И он был прав. Она успокоилась, и даже невозмутимо преодолела затор на дороге. Купила близнецам футболки, а Соне очередного интерактивного пупса. Уже возле театра ее мысли каким-то образом вернулись к вчерашнему вечеру, и еще чистое лицо залил смущенный румянец. В таком виде она и вошла в гримерную.
- Ой, Ленка! – воскликнула гримерша Любка, - Глаза горят!
- Тоже скажешь! – еще больше смутилась Ольга.
- И скажу!
- Ты лучше скрой все это великолепие, - попросила Оля, - В нашем фильме сегодня ничего подобного не намечается.
- А глаза тоже скрыть? – насмешливо спросила Люба.
- С глазами как-нибудь сама справлюсь, - ответила актриса и села в кресло перед зеркалом.
- Да, Сашка видно сегодня на славу постарался!
- Что ты несешь? Не знаешь, а мелешь!
- Да что ты, Лелечка! От чего ж еще у женщины могут так сиять глаза? – не унималась Любка, накладывая грим, - Знамо дело – от ласки мужской! Только сколько лет я с тобой работаю, а такого не припомню!
«Ты меня до смерти Виктора не видела!» - вздохнула про себя Ольга, но тут же отметила, что воспоминание о смерти муже не отравило настроение.
- Колись, родная! Другого нашла? - догадалась Люба.
- Ишь, какая проницательная выискалась, - рассмеялась Оля, - а коли и нашла, тебе-то что?
Любка хоть и городская была, но порой разговаривала как деревенщина, и Ольга в общении с ней машинально начинала говорить так же. В каком-то фильме у нее была подобная роль, и она полностью срисовала ее с Любки. И еще у нее было одно большое достоинство – сплетни не распускала и лишнего не болтала. Поэтому Ольга ее полюбила и последние шесть лет везде таскала за собой.
- Мы неделю назад познакомились в самолете, когда я из Ялты летела, - решила рассказать Ольга, - проболтали всю дорогу, я даже в сценарий ни разу не заглянула. А на последок он меня поцеловал, да так… - она мечтательно вздохнула, - Вот и попросила я одного своего знакомого найти его так, чтобы Сашка не знал. Он оказался журналистом из «Каравана», а лучше и придумать не возможно. И я предложила журналу обо мне написать, с условием, что это сделает Олег. Они с радостью согласились. В самолете он меня не узнал, а в гостинице не понял, что это я была в самолете.
Мы поужинали, я рассказала о себе. Он о себе, о том, что уже давно мечтает о сыне, а жена все время делает аборт. И я пообещала ему подумать над предложением о ребенке, если он согласится пройти обследование. Сегодня он его прошел… если ему в ближайшее время не сделают операцию он умрет. Но что было вчера, не в сказке сказать, ни пером описать…
- …так говоришь, хороший мужик-то? – подвела итог Любка, после Олиного рассказа.
- Вот что мне делать?
- Что делать? – Любка задумалась, - Хорошенько подумать, чего тебе самой хочется. А вообще, ты сердце свое слушай, оно тебе лучше всякой дуры гримерши расскажет, что да как. А по мне бы так, родила б ты ему сыночка и жили б счастливо.
- А если опять дочка?
- Ты гляди, мать, даже не протестуешь! Видать сильно втюхалась! Да только все мужики сынков хотят, да по большей их части дочек любят сильней! Борьку своего забыла, что ль? Вон он как с твоими носится, а с Сонькой, я вообще молчу! На моря за ней помчался!
- А если он не выживет? – предположила Оля помрачнев.
- Тфу, ты! Дура какая! – всплеснула руками Любка, - Ты думай об этом побольше, глядишь и впрямь помрет! В церковь сходи, помолись, свечку за здравие поставь.
- Я молиться не умею…
- А говорить умеешь? Вот и говори, как есть. Господь он всегда услышит.
- Правда?
- Ну как маленькая, честное слово! Иди уже.
- Возьми в пакете футболки, - попросила Оля, - пусть Арбатов для Саши с Дашей подпишет.
- Ладно.
Ольга в хорошем настроении отработала день и собралась за Олегом, но сначала созвонилась с Борей.
- Да, - услышала она в трубке серьезный голос бывшего мужа.
- Борь, ты еще в больнице? – спросила Ольга.
- Да, но собираюсь домой.
- Я минут через пятнадцать подъеду.
- Тебя подвезти? – спросила Ольга, когда Борис сел в машину.
- Нет, это сейчас на три часа растянется, - возразил мужчина, - Я лучше на метро. И потом еще в магазин хочу зайти.
- Я тут майки привезла, - она передала ему пакет с подарками для дочерей, и достала уже упакованную в целофан баночку с таблетками, - И еще. Это я сегодня забрала у Олега.
- Он сказал, где это взял?
- Да, жена подсуетилась.
- Завтра попрошу провести анализ. Как только получу результаты, тебе сообщу.
- Спасибо, Борь!
- Я еще ничего не сделал, - он искренне улыбнулся и открыл дверь, - Удачи тебе!
- Ну что, как статья? – спросила Оля.
- Тут такое дело, - он был так рад ее видеть, что чуть не кинулся здесь же ее целовать, но с трудом сдержав это желание, он продолжил, - Тебя хотят на обложку. Номер сдаем через неделю, поэтому, если ты согласна, в ближайшие пять дней нужно будет фотосессию сделать. Любые два часа, когда тебе удобно.
- Ты сделал бомбу? – сделав вывод, спросила Оля.
- Не совсем, - Олег улыбнулся своей находчивости, - Я написал всю историю с псевдонимом, но настоящего имени не раскрывал, якобы так хочешь ты. Таким образом, есть и пища для размышления читателя, и бомба, и ты осталась при своем имени, и статья моя впервые понравилась главному редактору.
- Я не прогадала, поверив тебе, - восхитилась Ольга, понимая, что любой другой на его месте воспользовался моментом и ее доверчивостью, - Едем к маме?
- Да.
- Надо заехать в магазин, не с пустыми же руками ехать. Что любит твоя мама?
- Мамуля обожает торт «Наполеон», - улыбнувшись, ответил Олег, - она раньше сама его часто пекла, а теперь тяжело стало.
- Может нужно еще чего, она ведь одна живет?
- Нет, она только ругаться будет. В нашем доме, на первом этаже, когда-то был гастроном, а теперь супермаркет. Мама ходит туда каждый день, чтобы кровь в жилах не застаивалась. Для этих же целей у нее Бамбина – золотистый лабрадор – «прелестное существо».
