Резкий толчок, разворот и Вел взлетела…
- Нет, не так. – еще не открыв глаза и не поняв, что произошло, Вел услышала тихий, родной и такой проникновенный голос мужа. Слова проникали в ее сознание и обдавали жаром. - Я сейчас отдышусь и мы сделаем это…. Вдвоем…. Взявшись за руки…. С самой высокой скалы. Не нарушая клятвы. - Его голос, его! Ухватил, зацепил, и тащил назад…, к жизни. Вел, обессилив, упала ему на грудь. А Эд продолжал, не шевелясь, не выпуская ее, не меняя тона, делая паузы после каждого слова: - Почему?... Скажи мне…, почему второй раз ты хочешь убить нас? Неужели твоя любовь, ко мне, настолько жестока? Ведь ты любишь меня, я это знаю…. ЛЮБИШЬ!... Так зачем?... Ты не веришь мне? Тогда я брошусь с этой скалы прямо сейчас, чтобы ты поверила, что и я ЛЮБЛЮ тебя! Чтобы ты обратила на меня внимание! – он ослабил хватку и ее тело медленно поползло вниз. Эд опускался с ней. Сев на землю, уставшим, от борьбы с ней, начавшим болезненно хрипеть голосом, продолжал задавать вопросы: - А мама? Что она сделала плохого…, или сестра? Они смогут жить без тебя?
Эд замолчал. Вел не шевелилась, даже ресницы замерли. Он не смотрел на нее, закрыл глаза, прижавшись к ее голове, чувствуя ее слабое дыхание на своей шее.
- Что, или кто, толкает тебя на это? – Раскрывая объятия, чтобы подняться, Эд отодвинулся немного назад и Вел застонала, но не изменила позу. Даже не открыв глаза, заговорила:
- Это все случилось здесь. Помнишь, на Рождество, я вышла подышать? - Эд не торопил, поднялся с земли и сел на скамью, не выпуская ее из объятий. - Вот тут я сидела, а ОН появился сзади. Говорил долго…, не помню…, что именно. Угрожал, а потом поставил условие. Если я 20-го числа не приду к нему, то заберет кого-то из вас. Ев или тебя. Ему все равно, сказал, может двоих. Как я должна была поступить? – Вел наконец открыла глаза и подняла их к мужу. – Но я даже не успела все осмыслить, как на мобильный позвонила Ольга. Задала один единственный вопрос: люблю ли я тебя? А потом…. Эд! Это как в кошмарном сне. Говорила, что если ты мне действительно дорог, то я не должна никому, ничего говорить, а пятнадцатого числа с ней встретиться…. Дальше ты знаешь.
- Нет, не знаю. Лишь догадываюсь. Вел, я хочу знать все, что было после того, как вы встретились.
- Я села к ней в машину. Она сразу предупредила: никаких вопросов: куда едем, зачем, для чего... Неслись часов пять, молча, без единой остановки. Ели уговорила остановить машину….Было холодно, ноги замерзли, занемели…, она пошла за мной. Потом мы приехали. Не знаю куда, я отключилась, где - то на пол пути. Машина неслась с такой скоростью…, а я еще и очки забыла. Была уже ночь…. Так вот. Мы зашли в небольшой дом, в комнате ничего не было, кроме стола и двух стульев. Ни света, ни тепла. Ольга зажгла свечи и сухо, даже в приказном тоне, потребовала: «Не теряй время на мирское! Становись на колени и читай!»… Объяснить, что не вижу, я не смогла…, да, по-моему, это было бесполезно. Попыталась читать. В горле пересохло…. Это так тяжело вспоминать. – Вел умолкла, Эд тоже хранил молчаливое понимание. Сделав глубокий вздох, Вел продолжила, делая короткие остановки, как бы воспроизводя события в памяти: – Не знаю, сколько прошло времени…. Она читала какие-то заклятья, на меня не реагировала… Мне тогда показалось, что вообще ни на что не реагирует. Я решила тихонько выйти, глотнуть воды, найти уборную…, мочевой разрывало и почки, так давили, что вообще ни о чем думать не могла, замерзла… Но только я подошла к двери, как она встала: «Куда?»… Я объяснила… «Ты что, не понимаешь, надо спешить! Дорога каждая минута!»… У нее был такой голос…. Страшный, колючий, режущий…. Эд, прости, у меня началась истерика, а потом эта пощечина, такая горячая, что жар побежал по всему телу…. Все-таки, вывела меня в туалет, дала чашку воды, в ней еще плавали льдинки. – Вел усмехнулась и продолжала. – Мы сели за стол и опять читали. Я наверное опять отключилась, не сразу услышала ее голос…. За окном было серо, вечер, или утро, не знаю…. «Идем! Неженка… Я ради любимого сутки бы на коленях стояла!»…
Вышли, ноги уже не болели, холод не чувствовали, лишь немного покалывали ступни. Да и все тело больше не чувствовало холода, он был во мне… Эд! Прости меня, я не смогла, не выдержала простейшего. Я не могла терпеть, слезы тоже катились не спрашиваясь. Оглохла, как под наркозом. Потом я увидела свет. Он опускался на меня сверху, согревая, только спине было холодно… - и вдруг Вел воскликнула и внимательно посмотрела на мужа, словно в его глазах было подтверждение тому, что она только что поняла: - Подожди! Вот где я видела глаза и улыбку Лерочки! Она смотрела на меня, еще там, долго, не моргая, прошла, как бы сквозь меня, стало совсем тепло. Затем я видела еще многих: бабушек моих, знакомых и даже не знакомых мне…. А потом все, свет погас. Когда открыла глаза, ты был рядом.
- Родная! – целовал ее Эд. – Почему ты мне не сказала, сразу, еще на Рождество? Мы избежали бы этот кошмар. Мы нашли бы, все вместе, как бороться.
- Не знаю…. Была напугана…. А если бы я потеряла кого-то из вас, как бы я жила тогда?
- И поэтому ты сейчас хотела отправиться в полет? Мыша ты моя! Как же ты не понимаешь, что мы все чувствуем тебя, всю твою боль. Не закрывайся, доверься нам. Все будет, все наладится.
Вел была на изломе. Каждая фраза давалась ей так, словно она, собственными руками, вырывала по кусочкам нерв.
- Не будет, любимый, нет. – Она взяла его подбородок руками и смотрела глазами, полными слез. – Ты не слышишь, или не хочешь понять. Я не справилась, я не выдержала, я не смогла прочесть ни одного нужного слова! ОН придет за нами, в самый неожиданный момент! Он оттягивает, потому, что мне больно.
Эд вытирал ей слезы, прибывая в размышлении – переубеждать, успокаивать, или что-то еще. Решил говорить как получится:
- Родная! Я хочу, чтобы ты успокоилась, прежде чем я скажу одну вещь. А главное, попытайся услышать и понять. – Вел кивнула, он продолжил: - Ты не замерзла? Может уйдем в дом?
- Не хочу. Уж лучше бороться с собой здесь. В этом месте. В начале моего конца!
- Молодец! Теперь я вижу, ты меня слышишь. Нет больше никого и ничего! Когда мы нашли тебя, Жан уничтожил то зло, которое преследовало тебя. Ему было трудно, оно набрало силу, питаясь твоей энергией, твоими страхами, возможно и не только твоими. Но, отец справился. А Ольга далеко, заточила себя в стенах монастыря. Вел! Она отказалась от всего, понимаешь, от всего! Остались только твои… опасения.
- Я буду стараться. – Он поцеловал ее нежно в носик и не снимая рук с лица, чтобы видеть ее глаза, попросил:
- Скажи «да» и пойдем. Все уже волнуются.
****
Каждый человек, рано или поздно, натыкаясь на свой биологический барьер и преодолевает его, по-своему. Мы часто жалеем, еще чаще не понимаем тех, кто сделал шаг не в сторону жизни, даже не задумываясь, а что сделал бы сам.
Хотела ли Вел оборвать все? Сознательно ли шла к завершению? Однозначно нет. Единственным желанием было разорвать паутину, окутавшую ее. Вырваться, взлететь над своим страхом, сомнениями, непониманием всего происходящего.
Ей нужен был взрыв, всплеск, толчок, чтобы разум начал действовать, чтобы почувствовать жизнь. Она летела к финишной прямой закрыв глаза, не ища точку отправления, а оставляя ее далеко за собой. Желая лишь одного - сделать хоть что-нибудь!
Проснувшись среди ночи, она долго лежала прислушиваясь к тишине. Рядом спал родной, любимый мужчина. Его крепкие, сильные руки, как два крыла оберегали ее даже ночью. Горячее дыхание согревало.
Не шевелясь, боясь разбудить, смотрела в темноту и понимала, что впервые не ищет в ней чудовищ. В первый раз, сколько себя помнит, видит сквозь ночь, четко различая предметы, а не занимается больной фантазией.
«Как хорошо! – Думала она улыбаясь. – Как же хорошо жить! Быть дома, в тепле, с родными и любящими тебя людьми… Любить самой, не за что-то, а просто потому, что они есть. Боже мой! Как же я его люблю! Действительно люблю. И эта девчушка начинает заполнять во мне пустующую ячейку. Она такая забавная! Интересно, все дети ее возраста такие? Почему я никогда не обращала внимание, на детей подруг с этой точки? Это сейчас не важно. Я жива! И я люблю! И жизнь я люблю такой, какая есть! С рассветом и закатом, с дождем, когда не надо никуда идти. С морозами, когда дрова трещат. А телевизор! Я люблю телевизор, с кучей бутербродов, прямо в постель и горячий, обжигающий чай! А еще зеркало, где платье стройнит, а оно меня сейчас даже очень стройнит! И волосы льются, словно водопад, глаза горят от одного воспоминания о моем Эдгаре. Книги, музыка, цветы, подарки…. Люблю! Люблю родных. Люблю мужа. Люблю жизнь. Люблю себя!
Повернулась на бок, прижалась к его горячему, полному жизни телу и уснула, быстро, без тревог.
Послесловие.
- Лентяйка! Ты думаешь просыпаться?! – разбавляя каждое слово поцелуем, Эдгар будил ее.
- Нет! – Прижалась к нему всем телом.
- И что так?
- Хочу чашку горячего кофе и кучу бутербродов - в постель!
- Мне послышалось? А фигура?
- И так хороша! – приоткрыла лукаво один глаз, - провести с тобой, целый день хочу, вдвоем. И можно где тебе захочется, но без всех.
- Значит мне подняться, пойти на кухню, приготовить бутерброды на весь день, повесить на дверь табличку. И на всякий случай запереть ее. А потом вернуться под одеяло, в постель, нагретую твоими косточками?
- Точно! Их же надо откармливать!
- Ну, что ты будешь делать?! Аргумент убедительный! Хотел бы начать от обратного, но .. Надо идти. Вот только вопрос, что мне за это будет?
- Ты шантажист! Но я тебя удивлю - Все!
- Все, все?
- Все что захочешь! А ты еще здесь?
****
Одна. В дверной проем выглядывает ручка ее «авто» и как глазом, подмигивает ей черной кожей. Вел смотрела на нее с соблазном, но не поддавалась. Немного поколебавшись села, спустила ноги на пол. По ступням сразу побежали разряды. Пять секунд и она встала, держась за кровать. Покалывание дошло до колен. Дрожь росла, но она не сдавалась. Шаг, второй, держась за все, что было на пути, она превозмогала себя, шла к намеченной цели.
Эд давал ей возможность бороться, стоя где то вне зоны видимости, готовый в любой момент подать ей свою руку. И так каждый день, пока не надела каблучки.
- Не понял. – сделал удивленное лицо Эд, войдя в комнату в момент ее постанывания. – Ты … - он замолчал, не находя нужного слова поддержки, но так получилось даже правдоподобней.
- Стой! – раскрасневшись, проговорила Вел, - я сама дойду. Только не трясись, а то я могу сбиться.
Шла медленно, даже не смотря на предметы, подсовывающие свои бока для поддержки. Эд приподнял локоть. И лишь когда ее пальчики коснулись кожи, спросил:
- И как долго? Не сегодня же?
- Не важно. Где мой ноут?
- Принести?
- У меня есть ноги. - пошла, отстраняя его, параллельно набирая сестру: - Привет! Ты где?
«В офисе...»
- Включись.
«Что это?... – Ев присматривалась к ее лицу и вдруг : - Кто у вас вымер? Макияж, улыбка, румянец. Какую щеку Эд опробовал?»
- Обе. Хватит ёрничать. Ольга едет к нам?
«Теперь…., уж точно. А то сомневалась, что тебе не до нее. Вел! Молодчина! Вот только салон бы еще осилила…»
- Сегодня же! Как дела у вас?
«Сестрица! Не будь жестокой! Я позвоню попозже.»
Салон, шопинг, прогулки, разбавленные самыми болючими уколами, сделали свое дело. Вел возвращалась.
