а народы Югры с индейцами. Учёные искали родственные связи, полагая, что тысячелетия назад народы свободно кочевали с Евразии в Америку по Беренговому проливу, оттого и сходство во внешности, традициях, жизненном укладе этносов этих континентов.
Индейцы Америки и сибирские северяне пасли стада северных оленей, одевались в одежду из шкур. Индейцы жили в вигвамах, а угры – в схожих по устройству чумах. Те и другие питались мясом, рыбой, охотились с потомками волков -лайками, до начала двадцатого века с луками; мужчины заплетали косы. На рисунках, фотоснимках аборигенное население севера Югории и индейцы схож в одежде, причёсках, внешности. И всё же, не думаю, что народы Америки и севера Евразии близки генетически, скорее всего, - жизнь в тесном общении с природой наложила отпечаток на все стороны бытия. Индейцы и угры в восемнадцатом веке переняли во многом традиции европейцев, так в их бытность вошли лошади, без которых индейца мы не мыслим. А что же на севере Сибири?..
***
Июнь. Молодое пополнение в лошадином семействе подросло, окрепло на травке и питательном материнском молоке. В тайге появился в несметном количестве гнус, и лошадки с прибрежных лугов перебрались на сельские улицы. Люди тому не слишком рады. Соседство почти диких животных небезопасно для детей. Их приходится прогонять от подъездов, только на следующий день те приходят вновь, - молодая травка влечёт, а гнус гонит с леса.
Пока мамы щиплют траву, разморённые на солнышке жеребята, беззаботно спят, развалившись на зелёной лужайке. Хоть лошади и домашние животные, мамы пристально следят за приближением человека к малышам. Делают то ненавязчиво, сразу и не поймёшь, что кобыла обеспокоена моим присутствием с фотоаппаратом. Не переставая щипать травку, она неспешно приближается к жеребёнку. Иногда приподнимая голову, глядит мне в глаза, словно пытается прочесть мысли. Не увидев опасности для беззаботного чада, успокаивается и неспешно отходит в сторону.
Через несколько минут, как бы случайно, вновь возвращается и обходит дитя с другой стороны. Как бы случайно, но настойчиво, отодвигает корпусом человека от жеребят. И в итоге оказывается между мной и дремлющим чадом, оберегая его младенческий сон.
Поражает, насколько разумно и корректно она оттесняет меня от детей. Понимаю целесообразность почти невидимого перемещения только, в очередной раз оказавшись отгороженной могучим корпусом от жеребят. И при этом, нет ни враждебности, ни агрессии! – лишь осторожность матери, защищающей ребёнка от вполне знакомого человека. - Лошадки давно пригляделись ко мне, а я – к ним.