Глава - 18
Обыск
Гришка выскочил из милиции и, как гончая собака, по-нёсся прочь: «Скорей подальше от этого проклятого зда-ния, а то ещё передумают и вернут назад, в камеру. Соберу манатки, пожрать захвачу побольше, и закопаюсь на даль-ней делянке, как клоп в ковре, пусть ищут»! – прикидывал он свои шансы остаться в живых.
В своей деревне Гришка появился уже во второй полови-не дня.
- Где опять пропадал, паразит ты этакий? – встретила его бабушка.
Но, увидев уставшего, запыхавшегося и понурого внука, сменила гнев на милость и спросила:
– Ты хоть ел чего за эти сутки?
- Нет, не ел, да и не хочется чего–то, – ответил тот грустно.
Бабушка насторожилась, она первый раз видела Гришку таким потерянным:
– Случилось, что ль чего? Если случилось, то давай, рас-сказывай. Чем смогу - помогу, ведь внук ты мне.
- Да чем ты поможешь! – махнув в сердцах рукой, сказал внук.
Но всё же поведал бабушке свои беды от начала и до кон-ца.
- Да, доигрался! Теперь тебя или посадят, или этот уголов-ник зарежет, они предательство не прощают, это тебе не колхоз. Прости нас, Господи, и помоги! – перекрестилась она, глядя на стоящие в углу иконы, - А если посадят, так и в тюрьме не спрячешься, он и там тебя найдёт. Только ещё быстрее, чем здесь, – добавила она с многозначитель-ным видом. - Бежать тебе надо и как можно быстрее! Со-бирай пожрать, одежонку тёплую, и спрячься на дальней делянке, там уж точно не найдут, – посоветовала бабушка.
В этот момент в дверь настойчиво постучали.
- Ну, вот, не успел - уже пришли! – сказала она, выглядывая из-за занавески в окно.
- Чего ты каркаешь, старая, и так тошно, ещё ты подначи-ваешь! – возмутился внук.
- Не бойся, это всего лишь участковый, а он мужик хоро-ший, справедливый.
Гришка облегчённо вздохнул, и присел у стола, заваленного немытой посудой. Участковый, сухо поздоровавшись, про-топал в грязных сапогах к столу и сел напротив Гришки.
- Ну, что ты там, в городе, натворил? Рассказывай, да не ври! – глядя Гришке прямо в глаза, потребовал он.
- Ничего особенного, мопед на солдатский ремень сменяли у одного лоха, а он оказался соседом сержанта, вот и всё.
- Да… – задумчиво произнёс старлей, - И всё, что ли?
- Всё, – ответил Гришка.
- Ну раз всё, не вздумай смотаться куда-нибудь, понял?
- Да понял, я понял. Ещё там, в райотделе, всё понял!– крикнул Гришка, вскакивая со стула.
- Вот и ладненько. Значит завтра приду, проверю, как ты понял. И подумай, куда на работу будешь устраиваться.
Старлей встал, и, не прощаясь, ушёл.
- Во, гад, всю малину испортил, теперь не убежишь, он за каждым моим шагом следить будет, – сокрушался Мухо-мор.
- А про какую работу он тут тебе говорил? – спросила ба-бушка.
- Про обычную, в колхозе заставляют работать.
- Кем? – удивилась старуха, - Ты же ничего не умеешь, разве только воровать.
- Хватит тебе подначивать! – разозлился Гришка, - Ты лучше посоветуй что делать? Где спрятаться так, чтобы бандиты не нашли и менты не посадили.
- Спрятаться–то я тебе подскажу где, никто не найдёт. А если найдут, то там народ кругом, не посмеют что–либо те-бе сделать. А вот с работой как же? Стал бы трактористом, потом женился, правнуки бы пошли, – размечталась ба-бушка.
- Какие правнуки? Успею я «орден горбатого» заработать, ещё в армию надо сходить, а ты - жениться! Говори лучше, где спрятаться?
- Ты помнишь тот старый барак, в котором ты жил с мате-рью - покойницей, царствие ей небесное? – спросила бабуш-ка.
- Плохо, но помню, я ж тогда совсем маленький был, – отве-тил Гришка. - Какие-то грязные стены, длинный - пред-линный коридор, и люди, много пьяных людей, снующих туда и сюда, вот и всё, что осталось в моей памяти. Ты что, старая, в нём мне предлагаешь спрятаться?
- В нём, милок, в нём, ты же там прописан, в этом бараке, в материной комнате. Она умерла, а ты здесь уже жил, так никто тебя и не выписал, кто тебя там найдёт? И милиции привязаться не к чему, по месту прописки живёшь.
- Да её уж, наверное, заняли, – предположил Мухомор.
- Кто её займёт? Там полбарака пустует, его сносить надо, а он всё стоит.
Гришка задумался. Он сидел и молча чесал затылок.
- Чего чешешься, как собака? Собирайся и, завтра с утреца, пока участковый спит, отваливай. Комната номер восем-надцать, поживёшь с месячишко, пока всё успокоится.
- А ключи–то от комнаты есть или заходи, кто хочет?
- Есть, – бабушка полезла в стол и достала связку старых ключей.
- Не помню, который, – сокрушалась она, перебирая ключи в пальцах, А, вот он, негодник! – воскликнула старуха ра-достно и, отсоединив от связки, протянула Гришке длин-ный чёрный ключ.
Гришка, повертев ключ, зло произнёс:
– Наверно, ещё при царе Горохе делали?
- Когда делали, тогда и делали. Какая тебе разница, глав-ное чтобы открыл, там, наверно, лет десять никто не бывал, – пробубнила она.
- Гришка вздохнул и стал собираться. Не по душе ему было это занятие: «Грохнут меня там, как пить дать грохнут, и здесь тоже грохнут».
- Лучше бы на дальней делянке спрятаться, и далеко и всё видно – пыхтел он, укладывая в рюкзак вещи.
- Там тебя медведи сожрут, да и милиция, опять же, начнёт искать - а тут ты дома! – многозначительно подняв палец вверх, произнесла бабушка.
- Да хватит тебе, милиция, милиция! Из-за милиции все проблемы и возникли. Жил спокойно, а тут на тебе - бац, приехали, слезай с мопеда!
- Вона как, милиция, значит, виновата! А может, ты сам виноват, голубок? Не учился, воровал, винище вон пьёшь, как взрослый мужик, и это в семнадцать–то лет! Милиция у него виновата!
- Отстань, старая, и так на душе кошки скребут! – заорал Гришка, и, сбросив рюкзак на пол, вышел из дома.
Он прошёл через двор, заваленный всяким хламом, и вошёл в бревенчатый, покосившийся от старости, сарай.
- Где ты, радость моя, прячешься? – спросил Мухомор в пустоту. Гришка отодвинул зачем-то повёрнутый ящиками к стенке стол, открыл его и достал бутылку «Агдама», - Вот ты где!
Взял с полки гранёный стакан, вытер его концом рубахи, и налив до краёв вином, залпом выпил.
- Уф, – выдохнул он и, вытерев губы концом той же рубаш-ки, присел на берёзовый чурбак. Закурив помятую сигаре-ту, он сидел молча, ковыряя носком ботинка землю. Доку-рив, Гришка опять налил целый стакан и выпил. После второго стакана в голове загудело, страхи сами собой про-пали: «Чего я их всех боюсь? Чего теперь, обосраться и не жить, что ли? Пускай режут, совсем-то уж, наверно, не убьют», – подбадривал он сам себя, вернее, вино подбадри-вало его.
Проводив старшего сына и Сутулого, дед приказал ос-тавшимся сыновьям и внуку Сашке готовиться к приходу гостей, вернее, к обыску.
- Уж они пошарят по углам и каморкам, всё в доме пере-вернут, всё ценное убирайте в схорон! – покрикивал он на сыновей.
Вовка первый раз в своей жизни был удостоен чести ос-мотреть семейный тайник. Сам тайник находился под га-ражом, а вход в него был в вольере, под собачьей будкой.
Огромного «кавказца» дед самолично вытащил из волье-ра и зацепил цепью за крючок, торчащий из стены гаража. Затем сыновья отодвинули тяжёлую будку в сторону, под будкой находился деревянный люк: это и был вход в тай-ник.
Вниз вела крепкая деревянная лестница. Вовка спустился по ней и оказался в большой бетонной комнате, заваленной всякой всячиной. Чего тут только не было, но самое глав-ное хранилось в старинном кованом сундучке.
–Тут твоё будущее! – похлопав по крышке сундучка, сказал дед.
Он снял с шеи небольшой красивый ключик и открыл сундук. Вовкиному взору предстали смятые дядей Егором «рыжики», они занимали почти половину сундучка, вто-рую половину занимали сторублёвые купюры.
- И сколько здесь? – спросил Вовка.
- Много, на твою жизнь хватит, – ответил дед и закрыл сундучок, - Вот завтра придут ищейки, и всё отберут, если будешь языком много молоть, – добавил он строго.
Вовка примолк и стал рассматривать содержимое тайни-ка, не найдя ничего интересного, он остановился на двух овчинных шубах, лежавших на большом сундуке.
- Дед, можно примерить? – попросил он.
- Ну, примерь, только этот тулуп тебе лет через десять по-дойдёт, не раньше! – засмеялся дед.
Вовка взял в руки тяжёлый овчинный тулуп и надел на себя, край тулупа волочился по бетонному полу, и вообще Вовку можно было три раза завернуть в этот тулуп:
– Да, великоват немного.
Сняв шубу, Вовка, вылез из тайника.
Спрятав всё ценное, будку поставили на место, кобеля от-цепили от крюка и заперли в вольере.
- Ну, вот и всё, будем ждать гостей. Утром появятся, они всегда по утрам приезжают, – сказал дед.
Но утром гости не появились, не появились они и после обеда, дед негодовал: «Издеваются, что ли, все сроки про-шли, а их всё нет, значит, сегодня уже не приедут».
Предположения деда оказались правильными, милиция в сопровождении следователя прокуратуры приехала только на следующий день. К дому Пузырёвых подкатили сразу четыре милицейские машины, из них вышли двенадцать человек, одетых в форму.
- Смотрите–ка, целая делегация!
- Не хватает ещё роты солдат с автоматами! – возмутился дед.
- Они сейчас понятых с собой притащат, – добавил отец Вовки.
- Да уж, завистники - соседи не упустят возможности погла-зеть на наше добро! – негодовала бабушка.
Бабушкино негодование прервали вошедшие в дом не-званые гости. Поздоровавшись, они предъявили хозяину дома санкцию на обыск и потребовали сдать все денежные купюры достоинством двадцать пять, пятьдесят и сто руб-лей.
- А душу вам не продать? Ищите, если что найдёте - будет ваше! – рявкнул дед.
Милиционеры приступили к обыску. Вовка, прижавшись к стенке, с испугом наблюдал за происходящим.
«Почему они обыск проводят, вместо того чтобы меня аре-стовать? Неужели Мухомор не заложил меня»? – думал он.
Его раздумья прервал визгливый голос молодого лейтенан-та:
- Товарищ майор, поглядите вот на это, похоже, что золото, – сказав, лейтенант положил на стол маленький молоточек и круглогубцы дяди Егора.
Майор оглядел молоточек, поковырял его ногтем и, пере-давая эксперту, спросил:
– На ваш взгляд: с золотом работали или нет?
Тот, взяв молоточек, внимательно его осмотрел, потом от-крыл свой чемоданчик, достал из него небольшой ножичек и пузырёк с каким–то раствором. Поцарапав жёлтый налёт ножичком, он опустил его в раствор, подождав немного, сказал:
– Пожалуй, вы правы, товарищ майор, это золото.
Майор, повернувшись к деду, радостно произнёс:
– Ну вот, гражданин Пузырёв, срок вы уже имеете.
- Не докажете, я с мужем разругалась и его обручальное кольцо этим молотком сплющила, вон оно в чашке валяет-ся! – влезла в разговор мать Вовки.
Сержант, шаривший по карманам в шифоньере, достал из кармана висевшего там пиджака несколько четвертных купюр. Майор, развернув сложенные купюры, стал яко бы сверять номера со списком.
– Есть! – вырвался из уст майора радостный крик, - Вот ещё одно доказательство против вас, – добавил он, улыба-ясь.
-Блефуешь, майор номера известны только у сторублёвых купюр –шепнул ему на ухо следователь прокуратуры. Май-ор повернулся к следователю и прошептал:
-Так надо, пусть боятся тратить. Сержант, посмотри–ка за иконами, может там чего прячут. Сержант, выполняя при-казание, двинулся в угол, в котором на подставке стояли иконы.
- Не трогай,
