Атомы Смеялись

"АТОМЫ СМЕЯЛИСЬ"
- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.
Было дело тут такое, что с понеба как посыпались приколки с гайками какими-то, с обшивками. Чуть не в башку Григоричу. Он то и подавно ветеран, контуженный еще с Хасана. Так и вспоминает под распилку поллитровой, как те части «чанканшиста» брали:
- Мы ево-та, - шамкает, - зажбрали…
- Кто такой Евот? – ну Паппо спрашиват, - может, енот?
Тут и посыпались приколки.

- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

«Чанканшиста–то» Григорича забрали после сразу, как товарищ Господин из центрополигона и наглянь. Скрутили и в дверце боковое, чтоб не вякоть, что не попадя. А Братке тоже говорят:
- Чего тут шляиссе? Где по работе?
- Тутто, - Брате отвечает.
- Где? – в кашне один который уточняет.
- Тутто э перфетто, - Брато отвечат.
- Ты иносранец что гле? – спрашивают.

- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

Стали те приколки забирать. Люди, значит, которые в кашне-тах. А с деревьев как – не лезть же? Высоко застряли-т, только не стреляли-т. Паппо вышед из-за спин с гражданкой Кутовой и речи держит:
- Это значит, - говорит, - ракеты стагле падать прямо на башку, то потому что правильно движения при запуске не учат. Много-то летает-лётает. А места на орбите нет. Однех программ по тельбану весчает скольке?
- И чего сказал? – ему товарищ Господин в кашне внушает.
- Так наводить порядок на парсеках, - Паппо шепчет.
- Чо? – те, другие, в кашне-тах переспрашивают.
- Путину-то передайте, мы за…
- Чо за «мыза»?

- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

Ну, дальше-т стали разгребать. Там что-то вытекло. А тут письмо с Тайшета раскопалось, как пропало с почты в 78-ом, так только вот оно и сохранилось. Пообмякло-то слегкой.
- Чо в ём пишут хоть? – гражданка Кутовая с тыквой в полстраницу тычется – понять бы.
- Да тебе ли – Паппо говорит, – на сноси от метели! У тебя-т пельмени выкепли, гляди-т бегут-то оберфрутто!
Кутовая и увидь, что «пресс.. не по...рука..т» и «вы..згле.. не т..ры». А больше непонятно – разъедается бумажко от гептила. По читателям письмо пустили, но как-то не припомнили, а кто с Тайшета-то сюда писал.
- Но письма были, точно помню, - Кутовая говорит. – А вот кому – загадко…

- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

Григорич-то испереживалсо там в кабине и покличет, и порычет, но забыли про него. В кашнетах-то решили лучших поселенцев на шеренгу вытянуть и слова каждому в айподах да нисподах нах. Что де хорошо живется и никто уж не загнется от хорошего. А то, что мы Еврема сфоронили , так он сам с горы скатилсо – под колеса подвинтился.
- Какой еще Еврем? – в кашнетах спрашивают.
- Так жил здесь.
- Мы про то не знаем, - в кашнетах говорят, - и вам про то не писано. Читайте, что давали.
- У меня про атомы, - Брато говорит.
- Про какие атомы? – в кашнетах ужаснулись.

- «А то мы тут смеялись», - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

- Вы кто такой тут гражданин, - у Паппо спрашивают. Паппо руку выставил, другой хвуражку на затылок – ну, верно Ленин из-за сквера. В кашнетах –то вгляделись:
- В самодеятельности ходите?
- Хожу, конечно, - Паппо отвечает, - вот Кальтенбруннера сыграл.
- Похоже, - в кашнетах говорят, - вылитый. Как Костя Иночкин.

- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

А дядько-то Андрос с аккордеоной под слезу как «Джулай Морнинг» выдал, то настроение у этих-то в кашнетах сразу споднялось.
- Уж, ладно, - говорят, - люди у вас тёплые какие! Не замерзнем в планах-то великих по небу летать.
- Вы космонауты ли что гле? – Кутовая спрашивает у кашнетов. - Вы кашне б заподарили, чем свистеть - ребенку в школу нечего одеться.
Ну, в кашнетах отвечают:
- Мы, то есть инопланетчике, такие. Вот приехали проверить. Что с гептилом дальше делать.

- А то мы тут смеялись, - Брато говорит.
- Атомы смеялись? – Паппо вопрошает.

- Нечего особо тут смеяться, – говорит один кашнет. - Засрали по уши планетку. Как чего-тут дальше жить?
Тут, гля, Григориче повылезло с кабины и наперёд в кашнету плакоть:
- Ты возьми меня отседо. Дайкось, поцелую. Полетимо на Альдебаран, оттеля на Хасан. Уже с полвека не был, - плачет. Паппо тоже вот не с по бумажке:
- Улетите, но со мною! – говорит. - А то не вытерплю, всем расскажу.
А Брате стопку дал до горла и ну-ко забуянил:
- Инопланетяники, привет вам! Только вместе с вами.
Дядько-то Андрос наяривает на аккордеонтии, а Кутовая с плачем пляшет. Все хотят короче чтоб!
И песня льется:
- А то мы смеялись оттого,
Что в сугробе не увязнет
конь в пальто.
Путину мы верим,
Что почем.
А наш Митя
Вроде не при чем….
И вприсяд, вприсяд, за Паппой с Братем!

      Дата написания: 26.12.11. Андрей Стаглин «Изуверския Сказке»