Глава - 18 Обыск

Глава - 18
                                Обыск

  Гришка  выскочил из милиции и, как гончая собака, по-нёсся прочь:  «Скорей подальше от этого проклятого зда-ния, а то ещё передумают и вернут назад, в камеру.   Соберу манатки, пожрать захвачу побольше, и закопаюсь на даль-ней делянке, как клоп в ковре, пусть ищут»! – прикидывал он свои шансы остаться в живых.
   В своей деревне Гришка появился уже во второй полови-не дня.
- Где опять пропадал, паразит ты этакий? – встретила его бабушка.
    Но, увидев уставшего, запыхавшегося и понурого внука, сменила гнев на милость и спросила:
– Ты хоть ел чего за эти сутки?
- Нет, не ел, да и не хочется чего–то, – ответил тот грустно.
  Бабушка насторожилась, она первый раз видела Гришку таким потерянным:
– Случилось, что ль чего? Если случилось, то давай, рас-сказывай.  Чем смогу -  помогу, ведь внук ты мне.
- Да чем ты поможешь! – махнув в сердцах рукой, сказал внук.
Но всё же поведал бабушке свои беды  от начала и до кон-ца.
- Да, доигрался!  Теперь тебя или посадят, или этот уголов-ник зарежет, они предательство не прощают, это тебе не колхоз. Прости нас, Господи, и помоги! – перекрестилась она, глядя    на стоящие в углу  иконы, - А если посадят, так и в тюрьме не спрячешься, он и там тебя найдёт. Только ещё быстрее, чем здесь, – добавила она с многозначитель-ным видом. -   Бежать тебе надо и как можно быстрее!  Со-бирай пожрать, одежонку тёплую, и спрячься на дальней делянке, там уж точно не найдут, – посоветовала бабушка.
В этот момент в дверь настойчиво постучали.
- Ну, вот, не успел - уже пришли! – сказала она, выглядывая из-за занавески в окно.
- Чего ты каркаешь, старая, и так тошно, ещё ты подначи-ваешь! – возмутился внук.
- Не бойся, это всего лишь участковый, а он мужик хоро-ший, справедливый.
Гришка облегчённо вздохнул, и присел у стола, заваленного немытой посудой. Участковый, сухо поздоровавшись, про-топал в грязных сапогах к столу и сел напротив Гришки.
- Ну, что ты там, в городе, натворил?  Рассказывай, да не ври! – глядя Гришке прямо  в глаза, потребовал он.
- Ничего особенного, мопед на солдатский ремень сменяли у одного лоха, а он оказался соседом сержанта, вот и всё.
- Да… – задумчиво произнёс старлей, - И всё, что ли?
- Всё, – ответил Гришка.
- Ну раз всё, не вздумай смотаться куда-нибудь, понял?
- Да понял, я понял.  Ещё там, в райотделе, всё понял!–  крикнул Гришка, вскакивая со стула.
- Вот и ладненько.  Значит завтра приду, проверю, как ты понял.  И подумай, куда на работу будешь устраиваться.
Старлей встал, и, не прощаясь, ушёл.
- Во, гад, всю малину испортил, теперь не убежишь, он за каждым моим шагом следить будет, – сокрушался  Мухо-мор.
- А про какую работу он тут тебе говорил? – спросила ба-бушка.
- Про обычную, в колхозе заставляют работать.
- Кем? – удивилась старуха, -    Ты же ничего не умеешь, разве только воровать.
- Хватит тебе подначивать! – разозлился Гришка, - Ты лучше посоветуй что делать?  Где спрятаться так, чтобы бандиты не нашли и менты не посадили.
- Спрятаться–то  я тебе подскажу где, никто не найдёт. А если  найдут, то там народ кругом, не посмеют что–либо  те-бе сделать. А вот с работой как же? Стал бы трактористом, потом женился, правнуки бы пошли,  – размечталась ба-бушка.
- Какие правнуки? Успею я «орден горбатого»  заработать, ещё в армию надо сходить, а ты -  жениться!  Говори лучше, где спрятаться?
- Ты помнишь тот старый барак, в котором ты жил с мате-рью - покойницей, царствие ей небесное? – спросила бабуш-ка.
- Плохо, но помню, я ж тогда совсем маленький был, – отве-тил  Гришка. - Какие-то грязные стены, длинный - пред-линный коридор, и люди, много пьяных людей, снующих туда и сюда, вот и всё, что осталось в моей памяти.  Ты что, старая, в нём мне предлагаешь спрятаться?
- В нём, милок, в нём, ты же там прописан, в этом бараке, в материной комнате. Она умерла, а ты здесь уже жил, так никто тебя и не выписал, кто тебя там найдёт? И милиции привязаться не к чему, по месту прописки живёшь.
- Да её уж, наверное, заняли, – предположил Мухомор.
- Кто её займёт?  Там полбарака пустует, его сносить надо, а он всё стоит.
   Гришка задумался.  Он сидел  и молча  чесал затылок.
- Чего чешешься, как собака?  Собирайся и, завтра с утреца,  пока участковый спит, отваливай.  Комната номер восем-надцать, поживёшь  с месячишко, пока всё успокоится.
- А ключи–то от комнаты есть или заходи, кто хочет?
- Есть, – бабушка полезла в стол и достала связку старых ключей.
- Не помню, который,  – сокрушалась она, перебирая ключи в пальцах,  А, вот он, негодник! – воскликнула старуха ра-достно и, отсоединив от связки, протянула Гришке длин-ный чёрный ключ.
   Гришка, повертев ключ, зло произнёс:
– Наверно, ещё при царе Горохе делали?
- Когда делали, тогда и делали.  Какая тебе разница, глав-ное чтобы открыл, там, наверно, лет десять никто не бывал, – пробубнила она.
- Гришка вздохнул и стал собираться.  Не по душе ему было это занятие: «Грохнут меня там, как пить дать грохнут, и здесь тоже грохнут».
- Лучше бы на дальней делянке спрятаться, и далеко и всё видно – пыхтел он, укладывая в рюкзак вещи.
- Там тебя медведи сожрут, да и милиция, опять же, начнёт искать -  а тут ты дома! – многозначительно подняв палец вверх, произнесла бабушка.
- Да хватит  тебе, милиция, милиция!  Из-за милиции все проблемы и возникли.  Жил спокойно, а тут на тебе -  бац, приехали, слезай с мопеда!
- Вона как, милиция,  значит, виновата! А  может, ты сам виноват, голубок?  Не учился, воровал, винище вон пьёшь, как взрослый мужик, и это в семнадцать–то лет! Милиция у него виновата!
- Отстань, старая, и так на душе кошки скребут! – заорал  Гришка, и, сбросив рюкзак на пол, вышел из дома.
   Он прошёл через двор, заваленный всяким хламом,  и вошёл в бревенчатый, покосившийся от старости, сарай.
- Где ты, радость моя, прячешься? – спросил Мухомор в пустоту. Гришка отодвинул зачем-то  повёрнутый ящиками к стенке стол, открыл его и достал бутылку «Агдама», - Вот ты где!      
 Взял с полки гранёный стакан, вытер его концом рубахи, и налив до краёв вином, залпом выпил.
- Уф, – выдохнул  он и, вытерев губы концом той же рубаш-ки,  присел на берёзовый чурбак. Закурив помятую сигаре-ту, он сидел молча, ковыряя носком ботинка землю.  Доку-рив, Гришка опять налил целый стакан и выпил.  После второго стакана в голове загудело, страхи сами собой про-пали:  «Чего я их всех боюсь? Чего теперь, обосраться и не жить, что ли? Пускай  режут, совсем-то уж, наверно, не убьют»,  – подбадривал он сам себя, вернее, вино подбадри-вало его.

   Проводив старшего сына и Сутулого, дед приказал ос-тавшимся сыновьям и внуку Сашке  готовиться к приходу гостей, вернее, к обыску.
- Уж они пошарят по углам и каморкам, всё в доме пере-вернут, всё ценное убирайте в схорон! – покрикивал он на сыновей.
  Вовка первый раз в своей жизни был удостоен чести ос-мотреть семейный тайник. Сам тайник находился под га-ражом, а вход в него был в вольере, под собачьей будкой.
  Огромного «кавказца» дед самолично вытащил из волье-ра и зацепил цепью за крючок, торчащий из стены гаража. Затем сыновья отодвинули тяжёлую будку в сторону, под будкой находился деревянный люк:  это и был вход в тай-ник.
  Вниз вела крепкая деревянная лестница.  Вовка спустился по ней и  оказался в большой бетонной комнате, заваленной всякой всячиной. Чего тут только не было, но самое глав-ное хранилось в старинном кованом сундучке.
–Тут твоё будущее! – похлопав по крышке сундучка, сказал дед.
  Он снял с шеи небольшой красивый ключик и открыл сундук.  Вовкиному взору предстали смятые дядей Егором «рыжики», они занимали почти   половину сундучка, вто-рую половину занимали сторублёвые купюры.
- И сколько здесь? – спросил Вовка.
- Много, на твою жизнь хватит, – ответил  дед и закрыл сундучок, - Вот завтра придут ищейки, и всё отберут, если будешь языком много молоть, – добавил он строго.
  Вовка примолк и стал рассматривать содержимое тайни-ка, не найдя  ничего интересного, он остановился на двух овчинных шубах, лежавших на большом сундуке.
- Дед,  можно примерить? – попросил он.
- Ну,  примерь, только этот тулуп тебе лет через десять по-дойдёт, не раньше!  – засмеялся дед.
  Вовка взял в руки тяжёлый  овчинный тулуп и надел на себя, край тулупа волочился по бетонному полу, и вообще Вовку можно было три раза завернуть в этот тулуп:
– Да,  великоват немного.
  Сняв шубу, Вовка, вылез из тайника.
  Спрятав всё ценное, будку поставили на место, кобеля от-цепили от крюка и заперли в вольере.
- Ну, вот и всё, будем ждать гостей.  Утром появятся, они всегда по утрам приезжают, – сказал дед.
 Но утром гости не появились, не появились они и после обеда, дед негодовал:  «Издеваются, что ли, все сроки про-шли,  а их всё нет, значит, сегодня уже не приедут».
   Предположения деда оказались правильными, милиция в сопровождении следователя прокуратуры приехала только на следующий день.   К дому Пузырёвых подкатили сразу четыре милицейские машины, из них вышли  двенадцать человек, одетых в форму.
- Смотрите–ка, целая делегация!
- Не хватает ещё роты солдат  с автоматами! – возмутился дед.
- Они сейчас  понятых с собой притащат, – добавил отец Вовки.
- Да уж, завистники - соседи не упустят возможности погла-зеть на наше добро! – негодовала бабушка.
 Бабушкино негодование прервали  вошедшие в дом  не-званые гости.    Поздоровавшись, они предъявили хозяину дома санкцию на обыск и потребовали сдать все денежные купюры достоинством двадцать пять, пятьдесят и сто руб-лей.
- А душу вам не продать? Ищите, если что найдёте - будет  ваше!  – рявкнул дед.
 Милиционеры приступили к обыску.  Вовка, прижавшись к стенке, с испугом наблюдал за происходящим.
 «Почему они обыск проводят, вместо того чтобы меня аре-стовать?  Неужели Мухомор не заложил меня»? – думал он.
Его раздумья прервал визгливый голос молодого лейтенан-та:
- Товарищ майор, поглядите вот на это, похоже, что золото, – сказав, лейтенант положил на стол маленький молоточек и круглогубцы  дяди Егора.
 Майор оглядел молоточек, поковырял его ногтем и, пере-давая эксперту, спросил:
– На ваш взгляд:  с золотом работали или нет?
 Тот, взяв молоточек, внимательно его осмотрел, потом от-крыл свой чемоданчик, достал из него небольшой ножичек и пузырёк  с каким–то раствором. Поцарапав жёлтый налёт ножичком, он опустил его в раствор, подождав немного,  сказал:
– Пожалуй, вы правы, товарищ майор, это золото.
 Майор, повернувшись к деду, радостно произнёс:
– Ну вот, гражданин Пузырёв, срок вы уже имеете.
- Не докажете, я с мужем разругалась и его обручальное кольцо этим молотком сплющила, вон оно в чашке валяет-ся!  – влезла в разговор мать Вовки.
  Сержант, шаривший по карманам в шифоньере, достал из кармана висевшего там  пиджака несколько четвертных купюр. Майор, развернув сложенные купюры, стал яко бы сверять номера со списком.
– Есть! – вырвался из уст майора  радостный крик, - Вот ещё одно доказательство против вас,  – добавил он, улыба-ясь.
-Блефуешь, майор номера известны только у сторублёвых купюр –шепнул ему на ухо следователь прокуратуры. Май-ор повернулся к следователю и прошептал:
-Так надо, пусть боятся тратить. Сержант, посмотри–ка за иконами, может там чего прячут. Сержант,  выполняя при-казание, двинулся в угол, в котором на подставке стояли иконы.
- Не трогай,