Глава - 20
Шестёрка Сутулого
Вечером Сутулый сидел у подъезда и курил. Красный диск солнца садился за деревья заброшенного сада, где-то на ветке старого дерева выводил свои трели то ли соловей, то ли скворец.
«Совсем всё позабыл, даже соловья от скворца отличить не могу», – подумал Сутулый, затягиваясь сигаретой.
Где-то вдали прокуковала кукушка.
- Кукушка, кукушка, сколько мне на свободе гулять оста-лось? – негромко спросил Борис.
Кукушка замолчала.
Борис подождал ещё немного, но кукушка молчала
– Во, зараза, посадить меня хочешь? Ну, уж дудки.
Из-под завалинки дома подал свой голос сверчок.
- Может, ты мне скажешь, сверчок–браток, сколько мне гу-лять осталось?
Сверчок тоже умолк.
- Вы, что, сговорились, что ли? – возмутился Сутулый, - Рано мне к хозяину, у меня целый чумодан бабок, их же на-до потратить! Не хочу я на зону, да и гадёнышу рыжему я ещё не отомстил.
В темноте деревьев замелькала чья–то фигура.
«Кого это чёрт несёт? Надо уходить, пока не срисовали», – подумал Борис. Он встал и хотел уже спрятаться в подъезде, но, присмотревшись к приближающейся фигуре, узнал Слизняка.
«Чего там у него случилось, второй раз за день идёт»? – за-беспокоился вор.
Слизняк, не дойдя до Сутулого метров десять, остановил-ся и, переводя дыхание, прохрипел:
– Нашли суку рыжую.
- Чего ты орёшь, придурок? Заходи и дыши спокойно, а то верещишь на весь базар, как баба беременная, – зашипел на него Сутулый.
Слизняк прикусил язык и поспешил за паханом в подъезд.
Войдя в комнату, Сутулый присел на кровать и приказал шестёрке:
– Вот теперь дыши, кого нашли? Где нашли? Да лишних слов не говори, мне и так тошно.
- Мухомора нашли. Ты даже себе представить не можешь, насколько близко он от тебя прячется! – выпалил Слизняк.
- Почему не могу? Могу. Наверное, за стенкой живёт? – от-ветил Борис улыбаясь.
- Как догадался? – удивился Слизняк.
- А чего тут догадываться? Раз близко, значит за стенкой, не в моей же комнате он прячется.
- За стенкой, в соседнем подъезде, в мамашиной комнате уже неделю, а то и больше сидит, а мы его ищем. Вот гад!
- Кто вычислил?
- Парнишка Лешего встретил на рынке своего бывшего со-седа, того жена из дома выгнала за пьянку. Разговорились, вот он его на «ля–ля» и купился. Оказалось, что Мухомор живёт с ним в одном доме, тот даже комнату назвал – во-семнадцать. Парнишка Лешему донёс, а он сразу меня вы-звал. Кончать будем эту суку, или как? – спросил Слизняк.
- Пока «или как», – ответил Сутулый задумчиво.
- А чего тянуть–то? Свалит ещё, или менты закроют.
- Ты, торопыга, не спеши, спешка нужна при ловле блох, и ещё кое-где. Я сам решу, когда и кто пойдёт резать эту су-ку, понял? Ты вот что лучше: завтра с утреца смотайся к Пузырям и привези мне сюда их младшего, Вовку. Должен же он отомстить за своих родственников, да и барахлишка у них менты, наверно, описали порядком. Пусть отомстит за всё сразу, а потом, глядишь, и нам он пригодится. Пар-нишка правильный, с детства мечтает стать вором.
- Будет сделано, притащу, и беседу могу провести по дороге, чтобы в курсе был, – обрадовался заданию Слизняк.
- А ты чего радуешься? Ты что думаешь, отвертишься? Э, нет, ты вторым номером пойдёшь. Если у Пузыря рука дрогнет, и он сменжует, придётся тебе доделывать, понял?
- Понял, – ответил сразу поникший Слизняк.
- Раз понял, тогда чеши отсюда, не светись.
Слизняк, понурив голову, пробубнил:
– Пока! – и шмыгнул за дверь.
Он шёл по дороге, и в голове его крутилась одна и та же мысль: «Опять на зону, не отвертеться. Даже если мало-летка сумеет зарезать стукача, я всё равно пойду как по-дельник и соучастник. А если не сумеет»?
Он уже несколько раз задавал себе этот вопрос и не нахо-дил ответа, а ответ лежал на поверхности: «Придётся тебе самому резать эту суку, иначе Сутулый кончит тебя самого, – отвечал ему внутренний голос,- И тогда десятка тебе, братец, за предумышленное убийство, а то и «вышак ». Тем более первая твоя судимость - о-го-го»! И в голове Слизняка всплыли его былые прегрешения.
Валерка Чур родился и вырос в Ленинграде. Родители его были простые и работящие люди, они целыми днями про-падали на заводе. Воспитанием внука занималась старая бабушка. Бабушка была больная, перенёсшая все тяготы Ленинградской блокады и чуть не «двинувшая кони» от го-лода и холода. Поэтому она больше бухтела, чем воспиты-вала, и Валерка рос во дворе. Кое-как окончив восемь клас-сов и коридор, при этом два раза оставшись на второй год. Чур поступил в ПТУ, решив получить профессию тракто-риста. Обучение пролетело быстро и, уже совершеннолет-ним, он с группой таких же балбесов, был отправлен про-ходить практику в ближайший от города колхоз. Вот тут–то и встретили его настоящие жизненные беды. Продержись Валерка до конца осени, призвали бы его в армию, и мо-жет, жизнь сложилась бы совсем по–другому. Но Провиде-ние распорядилось по–своему, и осенью, вместо армии, Ва-лерка поехал на зону с позорной 117 статьёй.
А дело было так: по приезде в колхоз, его и Яшку Живо-дёра поселили жить к древней старухе Макарихе. Жила бабка одна, в доме у неё было пусто, даже телевизора не бы-ло и ребята в долгие тёмные осенние вечера, вместо чтения книг, попивали винишко. Благо дряни этой в деревенский сельмаг завозили в достаточном количестве. Приняв на грудь бутылку - другую, они, шлёпая по грязи, шли в сосед-нюю деревню в клуб.
Вот и в этот холодный октябрьский вечер, выпив по паре пузырей «Агдама», ребята утопали в клуб на танцы. Там они добавили с деревенскими ещё бражки по литрику, и до-мой возвращались уже еле волоча ноги.
- Смотри–ка, Чур, а у нас в доме свет горит! Неужели гости к старухе пришли, может, выпьем сейчас на халявку! – об-радовался Яшка.
- Какие гости? Не ходит к ней никто, дочка и то редко за-глядывает, наверное, свет бабка забыла погасить, – возра-зил Валерка.
- Ты чего? Она скорее удавится, чем забудет, наверное, доч-ка пришла. А дочка у неё молодая или старая? – спросил Яшка.
- Не знаю, но, судя по старухе, должна быть старая, – отве-тил Валерка.
- Счас поглядим, пошли быстрей, – и Яшка прибавил шагу.
Дверь в дом оказалась крепко заперта, дёрнувшись, раз - другой, мальчишки, оставили эту затею и пошли стучать в окно.
Яшка, забравшись на завалинку и встав на цыпочки, за-глянул в переднее окно:
– Нет тут никого, наверное, на кухне сидят. Пошли в то окно посмотрим.
Они обошли дом и заглянули в кухонное окно: картина, представшая их взору, навела Яшку на грязные мысли.
- Смотри–ка, старуха грешки свои решила смыть! – подло хихикнул Яшка Живодёр.
Валерка заглянул в окно: у русской печки, в большом ко-рыте, стояла голая старуха и поливала себя водой из ковша.
- Ну и чего, тут интересного? Моется бабка, бани–то у неё нет.
- Дурак ты, ничего не понимаешь, смотри какие у неё сись-ки, как у молодой, только сморщились маленько от старос-ти.
- Сиськи как сиськи, ничего хорошего, и вообще, тебе не стыдно за старухой подглядывать? – разозлился Валерка и спрыгнул с завалинки.
Яшка тоже соскочил и, встав напротив Валерки, начал ему объяснять, размахивая руками:
– Ты придурок, когда ещё такая возможность представит-ся? Старуха после баньки чистенькая, да она сама нас хо-чет, вот и помылась перед нашим приходом!
Валерка схватил Яшку за грудки и ударил своей головой прямо ему в лицо:
– Заткнись, сука, а то я тебя вообще убью.
После этого удара Яшка маленько остыл, он закурил и, присев на завалинку, повёл атаку в другом направлении.
- Ну ладно, не хочешь пачкаться - не надо, но мне тоже не мешай. Я всё равно окучу эту старуху, даже если ты про-меж нас ляжешь, понял? – наседал он на Валерку.
- Не собираюсь я тебе мешать, делай чего хочешь, раз ты такой дебил, на старуху позарился, – огрызнулся Валерка, и отодвинулся от приятеля.
Яшка с детства был извергом, он таскал одноклассниц за косы, старался подставить подножку бегущему приятелю, мог ни за что ударить незнакомого мальчишку кирпичом по голове. Однажды он облил кошку бензином и поджёг. Кошка, вереща и крутясь, спряталась в подвале, отчего чуть не загорелся дом, а Яшка стоял и ухмылялся. Поэтому его и прозвали во дворе «живодёром». Валерке совсем не хотелось с ним драться из–за какой–то старухи.
- Что этому придурку в башку взбредёт, даже сам чёрт не знает, ткнёт ножом ночью, – струхнул Валерка.
Яшка докурил сигарету и, придвинувшись к Валерке, за-шептал ему на ухо:
– А ты знаешь, что у старух целки срастаются?
- Кто тебе такую муру сказал? – засмеялся Валерка.
- И совсем не муру, а дело. Мне это доктор говорил, он меня в прошлом годе от триппера лечил.
- Вылечил или нет? – спросил Валерка.
- Вылечил, вылечил – закивал головой Живодёр. - Он мне знаешь какую спицу в член вставлял, во какую, – показал Живодёр руками.
- А в зад он тебе ничего не вставлял? – пошутил приятель.
- В зад нет, не вставлял, а вот старухе я сейчас трубу про-чищу, – вставая, сказал Яшка.
- Это тебе в зоне за старуху трубу будут чистить! – возразил вслед уходящему Яшке Валерка.
Яшка ушёл, а Валерка остался сидеть, он закурил сигаре-ту, и стал прислушиваться к тому, что происходит в доме. Вначале он услышал стук в дверь и просьбу Яшки: «Ба-бушка Макариха, открывай скорей, а то мы замёрзли». По-том заскрипела дверь, и старуха громко запричитала:
– Ты что, миленький, с ума спятил, я же уже старая.
Затем бабушка громко заорала:
– Люди, помогите, насилуют! – и всё стихло.
Валерка посидел ещё, выкурил ещё одну сигарету и, со-всем замёрзнув, пошёл в дом. Глазам его предстала непри-ятная картина: голая Макариха лежала на полу, широко раскинув тощие, морщинистые, ноги. Валерке показалось, что она даже и не дышит. Сверху на старухе, приспустив штаны и даже не сняв резиновых сапог, пыхтел, как паро-воз, Яшка. Он изредка покачивал бедрами и пускал слюни.
Валерка подошёл к нему и со словами:
– Убить тебя мало, суку! – пнул Живодёра в бок, но попал, кажется не Яшке, а старухе, потому что та вдруг ойкнула и, открыв глаза, зло посмотрела на Валерку.
«Ну, слава Богу, жива старая», – подумал Валерка и пошёл спать в горенку.
Взяли их, голубчиков, утром. Яшка так и спал с приспу-щенными штанами. Капитан, застёгивая на их запястьях одни наручники на двоих, с издевательской ухмылкой, спросил:
– Ну что, насильники, получили кайф?
- А я–то тут при чём? – заныл Валерка. - Я же не насило-вал.
- Не насиловал, но и мер к предотвращению преступления никаких не принял. Значит, виновен, и отвечать будешь по полной! – констатировал капитан.
Валерка и Яшка, понуря головы, забрались в уазик, капи-тан запер за ними дверь, машина поехала. Валерка зло по-смотрел на поникшего Живодёра и сквозь зубы прорычал:
– Если меня посадят, я тебя на зоне собственными руками задавлю.
- Не задавишь, я на малолетку пойду или дурачком прики-нусь, а ты на взросляк, понял?
Вначале подельников привезли в районный город. Уазик остановился у серого старинного двухэтажного здания, ка-питан открыл калитку и приказал:
– Выходи.
Мальчишки спрыгнули на землю, капитан завёл их в зда-ние и через дежурку провёл в подвальное помещение.
– Вот тут пока посидите, – сказал он, подводя их к железной решетчатой двери. С той стороны к решётке сразу подошёл здоровенный
