Один день из жизни зека

«дал сосед листочек в клетку,
    новостей у зека нет,
снег идет, но мелкий…»


            Украина, одна из колоний строгого режима, 2012 год, май месяц, 6 часов 00 минут. В камере  N  прозвучала команда подъема, как у Высоцкого: « утром не петух прокукарекал – сержант подымет, как человека…» но это не просто подъем – нужно подняться, одеться, привести себя, все свои вещи и постель в порядок и выйти на улицу, так как в 6 *20 утренняя поверка.
               Осужденный «В» поднялся, хотя чувствовал он себя в это утро неважно – сказывалась ночная бессонница. Выполняя утренний приказ, он обратился к  дежурному офицеру, помогавшему прапорщикам делать утренний подъем, с просьбой не выходить на общее построение. Он объяснил, что чувствует себя «неважно». Офицер отдал приказ  посчитать его в секции. «В» пошел, умылся, привел себя в «божеский вид», заварил себе кофе – эта привычка появилась у него пять лет назад и отказываться от нее он не собирался, так, как это приносило ему хоть какое-то удовольствие. Внутри себя каждый раз он казнил себя за то, что  по глупости лишил себя почти всего на целых 15 лет.
Кружка кофе и сигарета – единственное незапрещенное  стабильное удовольствие, которое он мог позволить себе здесь, за колючей проволокой.
    Следующая команда не заставила себя долго ждать  7*30 – объявили выход на завтрак,
Но осужденный на завтрак тоже не пошел. Он понимал, что этим он нарушает режим, и человеческий фактор играет с ним в рулетку – он поддался лени. И может, даже, это была не лень, а застойное состояние стольких лет отсидки. Теперь уже он заварил себе чай, попил и, надев верхнюю одежду, вышел в локальный участок. В локалке он начал прохаживаться с одного края в другой, совершая утренний моцион ходьбы – он ждал вывода на работу. В 8*20 заиграл марш – сигнал вывода на работу. В локалку подошел прапорщик, и открыв калитку, начал выпускать по 5 человек в промзону, где уже наготове, к обыску, стоят менты. Каждый из заключенных по очереди проходит эту процедуру, затем подходят к первым воротам, разделяющим жил-зону и пром-зону – к межзоновому КПП и ожидают, когда полностью выйдут все осужденные, которые идут на роботу со всех локалок. А их на зоне три. На КПП   выпуск  в пром-зону происходит тоже по пять человек поочередно с каждой локалки. Осужденный «В», как и все, в свою очередь подошел к наряду для обыска. В руках у него был кусок простого хозяйственного мыла. Перед выходом на работу он вспомнил, что в про-мзоне закончилось мыло. Прапорщик во время обыска задал заключенному вопрос, который мог удивить кого угодно, только не заключенных колонии: «- Зачем тебе мыло?» Заключенный «В» сухо ответил – мыться!
Его не удивил этот издевательский вопрос – он  помнил, как однажды, при обыске в пром-зоне и бане один офицер с издевательским тоном задал точно такой же вопрос, зачем ему нужны мочалка и мыло. Если бы не тон, все могло бы сойти за шутку, но все дело в том, что шуток  здесь просто не допускают. Тогда заключенный «В» отнесся к этому спокойно, что задело самолюбие офицера и он продолжил. Аналогичный вопрос прозвучал и насчет рабочих перчаток. Тогда осужденный не выдержал и задал встречный вопрос: « - А зачем человеку трусы, носки, ложка и все остальное?!» Сейчас это все повторилось, только уже не задевало заключенного «В». Он со спокойным видом последовал за остальными заключенными к КПП. Для захода в пром-зону стали зачитывать фамилии. «В» зашел первым, так как он был бригадиром ремонтной бригады.  На КПП ему выдали ключи от цеха. Он со своей бригадой прошел к цеху, открыл его и все бригадой  зашли в раздевалку. В бригаде было 8 человек. Начали переодеваться в рабочее. Кто переодевался, кто поставил кипятить чай – вообщем все, как всегда, как каждый обычный день, из месяца в месяц, из года в год. Как всегда начали «покусывать»  друг друга, ибо отношения в местах не столь отдаленных дружескими назвать нельзя. Бригадир, как всегда не выдержал и повышенным тоном сказал: « - Закройте пасть, вы как те пауки в банке, друг друга стараетесь сожрать, вам мало того, что вас «лягавые» гнобят.» После этих слов заключенные понемногу начали успокаиваться. Закончив переодеваться, все вместе попили чай. Сам же «В» заварил себе кофе, попил, покурил  и пошел работать. В заказ –наряде на этот день значился ремонт вытяжки на «харчоблоке» и  ремонт стиральной машины в жил-зоне. По последнему заказу надо было не только послать слесарей, но и сходить самому, посмотреть и указать причины поломки и методы устранения. На самой же пром-зоне нужно было отремонтировать пресс, а именно – редуктор регулировки хода.  И здесь, и там присутствие бригадира было необходимостью. Помимо всего этого надо было найти материал и дать токарям задание «поточить» болты с гайками на первый цех. В общем, до 13*00 «В» мотался с пром-зоны в жил-зону и обратно, как «белка в колесе». В 13*00 – обед. Бригадир на обед не ходил уже давно – это был тот единственный час в сутках, когда он мог позволить себе побыть один. И этот час для него был важнее всего прочего, когда он мог отдохнуть  наедине с собой, со своей душой, вспомнить наболевшее, помечтать о будущем. Кому-то может показаться это странным, кому-то нелепым или смешным, но только не тем, кто провел в лагерях более 10 лет. Лишь таким, как заключенному «В» понятен один только час такой свободы без всякого психологического давления со стороны. И этот час пролетает  в сознании, как одно мгновение. В 14*00 время истекло, пришли люди с обеда и сразу разошлись по рабочим местам. Заключенный «В» также вернулся  с полной ответственностью в роль бригадира – пошел с проверкой по рабочим местам. У одного токаря увидел не полностью выполненное задание и сразу раскричался. Затем узнал, что невыполненно оно было из-за того, что материал предварительно надо было отжечь, и что токарь носил его в кузню. «В» понял, что орал «не по теме», но извиняться не стал. Только многим позже, почти в конце рабочего дня, подойдя к токарю, сказал, чтобы тот не дулся и, что сделал все правильно.
В себе заключенный «В» осознавал, что поступил неправильно, но такой уж человеческий фактор, что не каждому дается смелость осознать в себе все негативное, и не отлаживая в долгий ящик, принять все соответствующие поправки для исправления оного в своей сущности, а тем более зекА. И хоть «В» относился к своим бригадным по работе жестко, он все же брал на себя ответственность помимо работы заботиться об их житейских и личных проблемах, как о своих. Называйте это как хотите, но суть дела не изменит. Вот и на этот раз в его бригаде один из осужденных собрался жениться. Невеста выслала  жениху  заявление, а отрядный «прогавил» сроки. «В» пошел к начальнику объяснить ситуацию и попросить помощи. Начальник «вошел в суть дела» и дал добро на разрешение ситуации. Затем «В» вновь вернулся на рабочее место, затем на КПП для телефонных переговоров. Он позвонил своему единственно дорогому человеку, этот звонок был для него очень важен. После этого звонка настроение у «В» поднялось на безоблачную высоту, и уже испортить ему это настроение не сможет никто, по крайней мере «В» так думал. 16*00 – все моются в бане. 17*00 – пошли на съем с работы. Вновь зачитываются фамилии, осужденные заходят на КПП, проходят «флокс», затем подходят к прапорщику для обыска, и только после этого идут на барак. В 17*30 вечерняя поверка. В 18*00 – ужин, но «В» на ужин не идет. После ужина с приятелем готовят себе поесть в камере. После чего «В» сел читать, время от времени смотря в окно – с окна очень хороший вид. С правой стороны ставок – рыбаки ловят рыбу, слева луг – местные там проводят пикники, влюбленные парочки целуются, вообщем полная идиллия свободы .кажется ничто  и никто уже не нарушит вечернее спокойствие заключенных в камере – каждый занимается своим делом.  Не тут-то было – это зона!
               В камере при входе стоит нара «обиженного». Заходят два мента и начинают искать причину зацепки, стараясь показать свое «Я» - перед кем?! Перед «обиженным» или перед всеми заключенными в камере!? «В» долго молчал, не вмешиваясь, но всему есть край. В тишине прозвучал его голос: « - чего вы к нему д…сь, к «блатным» сходите. Что, боитесь?! Потому, что они вас просто пошлют, а к «обиженному» можно, чего  творите, уроды, он же человек, не скотина. Я завтра же пойду к начальнику! (при этих словах ненормативная лексика посыпалась с обеих сторон) Менты все же бросили приставать к обиженному и быстро «отвалили», но вечер был уже испорчен. Книга, которую читал «В» на ум уже не шла. Он отложил ее в сторону и взял кроссворды. Впрочем, и они не смогли отвести мысли от этих уродов в служебной форме. «Ну и кретины!» - крутилось в голове заключенного. В 21*05 пришел отрядный – он был на сутках. Он принес письмо, которого так ждал заключенный «В». Настроение вновь возросло. Время шло к отбою. Заканчивался субботний день. 23*00 – прозвучал отбой. Заключенный «В» вместе с остальными сокамерниками лег спать.






Локалка – локальный участок – территория, отгороженная забором от общежития ( жил-зоны) и ограждений забора. Выход с локального участка возможен только, если прапорщик откроет калитку.
Харчоблок – столовая.
Прогавил – прозевал.
Пром-зона – производственная  территория с цехами (промышленная зона)
Флокс – просвечивающая установка.