Крылья

у Буратино, совал ему незажженную сигарету. Он опустил, было, руку в карман за зажигалкой, но тут же получил ослепляющий удар в лицо, и навзничь упал на тротуар, чей-то ботинок врезался под ребра, чьи-то руки рванули пальто на груди, добираясь до внутренних карманов. Он резко перевернулся набок и ударил головой, подсек тростью чьи-то ноги в джинсах взвизгнули тормоза. Он услышал какое-то кхеканье, хруст, кто-то заскулил по-собачьи. Когда он сел, протирая залепленные грязью глаза, рядом валялись три неподвижных тела, а над ним стояла высокая девка в сапогах и распахнутой, короткой шубе. Она протянула руку, - Пойдемте к машине, я подвезу вас.
- Вообще-то, я ювелир, - сказал он, они сидели в креслах в гостиной его дома и пили коньяк, было тепло и уютно, в камине пылал огонь, его бровь, залепленная пластырем, почти не болела, - Но сейчас уже редко что делаю своими руками. У меня ювелирная фабрика. Кроме того, обрабатываем полудрагоценные камни и граним драгоценные, - он усмехнулся, - Кроме алмазов. – Почему кроме? – Наше государство предпочитает доверять их де Бирсу, который снова продает их государству, а государство распределяет заказы по своим предприятиям. Половина из того, что вы покупаете здесь, с марками французских фирм, огранено в Питере и имеет некоторую якутскую узкоглазость. – Говорят, что в Якутии добывают, в основном, технические алмазы. – Вздор. Технических алмазов не бывает. Для этого есть искусственные камни и высокопрочные сплавы. Алмазная же пыль используется для обработки самих алмазов. Париж, Лондон и Нью-Йорк носят сибирские бриллианты, восхищаясь их африканским огнем. – В Сибири их что, больше? – Их меньше. Но сибирский карат, добываемый из вечной мерзлоты, стоит в два раза дешевле, чем южноафриканский, потому, что неграм надо платить. – А у вас есть бриллианты? – Нет, - он безразлично пожал плечами, - Не люблю я их, нет в них настоящей, цветной красоты. Цветной алмаз – это бракованный алмаз, мутный. А игра алмаза чистой воды сильно преувеличена, иначе их не подделывали бы веками – страз можно отгранить ничуть не хуже. – Откуда же бриллиантовая лихорадка? – От пиара, - он ухмыльнулся, - Вы обратили внимание, что все знаменитые алмазы – Шах, Звезда Африки, Регент – новые? Нет старых алмазов. Потому, что в старину они никому не были нужны. В старину алмаз считался второстепенным, полудрагоценным камнем, о чем свидетельствуют сохранившиеся торговые документы. Алмазный бум начался в 17 веке, когда были открыты богатые месторождения в Африке и южной Америке, а голландский еврей Авраам Скариа изобрел гранильную машину и начал промышленное производство бриллиантов из дешевого сырья. – Да? – удивилась его собеседница. – А я читала в какой-то французской книжке, что какой-то Людвиг Беркен начал делать это еще в 1450-каком-то году. – Враки. Понадобился сбыт – началась рекламная компания, в рамках которой возник и алмаз Карла Смелого, и 12 бриллиантов Мазарини, отграненных Беркеном, и камни, украденные из глаз индийских идолов, и много других легенд. Триста лет рекламной компании – и бриллиант стал драгоценным мерилом престижа. Но никому не приходит в голову, что мир усыпан бриллиантами. Несмотря на искусственно вздуваемые цены, сегодня любой мещанин в Западной Европе или Америке может позволить себе колечко с бриллиантом или бриллиантовые сережки для жены, он их может купить в любом ювелирном магазине и по вполне доступной для него цене в 3-4 тысячи долларов. А вот попробуйте, найдите хороший изумруд? Или просто, настоящий – рубин? – Жаль, что вы не любите бриллиантов, - сказала она, - Я хотела предложить вам полюбоваться вот этим, - она протянула на ладони круглый, прозрачный камешек величиной с крупную горошину. Он взял его двумя пальцами, и, надев очки, долго рассматривал под светом лампы. – Да, это похоже на бриллиант, - сказал он, - Погодите минутку. – Он вышел в соседнюю комнату и, вернувшись с кусочком алюминиевой проволоки, провел ею по одной из граней камешка. – Очень похоже на бриллиант, - повторил он, - А можно полюбопытствовать… - Можно. Я получила его в оплату за работу. – Они посмотрели друг другу в глаза, следующий вопрос напрашивался сам собой. – Я умею предсказывать будущее, - сказала она.

Глава 20
В воздухе витает такая нестабильность, - говорил он, - Что я подумываю, а не закрыть ли мне производство и не зарыться ли в какую-нибудь щель. -  Они медленно шли по периметру небольшого, но чрезвычайно изысканно изукрашенного зала, где экспонировалась продукция фабрики, здесь был наборный пол из полированного гранита и мрамора, малахитовые стены, колонна из яшмы и карнизы узорной бронзы. – Нет такой щели, - ответила Аликс, - И нет нужды закрывать лавочку, вы будете катастрофически процветать. – Я начинаю слегка побаиваться вас, - сказал он, наполовину шутя, - И ваших пророчеств. – Неделю назад она посоветовала ему перевести деньги из своего банка в два других, через три дня после того, как он сделал это, банк прекратил выплаты, а еще через три там начала работать совместная комиссия Минфина и Генпрокуратуры. Они остановились перед витриной, в которой стояла потрясающей красоты ваза, выточенная из цельного куска лазурита. – Никогда ничего не меняется, пока не заканчивается навсегда, - сказала Аликс, - Люди будут голодать, богатеть, воевать, трахаться – и покупать ваши цацки. – Это не цацки! – Неожиданно для себя он обиделся так, как давно уже не обижался. – Это не цацки, - повторил он, снижая тон, - Это красота. Что есть в мире стоящего, кроме красоты? Она стоит столько же, сколько сама жизнь, бессмысленная и беспощадная – ничего не стоит. Все это, - он обвел рукой витрины, - Нельзя есть, нельзя пить, нельзя в это одеться. Но без этого остается только пить, жрать и срать, дожидаясь, когда все кончится. – Сколько стоит эта ваза? – тихо спросила Аликс. – 37 тысяч долларов, - не задумываясь, ответил он. Наступило долго молчание. – А сколько стоит все это? – она обвела рукой зал. Он не ответил. Стало слышно, как гудит сигнализация. – Красота – это от Сатаны, - сказала Аликс. – А, бросьте! Сатана, Христос, Мохаммед Али – какое мне до этого дело? – А может быть, этому есть дело до вас? Если вы торчите здесь, а трава растет, и планеты ходят по путям своим – значит, это кому-нибудь нужно? – Насчет планет – не уверен, - усмехнулся Рубин, - Но не заметил, чтобы я был кому-то нужен, кроме самого себя и моих кредиторов. – Даже самые трезвомыслящие люди, - Аликс удивленно покачала головой, - Склонны окружать себя миражами. Они видят свое величие в том, в чем его нет, и усматривают свое ничтожество там, где оно не существует. Человек – это Красота, дорогой вы мой Иосиф Прекрасный. Он – бессмысленная и беспощадная суть Вселенной. Без него Вселенной остается только жрать, спать и срать. – Рубин расхохотался, - Ну, спасибо, дорогая! Меня и в лучшие-то годы никто не называл прекрасным. Значит, моя лысина кому-то нужна? – Мне, - улыбаясь, ответила Аликс.

Глава 21
- Иосиф Леонидович! – в кабинет просунулась кудрявая головка Аллочки. – А? – Из Иерусалима звонят. – Из Иерусалима? Ну, давай. – Он взял телефонную трубку,
- Алло.
- Здравствуй, дорогой.
- Гуссейн?! Что ты делаешь в Иерусалиме?
- Сижу в тюрьме.
- Что случилось?
- Контрабанда.
- Сколько ты уже сидишь?
- Неделю.
- Они предъявили обвинение?
- Нет. Они еще не решили, по какой статье свернуть мне шею.
- Не понял.
- Йося, ты ничего не поймешь оттуда. Я отсюда мало что понимаю. Они считают, что я оскорбил какие-то их святости. Ты можешь приехать?
- Могу. Как тебя найти?
- Здесь одна тюрьма, Йося, найдешь как-нибудь.
Рубину приходилось бывать в Израиле и не один раз, поэтому никакой излишней суеты не возникло, на следующий день он уже сидел в самолете, а следующим утром – в конторе адвоката.
Проблема в том, - говорил адвокат, - Что ваш друг нанес оскорбление религиозным чувствам народа Израиля. – У адвоката был сильный западно-украинский акцент и Рубин, временами, с трудом его понимал. – Причем здесь контрабанда? – Контрабанда здесь притом, что ему в руки попала одна святая вещь, принадлежащая еврейскому народу, и он тайно ввез ее в страну и тайно же попытался продать. – Эту вещь, конечно, отобрали? – Отобрали, конечно. – Ну, так пользуйтесь, на здоровье и отпустите старика. – Не так просто, господин Рубин. Эта вещь представляет собой экземпляр Святого Писания, Торы. Очень древний экземпляр, написанный на бычьих шкурах. Ваш друг сделал из них чемодан и привез в нем свои вонючие носки и трусы, понимаете? Это оскорбление. Особенно, если учесть, что он, извините за выражение, мусульманин. – Уже были экспертиза? Есть заключение эксперта? – Это так быстро не делается, это вам не какой-нибудь поддельный Пикассо, это религиозная реликвия. – Но, может еще оказаться, что это подделка? – Адвокат подумал, пожал плечами, - В принципе, может. Сейчас рукопись исследуют в Иерусалимском Университете. Этим занимается ведущий специалист, профессор Соломон Ривкин, очень знающий, уважаемый человек. – А я могу поговорить с этим человеком? – Ну, никому не запрещено сходить в Университет. Если только Соломон согласится побеседовать с вами. – Пожалуйста, - Рубин извлек толстую пачку долларов и взвесил ее в руке, - Организуйте передачку Гуссейнову и сообщите, что я здесь. И если можно, - он положил пачку на стол, - Устройте мне встречу с профессором.

Глава 22
- О вас говорят, что вы самый умный человек в Израиле, - сказал Рубин. – Не надо мне льстить, - Соломон Ривкин поморщился, - Я и так уважаю ваше желание помочь другу, он, действительно, попал в переделку. Вы, конечно, заплатили Вайссману? – Ну, как вам сказать… - Заплатили, я знаю его не первый год. Так вот, со мной этого не надо, ни в какой форме. Понятно? – Я вас понял. – Вы, надо полагать, неверующий? – Неверующий, профессор. – Ну, тогда я вам объясню на пальцах суть дела. Существует мнение, - профессор пожевал губами, - Или скорее поверье, что Моисей, получив откровение на горе Синай и увидев, что народ не готов к принятию, в полном объеме, тех страшных истин, которые в нем содержались, скрыл от Израиля часть скрижалей. Он разбил их, но, впоследствии, передал тайное знание самым приближенным ученикам, чтобы оно не исчезло. Во все времена существовали секты, претендовавшие на эксклюзивное владение этим знанием, то есть аутентичным Законом Моисея. Одной из таких сект были караимы, возможные потомки хазарских иудеев, проживающие или проживавшие в мусульманской Средней Азии, на Кавказе и в Крыму. – Я своими глазами видел караима и разговаривал с ним в 1948-м году, в Узбекистане, - заметил Рубин. – Очень может быть. Эти люди не признают каноническое Пятикнижие, не общаются с ортодоксальным еврейством и о них мало что известно. Так вот, до сего дня были известны три записанных на воловьих шкурах экземпляра Торы, которые считались караимскими. Два из них хранятся здесь, в Израиле и один – в Америке. Тот, который привез ваш друг – четвертый и он сильно отличается от трех известных. – Чем отличается? – Профессор помолчал, пожевал губами, - В нем содержится пророчество о пришествии Антихреста. – Какое отношение имеет Христос к иудейскому Закону? – Я не сказал – Христ, я сказал – Хрест, Хрестос. Это значит –