История любви. Гл. 26. Ночь на 10-е жерминаля

Глава 26

НОЧЬ НА 10-е ЖЕРМИНАЛЯ

Люсиль взглянула на изящный циферблат часов. Было уже почти одиннадцать часов вечера. Камилл всё ещё не возвращался, с тех пор, как днем он ушёл на заседание Конвента.
Она сидела в кресле у приоткрытого окна и чутко прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся с улицы. Незаметно стало прохладней. Люсиль встала и, взяв большой тёплый плед, закуталась в него. Затем опять присела в кресло. Ожидание изматывало и забирало последние силы. Как только по каменной мостовой раздавались чьи-то торопливые шаги, Люсиль вскакивала и вглядывалась в тёмную пустынную улицу. Но это были случайные прохожие. Вот, чуть позже по улице прошли несколько гвардейцев Национальной гвардии. Она услышала их смех и грубые шутки. Затем опять наступила тишина...

Прошло ещё минут двадцать, и вот, с улицы раздались чьи-то одинокие шаги. Люсиль подскочила к окну и сначала скорее почувствовала, чем разглядела, что это был Камилл.
- Боже мой, наконец-то! - воскликнула она и побежала к входной двери открывать.

- Милый, где ты пропадаешь? - она повисла на шее у мужа, когда он вошёл в квартиру. - Я так беспокоилась, уже не знала, что и думать.
Камилл обнял её и молча поцеловал. Также молча он прошёл в гостиную и тяжело опустился за стол.
- Что-то случилось? - пролепетала Люсиль, с тревогой глядя на него.
Она подошла к мужу и осторожно дотронулась до его плеча.
- Какие-то неприятности, скажи мне?

Камилл всё также молчал, глядя перед собой. Вдруг он опустил голову на лежавшие на столе руки, и Люсиль услышала, что он плачет.
- Прости меня, милая... - услышала Люсиль, - прости. Всё... всё кончено.
- Что кончено, Камилл? - воскликнула она, - Господи, почему ты плачешь? Что случилось? Расскажи мне?!
Она обняла его за плечи, которые всё ещё вздрагивали.
- Прости, - проговорил Камилл. -  Видимо, накопилось за день... вот, дома не сумел сдержаться.
- Расскажи мне всё! - решительно произнесла Люсиль. - Это как-то связано со вчерашним визитом Робеспьера?
Демулен кивнул.
- Да, - тихо сказал он, - сегодня я сказал в Конвенте, что не собираюсь отказываться от своей газеты, как того просил Робеспьер.

Побледневшая Люсиль слушала его, прижав руки к груди.
- И... что было дальше? - пробормотала она.
- А дальше... - Камилл судорожно передохнул, - после перерыва они обсуждали всё это. А вечером было заседание Якобинского клуба, меня исключили из него.
Это конец. Прости меня... но я не мог поступить иначе. Это значило бы предать всё... всё, что я делал до этого. Предать самого себя.
- Милый мой, - выдохнула Люсиль, дотронувшись рукой до его щеки. - Я понимаю тебя, тебе не за что просить прощения. Ты сделал всё так... так, как надо.

Камилл опять опустил голову на руки. А Люсиль обняла его и, гладя по голове, как ребёнка, шептала слова утешения.
- Всё ещё будет хорошо, - тихо шептал её нежный голосок, - вот увидишь. Настанет утро, выглянет солнце и... всё ещё будет хорошо.

Хотя Люсиль и утешала мужа, в глубине души она понимала, что Камилл прав. Тревога затопила её сердце и грозилась вырваться наружу, хотя Люсиль и старалась спрятать её как можно глубже. И утром, когда они завтракали, и она принесла свежесваренный кофе, Люсиль пыталась улыбаться и даже шутить, как прежде.
Но новый день и выглянувшее солнце не принесли облегчения. Над их домом, когда-то таким беззаботным и уютным, нависла страшная тень... Тень ожидания ареста.

- Куда ты, Камилл? - с тревогой спросила Люсиль, когда Демулен позавтракал и направился к выходу.
- В типографию, - объяснил он.
- Ты будешь продолжать издавать газету? - воскликнула Люсиль, - после всего, что было вчера?
- Да, - он внимательно посмотрел на неё. - Хочу успеть выпустить седьмой номер. Он уже отредактирован. Надо отдать материал Тильеру. Люди должны это прочитать.
Люсиль как-то отрешённо смотрела на него.
- Я пойду с тобой! - вдруг отрезала Люсиль и уцепилась за его руку. - Не хочу отпускать тебя одного.
- Милая... - Камилл с недоумением посмотрел на жену, - зачем это? Меня же не схватят среди бела дня.
- Всё равно, - Люсиль упрямо вздёрнула подбородок, -  я пойду в типографию с тобой.
- Ну, хорошо, - пробормотал Камилл, - но с кем останется Гораций?
- Он уже покушал. Я сейчас я схожу к Манон и попрошу её погулять с ним, - быстро ответила Люсиль, - подожди меня, не уходи один, ладно?
-Ну... хорошо, - Камилл кивнул головой.

Люсиль весь день не отходила от мужа, словно утешая себя иллюзией, что пока она рядом, с ним ничего не случится.

Нет ничего сильнее иллюзий...

***

День заканчивался, и Жорж Жак Дантон уже ложился спать. Сегодня он здорово устал. Причиной тому были, конечно, и тяжёлые мысли, которые не отпускали его с момента приезда в Париж. Ничто не выматывает так, как неопределенность. Впрочем, Дантон никогда не отличался слабостью характера, и даже сейчас ему казалось, что можно найти какой-то выход. Выход из замкнутого круга, который к тому же становился всё уже и уже...
Подумав об этом, Дантон слегка усмехнулся. Ещё и вчерашнее выступление в Конвенте Камилла замкнуло этот круг окончательно. И всё-таки Дантон не верил до конца в окончательную победу Робеспьера и его Комитета. Быть такого не могло, чтобы эта педантичная лиса в своем неизменном пенсне и аккуратном белом парике, с тихим вкрадчивым голосом и пронзительным взглядом, могла взять и вот так вот, спокойно, расправиться с ним. С самим Жоржем Дантоном. С тем, кого люди называли "человеком десятого августа", с тем, чьи усилия и воля к победе помогли упразднить многовековую монархию и одержать молодой республике первые, и самые главные победы с войсками интервентов. С тем, кого народ любил и встречал приветственными возгласами.
- Нет... ещё не всё потеряно, - пробормотал Дантон, задувая свечу и ложась в постель. Луиза уже сладко дремала. Он обнял её, и закрыв глаза, провалился в тяжёлый и беспокойный сон.

Прошло всего каких-то полчаса, и его сон был прерван.
Во входную дверь раздались быстрые тяжёлые удары.
- Кто это? - пробормотала Луиза, открывая сонные глаза и недоуменно глядя на Дантона.
- Сейчас посмотрю, Лу. - Он поцеловал жену, - спи дальше.

Встав с постели, Дантон накинул халат, зажёг свечу и посмотрел на часы. Пол-первого ночи.
- Неужели эта лиса всё-таки осмелилась? - пробормотал он, подходя к входной двери.
- Кто там? - бросил он, держа руку на замке.
- Жорж, открой! Это я, Лежандр! - услышал он знакомый запыхавшийся голос.

Дантон открыл дверь, и его друг, Луи Лежандр, также бывший депутатом Конвента, буквально упал в прихожей.
- Луи... что стряслось? - пробормотал Дантон, запирая за ним дверь.
Лежандр отдышался, держась рукой за стену.
- Прости, Жорж, я очень торопился, - отозвался он, - боялся не успеть.
- Да что такое, чёрт тебя дери, - проворчал Дантон, - я уже спал. Вдруг вваливаешься ты посреди ночи. Ну, пошли в гостиную.

Они прошли в комнату, и Лежандр буквально упал в кресло.
- Жорж, сегодня ночью тебя хотят арестовать! - выпалил он, - я узнал об этом совершенно случайно. Комитет полчаса назад подписал приказ об аресте тебя, Демулена и ещё нескольких человек. Спасайся. Ты ещё успеешь.

Дантон задумчиво почесал подбородок и посильнее запахнул халат.
- Всё-таки они осмелились, - проговорил он.
- Жорж! - воскликнул Лежандр, - не медли! Дорога каждая минута!

Вместо этого Дантон подошел к небольшому круглому столику, на котором стояла бутыль с вином, плеснул себе в бокал и уселся в кресло.
Сделав пару глотков, он внимательно посмотрел на Лежандра.
- Нет, Луи... - проговорил он, - я никуда не поеду.
- Но, Жорж!
- Нет, - Дантон тряхнул своей крупной головой, - бежать посреди ночи, прятаться от этой лисы... Дантон не опуститься до такого. Да и куда мне бежать?
- Ты можешь уехать за границу.
- За границу? - усмехнувшись повторил Дантон, - разве родину унесёшь на подошвах своих башмаков?
- Жорж, я не понимаю тебя... Неужели тебе хочется погибнуть?
- А-а, не знаю! - с раздражением бросил Дантон, допивая вино в бокале. - Я уже ничего не знаю. Но скажу тебе одно - я никуда не побегу из своего дома.
Вот и всё.
Он встал и тяжёлым шагом прошёлся по комнате.- И ещё скажу тебе такую вещь, Луи, - он сделал небольшую паузу, - если они меня арестуют, то им придётся меня судить. Не так ли? И уж будь спокоен, этот суд запомнится им на всю жизнь. Я сделаю так, что меня оправдают.
- Но... если это не получится? - пробормотал Лежандр.
- Увидим, - усмехнулся Дантон.
Он опять прошёлся по комнате.
- А потом, когда я выиграю суд, я вернусь в Севр и забуду всё это, как страшный сон. Буду опять ловить рыбу и жить там с любимой женщиной и сыном. Это... только это и есть настоящая жизнь. А не все эти политические дрязги. Как жаль, что я не понимал этого раньше, - Дантон тяжело вздохнул, - я был просто глупцом.

***

В доме супругов Демулен в эту ночь тоже не спали, хотя было уже почти два часа ночи. Камилл, задумавшись о чём-то, сидел в кресле. Люсиль сидела рядом с какой-то книжкой и старательно делала вид, что читает, хотя её мысли были совсем далеки от этого.
- Милая, может пойдёшь, ляжешь? - спросил её Камилл и нежно провёл рукой по её щеке, - уже так поздно. Ложись, а я посижу немного и приду.

Люсиль подняла на него усталые глаза.
- Ну... хорошо, - тихо ответила она, - только не сиди здесь долго один, пожалуйста.
- Да, да, - рассеянно отозвался Камилл. - Ложись, родная. Я приду через десять минут.

Люсиль встала и обняла мужа.
- Жду тебя, - прошептала она и пошла в спальню.

Там она подошла и заглянула в кроватку ребёнка. Гораций давно уже мирно спал и даже немного улыбался во сне. Поправив его одеяльце, Люсиль подошла к большому зеркалу в позолоченной раме и вытащила из волос длинные шпильки, удерживающие её прическу. Её красивые золотистые волосы рассыпались по плечам. Взяв гребень, Люсиль стала медленно расчёсывать их.

И в этот момент у входной двери тревожно зазвенел колокольчик. А затем сразу же, не дожидаясь ответа, в дверь раздались тяжёлые грубые удары.
Люсиль побледнела. Гребень упал на пол из её задрожавших рук. Она побежала в гостиную к Камиллу, но он уже шёл к входной двери.
- Всё, Люсиль... - выдохнул он ей. - Это за мной.
- Не открывай им! - всхлипнула Люсиль, судорожно вцепившись в его руку.
- Именем республики, откройте! - послышался за дверью недовольный голос.

Демулен подошёл и открыл входную дверь.
В квартиру ворвались Национальные гвардейцы.
- Вы Камилл Демулен? - бросил тот, кто вошёл первым. В руке он держал какую-то бумагу.
- Да, это я, - ответил Камилл.
- Демулен, Вы арестованы, - проговорил гвардеец. - Вот ордер. Прошу вас одеться и следовать за нами.

- Нет... нет, - как во сне пролепетала Люсиль, ещё сильнее вцепившись в руку мужа.
- Дайте мне две минуты, - тихо сказал Демулен, - я хочу попрощаться с сыном.
- Хорошо, - снисходительно кивнул ему гвардеец. - Только поживее.

Демулен обернулся и быстрым шагом прошёл в спальню. Плачущая Люсиль побежала за ним. Камилл нагнулся над кроваткой и осторожно поцеловал спящего ребёнка, потом повернулся к жене.
- Люсиль, дай мне свой медальон. Помнишь, тот... с твоим портретом.

Она кивнула и, достав из шкатулки медальон, дрожащей рукой протянула его мужу.
Камилл взял его, притянул жену к себе и обнял её, крепко-крепко.
- Ну, всё... - выдохнул он, проводя рукой по её золотистым волосам, - прости меня... прости. Мы ведь знали, что всё так и закончится.

По лицу