Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в цвета спелой малины, когда два джентльмена, облаченные в строгие сюртуки и с нахмуренными бровями, вышли на залитую росой поляну. Воздух был пропитан напряжением, запахом пороха и, если принюхаться, легким ароматом коньяка, некоторую дозу которого один из дуэлянтов, титулярный советник Аполлинарий Феофилактович Чпых, явно принял перед столь ответственным мероприятием.
Напротив него твёрдо упираясь ногами в землю стоял его противник – слегка надменный, уверенный в себе коллежский асессор Еремей Евлампиевич Поцелуев. В одной руке он сжимал дуэльный пистолет, а другой небрежно стряхивал с лацкана сюртука невидимые пылинки.
– Итак, г-г-г-господа, – произнес секундант, репортёр криминальной хроники уездного листка, заикающийся серьёзный человек с излишне пышными усами – п-п-п-правила в-в-ввам из-з-з-в-в-вестны. П-п-по с-с-с-с-сигналу… Р-р-р-р-р…- он так раскатисто выговорил Р, что все невольно оглянулись, нет ли где позади тигра. -А-а-аззззз…. Д-д-д-д-два-а-а-а-а….
Аполлинарий Феофилактович уже чувствовал, как его сердце колотится где-то в районе пяток. Он представил себе свой запечатлённый на гравюрах и рисунках благородный образ, перед его внутренним взором возникла картинка как дамы будут вздыхать над его трагической судьбой. Но в этот момент его взгляд упал на пистолет в руке. Недоуменно повернув его, он с интересом заглянул в отверстие ствола. Пистолет был тяжелым, холодным, а ствол, казалось, смотрел на него с немым укором.
– Т-т-т-три! – крикнул секундант.
Еремей Евлампиевич поднял пистолет и прицелился. Его рука была тверда, взгляд спокоен.
Аполлинарий Феофилактович же, вместо того чтобы прицелиться, вдруг замер. Его глаза расширились, а губы зашептали что-то нечленораздельное.
– Что с вами, Аполлинарий Феофилактович? – встревоженно спросил второй секундант, небольшой господин с залысинами и в мешковато сидящем на нём сюртуке. Это был писарь канцелярии градоначальства.
– Я… я забыл, – прохрипел Аполлинарий Феофилактович, – я забыл, куда целиться! В грудь? Или в ногу? А может, в ваш цилиндр, дражайший Еремей Евлампиевич, чтобы просто напугать?
Еремей Евлампиевич опустил пистолет, недоуменно глядя на своего противника.
– В цилиндр? – переспросил он. – Но-о-о... Зачем!?
– Ну, понимаете, – замялся Аполлинарий Феофилактович, – я же не хочу вас убивать. Просто… ну, чтобы вы поняли, что я тоже не лыком шит! А если я вас в грудь… то это уже как-то… не по-джентльменски.
Поцелуев задумчиво почесал стволом пистолета подбородок. Идея такой стрельбы ему никогда не приходила в голову.
– А если я промахнусь? – спросил он.
– Ну, тогда… тогда я тоже промахнусь! – с энтузиазмом воскликнул Аполлинарий Феофилактович.
– Мы же друзья, в конце концов! Ну, почти друзья. После этой дуэли точно будем!
Первый секундант, который уже успел представить себе, как будет писать некролог в своём бульварном листке, растерянно моргал.
– Но-о… но это же не по правилам! – пробормотал он, от неожиданности даже перестав заикаться.
– Какие правила, дорогой мой? – махнул рукой коллежский асессор. – Жизнь – вот главное правило. А Аполлинарий Феофилактович, кажется, открыл нам новый вид дуэли. Дуэль на уважение!
Аполлинарий Феофилактович расплылся в счастливой улыбке.
– Именно! – подтвердил он. – Давайте лучше выпьем за нашу дружбу! У меня с собой есть отличный коньяк. Правда я немного пригубил этот божественный нектар, эту райскую амброзию, для, так сказать, успокоения моей тонкой душевной организации. Но! Смею вас уверить, что там ещё на всех хватит. А если и не хватит, то можно послать человека в ресторацию, к любезному Титу Силычу, у него есть в погребах еще не одна бутылочка, я точно знаю – И Чпых ещё раз расплылся в улыбке.
Еремей Евлампиевич, к удивлению всех присутствующих, рассмеялся.
– Прекрасная идея, Аполлинарий Феофилактович! – сказал он. – Секундант, будьте добры, принесите стаканы. А вы, достопочтимый господин Чпых, обещайте мне, что больше никогда не будете так нервничать перед дуэлью.
– Обещаю! – бодро ответил титулярный советник, уже предвкушая вкус коньяка. – А в следующий раз, если что, я вам просто письмо напишу. С извинениями. И с приглашением на чашку чая.
|
Вот так дуэль получилась! 
