Глава 13
Непроизвольный выстрел.
Сержант, скрипя зубами, перестелил постель Малику.
– Всё готово, товарищ «дедушка», – выдавил он из себя.
– Иди посмотри, что там с этим придурком? Живой или на берег надо везти, – приказал Малик сержанту. Отдав команду, он спокойно лёг на кровать, и, пнув Серёгу снизу в спину, спросил:
– Ну, как сынок, сделал для себя какие–нибудь выводы или нет?
– Так точно, сделал, товарищ «дедушка».
В тишине казармы его голос прозвучал очень громко.
– Тише ты, разбудишь «дедов», я за тебя заступаться не буду – засмеялся Малик. – И какие выводы ты сделал?
– Как какие, такие, что мы, сыны – никто, духи бесплотные и должны беспрекословно выполнять приказы отцов - командиров.
– Так–то оно так, да не совсем, – продолжил нравоучения Малик.
– Это почему же?
– А вот почему, – продолжил Малик. - Отцам - командирам, если по правде сказать, совершенно безразлично, что с тобой происходит, как ты тут живёшь. Сытый ты или голодный, живой или тебя уже убили. Главное, чтобы им было хорошо, а остальное -по барабану. То, что на площадке со жратвой нормально - это заслуга Шайбы. Если бы не он, всё бы разворовали как на «двадцатке», понял? Пока ЧП какое-нибудь не произойдёт и прокуратура их таскать не примется, они даже не пошевелятся. Из всех офицеров, которые служат на площадке, заслуживают уважение только двое. Это Шайба, и капитан замполит, остальные фуфло, а уж те которые на два года, после института пришли, вообще не офицеры. Им зря присваивают звание летёхи, пусть бы сначала послужили салагами, а уж потом и звание получали. Как ваш Телин, он тоже студент, но сначала будет солдатом, а уж потом через полтора года получит звание. Малик разошёлся он даже сел на кровати, и закурил.
Серёга решил воспользоваться такой разговорчивостью Малика и узнать побольше о том, что творится на площадке.
– Товарищ «дедушка», а случались какие-нибудь ЧП за последние время?
– Ну, а ты как думаешь? Конечно, были. Вот сегодня происшествие на твоих глазах было.
В этот момент в казарму вошёл дневальный, подойдя к кровати Малика, он выпалил:
– Товарищ «дедушка», с Карпушей всё нормально, он пошёл спать в дизельную.
– Да хрен с ним, с этим дизелистом, такие как он, не подыхают. Ты мне лучше скажи, бачок жив, а то повар завтра орать будет? – спросил Малик. – А ведь ты тоже в этом участвовал? – погрозил он пальцем дневальному.
– Никак нет, я ему только бачок дал, а если по правде он и не спрашивал, – вывернулся дневальный.
– Ладно, вали отсюда, спать мешаешь, – приказал Малик.
Серёга ещё раз попытался узнать побольше о творившемся на площадке:
– Товарищ дедушка так были происшествия на площадке или нет?
– Сынок, а ты любопытный, мне это нравится. Завтра утром Шайба будет вас распределять по станциям, ты просись на СКТ, ко мне в отделение, – предложил Малик. - Попадёшь ко мне, будешь жить нормально, я тебя в обиду не дам. Ты не гляди, что я маленький да худенький, меня здесь все боятся, кроме Фрола Ростовского, – похвастался Малик. У меня земляков много на «двадцатке» и на берегу.
– А причём здесь это, земляки какое отношение имеют к боязни?
– Как при чём? Увольняться все будут через «двадцатку», а потом на берег. Даже с ночёвкой бывает, вот земляки там и разберутся, и поедешь домой с фонарями, понял?
– Так точно, понял! – засыпая, ответил Серёга.
– Ладно, давай спать, а то завтра Шайба сам придёт на подъём, поспать не получится, – вздохнул с сожалением Малик. Серёга проснулся от громкого крика дневального:
– Площадка, подъём!
Корзун был удивлён порядкам, существующим на площадке. Никто не стоял со спичкой, солдаты одевались спокойно, ни одного офицера не было, никто не понукал и не торопил. Серёга спокойно оделся и пошёл умываться, умывшись, он покурил, оправился.
Дневальный подал команду строиться, Серёга встал в строй, вдруг его потянул к себе Малик:
– Ты помнишь, что я тебе вчера говорил?
– Помню, – ответил Серёга.
– Ну, если помнишь, не забудь сказать об этом Шайбе, – напомнил Малик. В казарму, переваливаясь с ноги на ногу, вошёл майор и ещё какой–то капитан. Дневальный заорал:
–ВИП, смирно!
– Здравствуйте, товарищи солдаты.
– Здравия желаем, товарищ майор! – дружно ответили солдаты.
– Поздравляю вас с прибытием в нашу солдатскую семью, молодого пополнения.
– Служим Советскому Союзу! – ещё дружнее ответили ему. Вперёд вышел капитан.
– С разрешения товарища майора, хочу сделать заявление, – сказал он, внимательно осматривая призывников. – Среди вновь прибывшего пополнения имеются солдаты, не вступившие в комсомол. А советский солдат не может быть не комсомольцем, – он сделал паузу, и ещё раз внимательно осмотрел призывников.
– Завтра, 3 декабря 1978 года, вы будете принимать воинскую присягу на верность отечеству и Коммунистической партии Советского Союза. В этот знаменательный для вас день вы все должны быть комсомольцами. Поэтому те, кто не является комсомольцем, сейчас выйдут из строя и напишут заявление о вступлении в комсомол. Заявления отдадите мне, - закончив столь длинную и наполненную сложными словами речь, капитан вытер пот и сказал: – Уффф.
Шайба посмотрел на него с жалостью и похлопал по плечу. Серёга внимательно рассмотрел капитана. Он был среднего роста, лет тридцати с небольшим. Черноволосый, черноглазый, с весёлым лицом и вихлявой походкой и почему–то рыжими усами. Из строя вышли трое призывников: Маклаков, Матин и Стрелин пошли в ленинскую комнату писать заявления о вступлении в комсомол. Серёга шепотом спросил у Малика:
– Кто этот капитан?
– Это замполит Юзин, хороший мужик, хоть и замполит, я тебе про него вчера говорил, забыл что ли? Потом также шепотом пошутил:
–Солнце греет и палит, в отпуск едет замполит! Может, поэтому и хороший, что все сливки с молока ему.
Серёга понял, что с этим капитаном надо дружить. В этот момент в казарму вернулись «не комсомольцы».
- Товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу капитану, – отрапортовал Маклаков.
– Обращайтесь, товарищ солдат.
– Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, заявления написаны.
– Не приказание, а просьба, вступать в комсомол по приказу нельзя! – возмутился капитан. – В комсомол вступают по убеждению, а не по приказу, вот у тебя, Маклаков, какие убеждения? – спросил капитан Маклакова.
– Не могу знать! – ответил тот.
– Что, значит, не можешь знать? – хотел развить дискуссию капитан, но его во время остановил майор.
– Ладно, давай завязывай огород городить, а то мы с тобой до обеда не управимся. Завтра присяга, надо, чтобы пополнение готово было, а то с нас шкуру сдерут.
Капитан согласился с доводами майора и они приступили к распределению призывников по станциям. Не успел майор произнести первые слова аббревиатуры СКТ, как Серёга поднял руку и сказал:
– Товарищ майор, можно меня туда направить?
– Можно Машку за ляжку, рядовой Корзун, а в армии нужно говорить «разрешите»! – влез в разговор капитан.
– Можно, рядовой Корзун, можно, будешь работать на СКТ, – успокоил его майор. Потом, подойдя вплотную к строю солдат, он своей огромной лапой ухватил за куртку и вытащил Малика.
– Это ты успел поработать?
– Так точно! – ответил тот, смущаясь.
– Молодец! – хлопнув Малика по спине, прохрипел Шайба. – Вот настоящий командир, берите с него пример, сам себе подбирает подчинённых.
Похвалив Малика, майор ещё раз хлопнул его по спине. Малик от первого хлопка ещё не опомнился, а вторым Шайба его совсем добил, он закачался и чуть не упал. Но Шайба вовремя успел подхватить его за воротник своей огромной лапой.
– Ты чего как девица красная, на ногах не держишься! – засмеялся Шайба. Призывников быстро распределили по станциям, Серёгу как он и просил, определили на СКТ, к Малику. Капитан отвёл призывников в ленинскую комнату и приказал учить наизусть гимн и текст присяги. Лишь только капитан закрыл за собой дверь в ленинскую комнату и, наверное, не успел ещё выйти из казармы, как в двери просунулась голова Малика.
– Ну, ты чего сидишь? – спросил он Серёгу. – «Дедушку» патрульным назначили, а ты сидишь, балдеешь! Давай вставай, пойдешь за меня на ворота, будешь патрульным до вечера.
– Я не умею быть патрульным, – испугался Серёга.
– Не умеешь - научим, не хочешь - заставим! Я тебе всё объясню. С автоматом зато походишь.
Серёга встал и пошёл за Маликом.
– Одевайся! – и Малик бросил Серёге чёрный брезентовый костюм. - В нем не замёрзнешь, а замёрзнешь, сходишь в котельную, погреешься.
– Ты лучше туда не ходи! – сказал подошедший дневальный. - Там Сулейменов работает.
Малик посмотрел на него злыми глазами и рыкнул:
– Не суйся не в своё дело, а то по роже получишь.
Дневальный, испугавшись угрозы, отошёл.
– Не бойся Сулейменова, если будет лезть, скажешь, что я ему башку оторву, понял? Да и потом, у тебя автомат будет, затвор передёрнул и уложил всех на землю. Ты же патрульный, лицо неприкосновенное, – объяснил Малик. Серёга натянул на себя чёрный брезентовый костюм - это были ватные штаны и фуфайка, но сверху покрытые чёрным, непромокаемым брезентом.
– На, держи, – и Малик протянул ему автомат. – Осторожнее, он заряжен! – заорал Малик, увидев, как Серёга пытается передёрнуть затвор. - Тебя чего в карантине не учили обращаться с оружием?
– Учили, – засмущался Корзун.
– Значит, плохо учили, раз затвор дёргаешь, ладно забыли. Твоей обязанностью будет стоять на воротах. Это значит, ты должен быть всё время у ворот, открывать и закрывать их, когда приедут машины, понял? Я после обеда тебя сменю, – и он вытолкнул Серёгу на улицу. Надев автомат на грудь, как у «фашистов», Серёга не спеша, направился к воротам.
«Вот и началась моя служба»! – думал он, подходя к грибку у ворот. Встав под грибок, Серёга закурил.
«А вдруг, кто увидит, что я курю? Наплевать я ещё не солдат», – подумал он. Серёга ещё раз внимательно осмотрел всю площадку. Территория площадки была огорожена колючей проволокой, закрепленной на бетонных столбах. На противоположной стороне площадки виднелись ещё одни ворота, но они почему–то были раскрыты настежь. От них вела насыпная дорога в степь. Примерно в километре от ворот виднелась ещё одна колючая проволока.
«Там тоже что–то было огорожено, наверно, станция какая», – подумал Серёга. Но как Серёга ни вглядывался, он так и не понял что там, за колючкой. Корзун стал внимательнее рассматривать саму площадку. Дороги разделяли площадку на четыре части. Если встать к воротам спиной, то по правую руку была спортплощадка. С футбольным полем, турником, беговой дорожкой, и многими другими спортивными приспособлениями. Заканчивалась спортплощадка большой красивой беседкой, приспособленной под курилку. Дальше шла дорога, а за дорогой, длинная как сосиска, казарма, за казармой маленький домик пекарни. Справа от пекарни стоял небольшой, разделённый на две части, туалет - половина солдатам, половина офицерам. Правее стоял свинарник, с большим, как футбольное поле, загоном, ещё дальше - дровяной сарай, выкрашенный в грязно–зелёный цвет. За сараем колючки не было вообще.
«Заходи, кто хочет»! – подумал Серёга. Казарма, так похожая на сосиску,
