Все всегда, куда-то бегут…
Всем нужно что-то успеть…
Никто не думает, но все бегут…
Если бы Генри сказали, что сегодня он увидит настоящий мир, он бы презрительно улыбнулся и сказал, что-то подобное:
- А где же мы, по-вашему, находимся? В иллюзии? А может всё это сон? – он бы отвернулся от собеседника и продолжал бы делать вид, что рядом никого нет. Он был уверен, что живёт в подлинном мире, где всё происходит, так как и должно быть: если света нет, значит нужно спать или заменить лампочку. Если тебе 21, ты должен перейти в отсек для совершеннолетних и работать до старости. Если тебе исполнилось 60, значит пришло время умирать и не забирать койку у молодых.
Сегодня Генри отправится вместе с новой партией совершеннолетних на работу, до скончания своих дней. Этот день очень важен для всех. Произойдёт своего рода рокировка: совершеннолетние освободят места для малышей и смогут продолжить род человеческий, а стариков отправят в памятную комнату. Всё именно так, как должно быть.
Этот день важен и для Кейт. Она сможет, увидится со своим суженым, которого как того и полагается, выбрали ей ещё в детстве, исходя исключительно из научных соображений. Ведь ей нужен максимально подходящий вариант для продолжения рода.
Кейт и Генри уже видели друг друга, когда они были маленькие. Их, как и всех детей не распределяли по половому признаку, в отличие от взрослых. Они играли и учились вместе, познавая мир. В семь лет, как и положено, их распределили в Женскую и Мужскую школу, с тех пор они и не видели друг друга. Так же они не знали, что жрецы с помощью бездушных машин, уже определили их в пару.
Когда они были маленькие, им говорили, что каждый из великого рода человеческого, должен выполнить свой долг. Каждая личность должна приносить пользу народу: «все должны чтить устои древних предков, все должны трудиться на благо народа, все должны увеличить количество населения великого народа».
В этот день Генри вспоминал своё детство и юность. Он смутно помнил то время, когда его разлучили с матерью, ведь ему было всего четыре года. Ему было грустно, что и его дети в своё время не смогут вспомнить свою мать. Ну что же поделать, так нужно.
Ему было страшно и тревожно в предвкушении, нового этапа жизни. В этот знаменательный день, он почти не ел, так как очень нервничал. У него было очень мало времени обдумать свою жизнь. Его терзали сомнения: правильно ли он поступает, правильно ли поступает весь великий народ. До этого дня он всерьёз не задумывался, почему нужно делать именно так. Он всю свою жизнь знал наперёд, ведь всех в школе учили истории, демографии и социологии. Генри знал, почему нужно следовать чётким устоям предков. Но, несмотря на все знания, он сомневался в своём будущем.
Кейт же была уверена в своей жизни, как и все её ровесницы. Она с трепетом ожидала того момента, когда её сведут с суженым. Она мечтала о том, как они встретятся и сразу же обвенчаются перед «тоннелем судьбы».
Вот и настал тот час. Загудела сирена. Все юноши и девушки выстроились в параллельных коридорах, которые соединялись в конце, как язык у змеи. Перед объединением тоннелей всегда были прочно закрыты заржавевшие механические двери, коды от которых знали только жрецы. Все выстроились в ряды, как все 13 лет их учили в школе. Двери раскрылись, и по команде все зашагали в «тоннель судьбы». Главный жрец командовал громко и быстро. В начале тоннеля объединялись пары. Пришла очередь и Генри с Кейт. Они, молча, улыбнулись друг другу, и подошли к главному жрецу: он взял ручку Кейт и положил в руку Генри. На этом венчание окончилось, и они пошли дальше по тоннелю, а жрец продолжал автоматически объединять руки.
Через несколько десятков метров их снова разъединили, чтобы новоиспечённые супруги смогли переодеться в антирадиационные костюмы. Дальше тоннель судьбы поднимался вверх. В костюме предусматривался шлем, через который практически ни чего не было видно.
Местами прогнивший «тоннель судьбы» не возможно было рассмотреть, из-за грязного стекла на шлеме. Так же невозможно было ощутить ржавой воды, которая ручейками стекала по стенам грязного «тоннеля судьбы».
Перед выходом из тоннеля всем давали последнее напутствие, которое впрочем, все и так знали из школьных уроков: не снимать костюм полностью или его отдельные части, не смотреть вверх и вниз во избежание попадания ярких лучей света в глаза, не останавливаться и идти прямо.
Выйдя из «тоннеля судьбы», Генри и Кейт оказались на стальном, подвесном мостике высотой два метра и длинною добрых полкилометра. Яркий свет неимоверно слепил через толстое, грязное стекло на шлеме. Ветхий старый мостик еле выдерживал вес двух людей в тяжелых костюмах, он лихо «ходил» под ногами и громко скрипел.
Бок о бок они аккуратно и не уверенно шли по шаткому мостику. На секунду Кейт остановилась, перевела дыхание и пошла дальше, немного отстав от Генри. Страх и пустота заполнили сознание Генри. Он не хотел идти, но понимал, что так нужно. Его начало лихорадочно трясти, от чего идти стало ещё сложнее.
Шаг за шагом его желание нарушить правила росло. Не много не доходя до пункта назначения, он развернулся. Кейт не могла увидеть действие супруга, но ощутила отсутствие колебаний моста от шагов Генри.
Генри стоял по направлению к Кейт и сжав кулаки вглядывался в её силуэт. Мысли стали плавится в ощущении свободы. Кулаки разжались, и тело после нескольких импульсивных содроганий расслабилось. Он поднял руки к шлему и стал его отстёгивать. Кейт занервничала и тоже остановилась, стараясь увидеть и понять, что же происходит.
Генри отстегнул последнюю часть креплений шлема – свежий, чистый воздух заполнил его лёгкие. Не разборчивый шум доносился до его сознания. Он приподнял шлем и яркий, живой свет ослепил его, всем телом он навалился на поручень моста.
Сбросив шлем, он всё видел в тёплых, светлых силуэтах. Через несколько секунд зрение вернулось, а вместе с ним и разум. Не разборчивый шум превратился в крик одного из жрецов, который ждал их на другом конце моста, здесь же появились мужчины с оружием, они были в костюмах почище. Возможно, в будущем Генри был бы одним из них, если бы не снял шлем и дошел до места распределения.
Он стоял на мосту, перед ним стояла Кейт, а сзади бежали люди с оружием. Перед ним открыт весь мир, всё сознание перевернулось: он не умер, как ему говорили. И даже больше: он никогда не дышал так свободно и приятно, он ещё не видел такого тёплого и живого света…
- Стреляй! – раздался голос жреца.
Генри, надавил на поручень моста ещё больше и он поломался. Генри рухнул наземь. Через мгновенье солдаты стояли у обломанного поручня и смотрели вниз. Генри ещё не видел и не ощущал ни чего более удивительного: он лежал на спине и смотрел в голубые небеса, усеянные пушистыми облаками. Облака, плыли так плавно и медленно, что Генри захотелось встать и догнать их.
- Стреляй, кому говорю! – снова закричал жрец – Он всё равно уже заразен!
Несколько глухих выстрелов и на земле лежал уже не Генри, а тело в антирадиационном костюме.
Голова Генри, повернулась на бок и впервые коснулась свежей, сочной травы и мягкой, разогретой тёплым солнцем земли. Но этих касаний Генри уже не почувствовал.
Жрец скомандовал убить и девушку, потому что так должно быть. Потому что предки решили, что каждому должна быть пара, а у Кейт, увы, пары уже не было…
