Короткие истории о Генрихе Наваррском

и сказал:
- В таком случае позвольте мне оставить вас, государь.
Генрих удивленно взглянул на него.
- Я должен удалиться в свою палатку, чтобы составить завещание. Я обязан подумать о своем семействе, - пояснил Рони.
- Поистине, вы – образцовый дворянин! На вашем примере надо обучать юношество. Идите и выполните ваш долг перед семьей, сударь!.. Если кому-нибудь еще нужно составить завещание, господа, отправляйтесь и пишите, - обратился король к своей свите. – Мне-то завещание писать не нужно: моя Марго вряд ли еще приедет в наше маленькое королевство – один раз побыла, и хватит: она привыкла жить на широкую ногу. Ходят слухи, что Марго тратит огромные деньги на свои удовольствия и меняет любовников, как перчатки, прости ей Боже! Ну, не мне осуждать ее, – да только прошлого не воротишь, вдребезги разбитое зеркало не склеишь. А законных наследников, которым я мог бы передать престол, у меня нет… Так что, посижу-ка я лучше со своими солдатами – ах, как смачно они едят мясо и пьют вино! У меня разыгрался зверский аппетит при виде их веселой трапезы.
***
На рассвете королевское войско выстроилось на краю поля, вне досягаемости пушечных выстрелов из крепости. День обещал быть ясным, но не жарким. Солдаты ежились от утренней прохлады, разглядывая крепостные башни, стены и цитадель, возвышающуюся над городскими кварталами. Защитники Кагора в полном вооружении стояли на стенах, приготовившись к обороне. Увидев, сколь мала королевская армия, они засмеялись и заулюлюкали.
- Ничего, посмотрим, кто посмеется последним! – крикнул Генрих.
Им овладело какое-то странное чувство; ему было страшно, очень страшно, и одновременно весело, как в детстве, когда он вместе с крестьянскими мальчишками прыгал с обрыва в реку. Конь короля, чувствуя его настроение, горячился и вставал на дыбы; показывая рукой на крепость, Генрих говорил своим дворянам:
- Первым делом нам надо проскочить поле, преодолеть ров и попробовать взорвать ворота передового бастиона. Сделать это не просто – ставлю сто против одного, что по нам станут палить изо всех пушек и ружей. Хорошо бы поставить несколько наших орудий вон там, на пригорке, – тогда удастся хотя бы частично подавить пальбу из крепости. Но идти к этому пригорку придется по открытому полю под сплошным огнем неприятеля. Кто хочет совершить подвиг, господа?
- Позвольте мне, сир, - вперед выехал Рони, одетый в красивые дорогие доспехи.
- Вы? Ну, что же… Прославьте свое имя! Наберите себе отряд добровольцев, - среди солдат всегда есть отчаянные ребята, которые готовы поставить на кон свою жизнь, - и да поможет вам Бог! У меня к вам одна личная просьба: постарайтесь остаться живым. Нас ждут большие государственные дела.
Рони слез с лошади; слуга помог ему снять красивые доспехи и надеть другие, полегче и попроще – в них было удобнее идти в атаку и не так жалко подставлять под пули. Набрав отряд добровольцев, Рони построил их, вытащил шпагу и повел солдат через поле.
Крепость окуталась пороховым дымом. Гулкие раскаты орудийных залпов и треск ружейных выстрелов донеслись до Генриха в тот же миг, когда около четверти солдат из отряда  Рони попадали на землю. Но Рони продолжал размеренно шагать вперед, не оглядываясь на убитых и раненых. Снова раздались выстрелы из крепости и отряд уменьшился еще на треть, но Рони всё так же шел к пригорку.
- Браво! – закричал Генрих. – Вот это министр у меня! Другого такого нет!
Рони уже взобрался на горку, здесь его таявший с каждой минутой отряд успел развернуть пушки и дать по крепости несколько удачных залпов, весьма озадачивших ее защитников.
- Теперь наш черед, - сказал король. – Долго ему не продержаться – собьют. Вперед, на бастион!
Вдруг ворота крепости открылись; обороняющиеся решили совершить вылазку, чтобы уничтожить остатки сумасшедшего отряда, ведущего огонь по укреплениям бастиона. Увидев это, Генрих возликовал: судьба вновь дала ему шанс! Он пришпорил коня и крикнул:
- Вперед! Изо всех сил – вперед! Мы ворвемся в крепость на плечах ее защитников!
Пули засвистели вокруг короля, одна из них срезала плюмаж на его шлеме, но он не чувствовал сейчас страха. Отчаянно мчался Генрих к воротам с единственной мыслью – успеть, успеть во что бы то ни стало! И он успел: разметав вышедших на вылазку вражеских солдат, конница короля ворвалась в предместья Кагора.
Тогда обороняющиеся закричали в восторге от этой дерзкой и храброй атаки:
- Да здравствует король Генрих! – как будто они уже признали его своим королем.
Но они были хорошими воинами и готовы были исполнить свой долг до конца, поэтому поприветствовав славного государя, быстро перестроились, отбили нападение его войска и в полном порядке отступили за основные укрепления.
Генрих спешился, снял шлем и вытер мокрую от пота голову.
- Фу, - выдохнул он, - первую часть работы мы сделали. Где наши пушки? Поставьте их против главных городских ворот и пусть стреляют непрерывно, пока не разобьют эти чертовы ворота! Саперы, где вы? Пришла пора и вам потрудиться. Делайте подкопы, ставьте мины, взрывайте стены! Откройте нам дорогу в город. А вы, стрелки, бейте по каждому неприятельскому солдату, который высунется из амбразуры, – дайте возможность пушкарям и саперам спокойно поработать.
- А где мой храбрый министр? – спросил Генрих, переведя дух.
- Я здесь, государь, - слабым голосом ответил Рони.
Он стоял, опираясь на плечо слуги. Вид Рони был плачевным: из-под повязки на раненой ноге текла кровь; панцирь, весь посеченный пулями и побитый осколками, превратился в груду металла.
Король осторожно обнял своего доблестного министра.
- Очень рад, мой друг, что вам не понадобилось ваше завещание. Отныне вы – маршал, а со временем обещаю подарить вам какое-нибудь герцогство. А теперь отдыхайте, мой милый! Выглядите вы, хотя и геройски, но, признаться, довольно жалостно. Отдыхайте, отдыхайте, не спорьте! Сегодня ничего интересного не случится. Будем стрелять по крепости, делать подкопы… А вот завтра примемся за осуществление второго пункта нашего плана!
- Что за план, сир? – спросил кто-то из королевской свиты.
- О, прекрасный план! Не думаете ли вы, что мы решились штурмовать Кагор, не имея плана? Мы с бароном Рони разработали хитроумнейший план взятия города, – но, тсс, господа, я не могу вам открыть всего, сами понимаете, военная тайна. Не дай бог, прознают вражеские лазутчики… - Генрих с самым серьезным видом приложил палец к губам.
Свитские с пониманием закивали, а Рони помимо своей воли улыбнулся.
***
Однако ни на второй, ни на третий, ни на четвертый день королевская армия не смогла взять Кагор. Трижды солдаты Генриха взбирались на городские стены, и трижды защитники крепости отражали приступ. Когда были разбиты ворота, обороняющиеся завалили проем большими камнями и бревнами; когда была взорвана часть стены, защитники Кагора выстроили баррикады и продолжали мужественно отбивать атаки королевских солдат.
И теперь уже Генрих прокричал приветствие защитникам крепости и прибавил:
- Какие молодцы! Какая честь сражаться с ними!.. Но мы должны взять эту проклятую крепость. Нам помощи ждать неоткуда, а к ним она обязательно прибудет. Поторопимся, господа!
- Сир, - сказали ему, – мы потеряли половину войска. Наши солдаты измучены, а боеприпасы на исходе. Разрешите армии отдохнуть немного.
- Нет, - ответил он. – Нельзя останавливаться, иначе мы потеряем все! Город получит резервы, и нас погонят отсюда, как лисицу, забравшуюся в курятник. Всех, кто еще способен воевать, - вперед! Раздать все оставшиеся боеприпасы солдатам! Огня, больше огня!..
К концу пятого дня Кагор, наконец, пал: его защитники сложили оружие. Им нечего было стыдиться, – они дрались до последней возможности. Просто их противник оказался сильнее, потому что он сражался за правое дело, и удача сопутствовала ему.
В окружении своих дворян Генрих объезжал городские улицы, на которых лежали трупы солдат и мирных жителей. Многие дома горели, от дыма першило в горле. Король приложил платок к носу и покачал головой:
- Бедные горожане! Худо им пришлось. Когда солдат погибает в бою, это естественно, такова его доля – сражаться и погибать. В конце концов, смерть на поле битвы почетнее, чем на старческом одре от размягчения мозга и расслабления кишечника. Но мирные жители… Их убивают мимоходом, невзначай и гибель их не вызывает уважения… Бедные горожане!..
Объехав город, Генрих остановился в цитадели, не тронутой разрушениями и пожарами, так как ее защитники сдались сразу после падения основных городских укреплений. В доме коменданта для короля приготовили ужин и постель; пошатываясь от усталости, он направился туда, как вдруг из сторожки, стоявшей у стены, грохнул выстрел и пуля прожужжала в воздухе.
- Что за шутки?! – сердито воскликнул Генрих, а его дворяне приготовились к бою.
- В сторожке живет полусумасшедший старик, - пояснил насмерть перепуганный комендант. - Раньше он был лихим солдатом, а когда состарился, стал никому не нужен. Из уважения к его былым заслугам я дал ему работу – следить за сараем, в котором хранится всякий хлам. Видимо, старик совсем спятил: он решил оборонять свою сторожку от вашего величества.
- Вот как? – сказал Генрих. – Хорошо, поговорим с ним на его языке. Эй, воин, в стрельбе из-за укрытия нет доблести! Выходи и сразись со мной в открытом поединке, если ты настоящий солдат!
Дверь сторожки открылась и старый вояка появился на пороге. Ветеран был изрядно пьян и мог стоять только привалившись к дверному косяку, но лицо старого солдата выражало непреклонную решимость сражаться.
- Защищайтесь, сир! – прохрипел он.
Выставив старинную шпагу, старик бросился на короля, – однако, не пробежав и трех шагов, упал на землю.
Дворяне захохотали, а Генрих укоризненно заметил им:
- Полно, господа! Конь о четырех ногах, и то спотыкается. Пропустите меня, я сражусь с этим доблестным сыном Марса.
Старик с большим трудом поднялся, причем, его панцирь от падения съехал набок, а шлем закрыл ему глаза; тем не менее, этот смелый воин бесстрашно пошел в атаку. К его большей досаде, король легко отражал все выпады, а дворяне тем временем прыскали от смеха. Правда, лицо Генриха выражало тревогу и он говорил со всей серьезностью:
- Эге, любезный, да вы отлично фехтуете! Мне приходится туго. Боже мой, какой потрясающий выпад, - всего три пяди вправо и вы пронзили бы мне бок!
- Сдавайтесь, сир, вам не устоять против меня! – выпалил старик, преодолевая одышку.
- Пожалуй, вы правы, сударь. Кончено, сдаюсь! Давно я не фехтовал с таким сильным противником, - король отступил на шаг назад и церемонно поклонился.
- То-то же, - пробормотал старый воин, тяжело опираясь на шпагу.
- Заключим мир. Вы как победитель вправе диктовать условия, - сказал Генрих.
- Не думайте, что попали на простака, ваше величество. Мои условия будут жесткими.
- Слушаю вас.
- Значит, так… Моя должность и моя сторожка остаются за мною!
- Согласен.
- Кормежку пусть мне приносят с комендантского стола!
- Принято.
- И раз в год – новую одежду!
- Справедливо. Это все?
- Пожалуй… Что же еще?
- А вино?
- Проклятье! Чуть не забыл про самое главное! Конечно, вино! Я требую две бутылки красного в день, а по воскресеньям и по праздникам –