О путешествиях в ад…
Когда я пью сероквель, я медленно опускаюсь в ад – я путешествую так в ад при помощи него… Он (ад) плавно, медленно (и печально) открывает для меня свои прелести, вызывая у меня с начала эйфорию, которая в большинстве духовных и религиозных практик считается грехом (в суфизме в частности), а в православии это называют негой – она завораживает , поглощает, создавая чувство непреодолимо желанной пустоты во всём, в теле и в разуме в первую очередь, потом меня «пробивает на хавчик», что свидетельствует о пробуждении греха чревоугодия… Ад заманивает меня желанием близости с женщиной, причём для этого не обязательно возникновение эрекции, это желание близости трансцендентной, всемирной, всеобъемлющей, оно как будто требует моего воссоединения с женским началом … Затем я проваливаюсь и падаю… И каждый раз передо мной возникает она, как писал Ф. Бегбедер в одном из своих произведений «Её зовут Алиса», признаюсь что я не случайно в своих стихах часто прибегаю к образу Лилит или тёмных богинь, мне кажется что в этом и есть женское естество: соблазнять, искушать, заманивать, будить желание и быть желанной и при этом не принадлежать,… И Алиса такая, вернее она одна из них, как правило в каждом моём (сно) видении она от меня ускользает, но непременно появляется или хотя бы даёт знать о своём присутствии… возвращаюсь я в реальность в муках… Я ощущаю поразительный диссонанс между моим телом и вообще всем что есть я и окружающей действительностью, миром вокруг, что я расцениваю как отделение себя ночью от земного бытия, а может и души от тела… но чем чаше я употребляю нейролептики и транквилизаторы, тем экскурсии в ад становятся менее продолжительными и яркими, а иногда просто не проходишь дресс-код или фейс контроль… Последнее время, всё чаще люди просят меня помолиться о них или о их близких, и как я убеждался, моя молитва достаточно сильна – приходится искупать и отрабатывать мои путешествия, чтобы однажды не получить билет в один конец…
