Короткие истории о Генрихе Наваррском

Б. Галимов



Короткие рассказы из жизни Генриха Наваррского




Предисловие

Генрих IV Наваррский – один из самых ярких персонажей мировой истории, благодаря произведениям А. Дюма и Г. Манна он хорошо известен читателям. Генрих до сих пор остается любимым героем французского народа, в какой то мере олицетворением Франции, – о нём сложено множество песен (например, «Жил-был Анри Четвертый», переработанная для советского фильма «Гусарская баллада»),  преданий, а также незамысловатых историй, похожих на байки. Вымысел и правда настолько сильно перемешались в них, что трудно отделить одно от другого.
Эти истории стали основой для рассказов, представленных вашему вниманию; автор постарался сохранить их простой незатейливый язык, но главное не нарушить представленный в них образ короля Генриха – весельчака, балагура, любителя вина и женщин, но в то же время человека глубокого ума и подлинного гуманиста.

                                                                             
Бегство из Парижа

Погода была мерзкая, – холодная и сырая; порывы ветра бросали мелкий колючий снег на поля, непросохшие после зимней слякоти. По раскисшей дороге скакали всадники, копыта их коней громко чавкали по грязи. Лошадям давно нужен был отдых, но всадники не останавливались – их настигала погоня: всего один переход отделял ее от небольшого отряда.
- Мы долго так не продержимся, сир! Необходим привал! - закричал один из всадников невысокому человеку, возглавлявшему отряд.
- Есть предел человеческим силам, но силы судьбы неодолимы. Еще немного, друзья! – ответил он.
И всадники продолжали бешеную скачку, пришпоривая несчастных коней.
Дорога вдруг резко пошла под гору, в болотистую долину неширокой реки. Лошади проваливались здесь в жидкую грязь по самое брюхо и отряд еле-еле добрался до моста, около которого стоял окруженный мощеным двором трактир.
Невысокий человек поднял руку и сказал:
- Тут мы отдохнем. Полагаю, у нас есть время. По такой дороге погоня вряд ли скоро нас настигнет. И не забудьте проследить, чтобы лошадям был обеспечен должный уход, – от их выносливости зависит наша свобода.
Всадники спешились и прошли в единственную, почерневшую от копоти комнату. Трактирщик угрюмо выслушал их приказания и заявил, что у него не наберется и половины той снеди, которую они заказывают.
- Неси же хоть что-нибудь, черт тебя возьми! Да скажи своим помощникам, чтобы притащили побольше воды для умывания, а то глядя на моих спутников я чувствую себя предводителем шайки бродяг, а не благородных господ! – воскликнул невысокий человек и расхохотался. Его друзья устало заулыбались.
Через час, утолив голод и жажду, они задремали прямо у стола. Их командир щурился на огонь в очаге и усмехался своим мыслям. Потом под мирное сопение своих товарищей он и сам заснул.
Всех разбудил дозорный, оставленный наблюдать за дорогой:
- Сир! Сир! Проснитесь! Погоня! Они приближаются! Они уже на холме! – закричал он.
Спящие люди вскочили и, наталкиваясь друг на друга, бросились к выходу.
- Спокойнее, господа! Мы вполне успеем удрать, – весело заявил их командир.
Опомнившись, они расступились, пропуская его вперед. Однако в дверях встали трактирщик и его помощники. Судя по их решительным лицам, они явно собирались задержать своих гостей.
- Эй, любезный, ты, что, забыл? Тебе уже заплачено за обед! – воскликнул невысокий человек.
Трактирщик с угрожающим видом наставил на него нож. Спутники невысокого человека моментально выхватили шпаги и бросились на трактирщика; слуги последнего предпочли не рисковать жизнью из-за своего хозяина и разбежались.
- Похоже, твои люди не очень-то ценят тебя, приятель, – заметил командир отряда. – А мои готовы отдать за меня жизнь. Но тот, кто умеет завоевать людские сердца, завоюет весь мир… Прочь с дороги, негодяй, не тебе прервать мой путь!
Оттолкнув трактирщика, он вышел на улицу. На вершине холма, действительно, показались преследователи, но вид у них был измученный и жалкий; их загнанные кони хрипели так, что было слышно у трактира, – спускаясь с пригорка, две лошади упали, подмяв седоков. Невысокий человек усмехнулся и громко сказал своим спутникам:
- Мы выиграли, господа! Мы выиграли! Осталось только получить выигрыш. Вперед!
Их отдохнувшие кони легко взяли с места в галоп. Отряд промчался по бревенчатому мосту и выехал на уложенную булыжником дорогу на другом берегу реки. У преследователей вырвался крик отчаяния; раздались пистолетные выстрелы, которые были абсолютно безопасными на таком расстоянии для тех, кому они предназначались.
Невысокий человек снова рассмеялся. Он снял шляпу и помахал ею своим преследователям, чем вызвал взрыв бессильной ярости у них, - а потом поскакал вперед, с наслаждением подставляя лицо холодному ветру. В разрыве туч показалось синее небо, засияло солнце, на полях стала видна молодая зеленая поросль, пробивающаяся сквозь прошлогоднее остье.
Невысокий человек был счастлив. Он чувствовал, что его судьба наконец-то переменилась к лучшему и возврата к прошлому уже не будет.
Впереди, совсем близко, начинались его личные владения. Там тысячи людей восторженно встретят своего короля Генриха, города откроют перед ним ворота, сотни храбрых воинов придут к нему на службу. И он станет настоящим королем, вначале в собственных владениях, а со временем во всей Франции!

Замок Нерак. Радости жизни

Генрих сидел в кресле и слушал доклад своего главного министра – барона Рони. Тот монотонно перечислял беды королевства: крестьяне не хотят платить подати, откупщики обманывают казну, разбойники бесчинствуют на дорогах, - к тому же, неспокойно на границах: соседи угрожают отнять приличный кусок территории.
Генрих слушал и кивал. Он и так знал все, что творилось в Наварре. Вдоль и поперек изъездил он свое маленькое государство, попросту заходил в дома жителей, угощался их нехитрой едой и сам угощал их мясом и вином из собственных запасов. Он хорошо знал свой народ – трудолюбивый и ленивый, прямодушный и лукавый, добросердечный и злой, отзывчивый и черствый. Такие уж они есть, его подданные, и их не переделать, но если немного улучшить их жизнь – глядишь, и они малость изменятся к лучшему!..
Думая так и одновременно продолжая кивать министру, король посматривал в окно. По склонам горы, от замка Нерак в долину, спускались аллеи парка. Там струилась вода по каскадам искусственных водопадов, там над фонтанами мерцали радужные блики; там, в тени деревьев, стояли оплетенные виноградом и плющом беседки; там, около сложенных из камня павильонов, цвели розовые кусты, а на клумбах возвышались мраморные статуи. Генрих любил цветы. По его приказу садовники каждое утро разносили букеты роз женам и дочерям его придворных, а сам он всегда дарил огромную корзину цветов своей возлюбленной. И неважно, что за год у короля сменилось уже четыре фаворитки, - каждую из них он обожал и боготворил, как будто она была единственной женщиной  в его жизни.
Сейчас, слушая министра, Генрих вспоминал прошлую ночь, проведенную с возлюбленной. Он как наяву видел овальное личико красавицы, ее грациозный носик, капризные губки, - прикосновение которых так волнует и возбуждает, - пряди пышных пепельных волос, спускавшиеся на открытые плечи, спину и грудь молодой женщины. Он вспоминал пленительные изгибы бедер и ягодиц этой дамы, а его руки как будто ощущали тепло ее бархатистой кожи, покрытой нежнейшим персиковым пушком.
Генрих любил женщин и они отвечали ему любовью. Он умел угодить даме, завоевать ее расположение галантным ухаживанием и учтивыми речами, радостным исполнением любого ее шаловливого каприза. Добившись интимного свидания, неутомимый и изобретательный в любовных играх он проводил женщину через все искусы наслаждения, угадывая ее тайные желания и охотно выполняя их. Неудивительно, что он слыл первым любовником страны, несмотря на свой невысокий рост и неказистую, в общем-то, внешность.
Вспоминая свою прекрасную возлюбленную, Генрих вновь захотел к ней. Остановив доклад Рони,  он сказал:
- Вы говорите, народ не хочет платить подати? Правильно делает! Если бы он выразил стремление расстаться со своими денежками, я бы решил, что народ сошел с ума.
- Но, сир…
- Черт возьми, я тоже не хочу делиться с кем бы то ни было своими деньгами, а вы разве хотите?
- Но, сир…
- Даже если мы сможем когда-нибудь обеспечить роскошную жизнь нашим подданным, то и тогда они будут ворчать, выплачивая налоги, а мы, заметьте, пока еще очень далеки от роскошной жизни.
- Но, сир…
- Подати! После их выплаты остаются плохая еда, старая одежда, убогий дом. Планы, которым не суждено сбыться, отнятый запас на черный день – вот что такое подати!
- Но, сир…
- Вот что, мой любезный Рони, подготовьте мне проект об уменьшении податей и об отмене некоторых из них!
- Вы, должно быть, шутите, сир! На что же будет существовать государство, чем мы покроем расходы? – возопил покрасневший от негодования министр.
- А помните, вы говорили, что откупщики обманывают казну? Как я понимаю, они прибрали к рукам самых лучших коровок из государственного стада и выдаивают их до последней капельки.
- Но, сир, мы же не можем…
- Что если мы убедительно попросим их делить надой по справедливости? Подумайте, какие доводы мы можем привести, чтобы они не смогли отказаться, кроме того очевидного факта, что нельзя же доводить корову до полного истощения!
- Хорошо, сир, я продумаю проект постановления, - Рони почтительно поклонился.
Король проводил его до двери, что было высокой честью. Он ценил этого человека – хотя тот был еще очень молод, но умен, рассудителен и прекрасно разбирался в государственных делах. Правда, характер его не отличался приятностью, - Рони был не по годам ворчлив, зануден и высокомерен. Но кто из людей совершенен?..
Отпустив министра, Генрих пошел к своей возлюбленной. Его управляющий передал ему большую сапфировую брошь на золотой цепочке;  Генрих спрятал брошь за манжету камзола, взял у слуги поднос с завтраком и вошел в покои юной красавицы. Она только что проснулась и еще не успела одеться. В одной тонкой сорочке стояла она перед зеркалом и служанка протирала влажной ароматической губкой ее лицо, руки и шею. Генрих поставил поднос на стол, нетерпеливым жестом отослал служанку, подошел к своей возлюбленной и спустил сорочку с ее плеч, так что она упала к ногам красавицы.
- Ах, сир! – воскликнула дама, закрываясь руками. Генрих достал из-за манжеты цепочку с брошью и одел ей на шею.
- Это мне? Боже мой, какая красота! – выдохнула его возлюбленная и взяла брошь, чтобы лучше рассмотреть ее, открыв, таким образом, тайны своего обнаженного тела.
- Никакая красота не сравнится с вашей, мадам! – сказал Генрих, любуясь великолепными формами стройной молодой женщины.
 Она слегка покраснела, поправила цепочку на шее и убрала локон волос со лба.
- Ваши глаза – ярче любого самоцвета, а подобной оправы не найти нигде в мире, - Генрих провел кончиками пальцев по ее лицу.
Грудь красавицы вздымалась от прерывистого дыхания, взгляд стал зовущим и страстным; ее ротик приоткрылся, показывая ровные белые зубки и розовый кончик языка. Генрих впился поцелуем в эти милые уста, легко поднял ее и