Глава 22
Кружка «су».
После отбоя Серёга рассказал друзьям о предложении повара настучать на старшину Шайбе. Матюха обрадовался такому предложению и дал своё согласие, а вот Маклак занервничал.
-Как–то нехорошо получится, стучать - это не по мне.
С этими неразрешёнными проблемами мальчишки и легли спать. Но и тут их ждала неожиданная неприятность.
Сыны, как обычно после отбоя, вытащили на середину казармы тумбочку, один из них залез на неё и стал читать стихи о дембеле. В конце сын, читавший стих, должен был сказать, сколько дней осталось до приказа, но Сайгак остановил его.
-Погоди-ка сынок, – приказал он, вставая с кровати.- Ты-то знаешь, сколько до дедушкиного приказа осталось. Давайте спросим у борзеющих черпаков, они знают, или уже забыли?
Он подошёл к кровати уже уснувшего Матюхи и, пнув его ногой, заорал:
-Ну-ка, слюнявчик, скажи дедушкам, сколько дней осталось до приказа?
Матюха, как ошпаренный вскочил и спросонок выпалил вчерашнее число. Эта оплошность вылилась для него в сто пятьдесят отжиманий от пола, сто пятьдесят приседаний и кукареканье. Через полчаса унижений он был отпущен спать.
Утром после развода мальчишки прямиком направились в котельную.
-А где слюнявый, куда делся? – поинтересовался Корзун у остальных.
-Не знаем, где.
-Вроде с нами выходил, а куда делся, не видели, – пожимая плечами, ответили те.
Матюха появился перед обедом, весь мокрый и с синяком под глазом.
-Чего случилось братан, кто тебя так помял и намочил? – засмеялись друзья.
-На кружку «су» нарвался, – ответил Матюха.
Всё сразу встало на свои места, с экзекуцией под названием кружка «су», черпаки были давно знакомы. Это издевательство над салабонами появилось сразу, как только растаял снег. А на крыше техздания появилась возможность принимать солнечные ванны. По приказу дедов сыны притащили на крышу стол, несколько стульев, три раскладушки и телефон. Старослужащие, устроившись на крыше, в основном играли в карты и загорали. Но иногда, устав от карт и безделья, они устраивали себе небольшое развлеченье.
Увидев в бинокль выходящего из казармы салабона, они звонили дневальному и приказывали ему послать этого сына принести им кружку «су» - воды, значит. В обязанность салабона входило: налить кружку воды, обязательно до краёв, затем строевым шагом с кружкой в вытянутой руке, маршировать к техзданию. Поднявшись по железной лестнице на крышу, строевым шагом подойти к старослужащим и отрапортовать, что салабон такой–то приказание выполнил.
«Дед» или «шаман» брал кружку, и если она была полная, хвалил и отпускал «духа» восвояси. Но, если вода во время движения расплескалась, остаток её выливался сыну на голову, и он бежал за следующей порцией. Так могло продолжаться до бесконечности или до тех пор, пока сын не приносил полную кружку «су». Его хвалили и отпускали восвояси, но это издевательство в основном предназначалось сынам, а Матюха был «черпаком».
-Значит, они нас просто так в покое не оставят, – вздохнул Маклак.
-Конечно, не оставят. Я же предлагал Шайбе стукануть.
-Вот ты сам и стукани, раз предлагаешь, – обиделся Маклак.
-Шайба завтра приедет, обязательно стукану. Иначе Сайгак не отвяжется, мы ему поперёк горла со своей работой.
Вечером на прогулке издевательства повторились с новой силой, а утром в котельной не появился Маклак.
-Значит, и этот нарвался на кружку «су», - предположил Серёга.
Пришедший в котельную «дед» Герка, посмотрев на работников, спросил:
–Сегодня Маклак попал под раздачу?
-Наверно, раз не пришёл.
-Вы бы с ЗИЛом разобрались с Сайгаком, что ли? Иначе первой партии вам не видать как своих ушей.
-Да я уж вижу, – выходя из котельной, прорычал Герка.
«Придётся, видно, Шайбе настучать», – подумал Корзун.
Но майор в этот день не приехал, а проблема разрешилась сама собой.
Обычно на вечернюю прогулку приходили только те «деды» и «шаманы», у которых возникало острое желание пошугать молодое пополнение. А в этот вечер собрались все.
-Что–то сегодня будет! – шепнул на ухо Серёге Маклак.
-Я и сам вижу, что без драчки не обойдётся. Вон, смотри, даже лейтенант Шутов из гостиницы вылез.
На крылечке, спрятавшись за деревянную колонну, стоял летеха и наблюдал за происходящим. «Деды» и «шаманы» его не видели. Да им и неинтересно было глазеть по сторонам. Давно назревавшая ссора между земляческими группировками назрела и могла выплеснуться в любую минуту. Азербайджанцы, объединившись с русскими, решили поставить на место зарвавшихся казахов. Единственное, что не учли объединившиеся, это то, что на площадке служили и другие национальности. К казахам присоединились таджики и киргизы, а также вездесущий хлебопёк, якут Олень. Правда, и на сторону восставших встали несколько человек. Но этого оказалось мало, и опять казахи получили численное преимущество. Драка, если эту потасовку можно назвать дракой, началась до банальности просто.
Сайгак недовольный тем, что Демид встал в один ряд со своим призывом, подскочил к нему и ударил кулаком в лицо. Герка подлетел к Сайгаку и, схватив его за грудки, ударил головой в нос, кровь брызнула из приплюснутого носа казаха.
-Бей узкоглазых, мочи их! – заорал ЗИЛ и бросился на Оленя. Тот не успев увернуться, получил сногсшибательный удар в челюсть и растянулся на пыльной дороге.
-Валим отсюда, пока нас не смяли, – предложил Стрелок раскрывшим рот друзьям. «Черпаки» отошли в сторону и стали наблюдать за происходящим с обочины. «Деды» и «шаманы» смешались в кучу и колотили друг друга кулаками, ремнями и ногами.
Женоподобный Пашаев, на пару с худощавым Сердцем, в сторонке от основной свалки колотили Сулеймена.
-А Сулеймен не боец, совсем драться не умеет. «Шаманом» стану, если он к тому времени не уволится, отделаю, как Бог черепаху! – пообещал Матюха.
К глазевшим на драку «черпакам», со стороны столовой потихоньку подошёл повар Расим.
-Чья побеждает? – спросил он.
-Да пока ничья, но, думаю, наши проиграют. На той стороне численное преимущество, – ответил Стрелок.
-Вот и помог бы своим, чем стоять просто так! – возмутился Маклак.
-А вы чего не поможете, вроде ваши интересы защищают? – разозлился повар.
-«Черпакам» не положено. Там «деды» и «шаманы» дерутся, а мы пока ещё не могём, – ответил Серёга.
-Вот и мне не положено. Да я и не поддерживаю такие разборки, я по натуре лев. Я позвал бы Сайгака в дровяной сарай, и там отбуцкал без свидетелей. А так, в куче, при всех – несерьёзно. Завтра Шайба всё будет знать, и пойдут ребятки сортир чистить.
-Кто Шайбе расскажет?
-Как кто, вон Шутов на крыльце стоит и в блокнотик всё записывает.
Пока «черпаки» и повар рассуждали, драка потихоньку стала угасать. Поразбивав друг другу носы, и наставив фонарей под глазами, драчуны стали успокаиваться. Победы не одержала ни одна из сторон. Только Сайгак, которому досталось от Герки на орехи, никак не мог успокоиться. Разбрызгивая в разные стороны кровавые сопли, он бегал, размахивая руками, и крыл Шайбу на чём свет стоит.
-Ты аккуратнее языком мели, вон Шутов стоит и всё записывает, – предупредил старшину хлебопёк Олень.
-Да плевал я на этого Шайбу! Пусть чего хочет, то и делает, а мне обидно, понимаешь, обидно! Я два года выслуживался, чтобы в первую партию уволиться, а он, сука толстопузая, решил этих козлов вперёд меня отпустить.
-Кто козлы, мы козлы? – попёрли буром на Сайгака аккордники, и драка разгорелась с новой силой.
В этот раз Расиму не удалось отстояться в стороне. Братья Салтановы, вдвоём окучивавшие одного Карпушу, втоптали его в дорожную пыль. Затем решили помочь не справлявшемуся с Пашей и Сердцем Сулеймену. Оставив корчившегося в пыли Карпушу, они набросились на женоподобного Пашу.
-Забьют эти архаровцы моего земляка, – произнёс сквозь зубы Расим и ринулся в толпу дерущихся. Добравшись до братьев, уже пинавших лежащего на земле Пашу, повар прорычал так, что было слышно «черпакам», стоящим на обочине:
-А ну, узкоглазые, попробуйте со мной, может, лучше получится? – свои слова он подтвердил сокрушительным ударом в челюсть одному из братьев. Удар был настолько силён и сокрушителен, что тело близнеца, врезалось в толпу и повалило следом за собой ещё троих или четверых дерущихся.
-Вот это ударчик! – цокнул языком, потихоньку подошедший к «черпакам», летеха Шутов.
-Сейчас ещё один будет, может и лучше, – предположил Маклак.
Второй близнец, почуяв опасность, отскочил в сторону и, сняв с себя солдатский ремень, стал махать им вокруг себя.
-Не подходи, убью! – орал он во всю глотку.
Но повар и не собирался к нему близко подходить. Он резко развернулся вокруг себя, и нанёс второму близнецу удар сапогом прямо в ухо.
-Опаньки, вот это класс! Вот это профессионально, как в кино! – загалдели наблюдавшие за дракой «черпаки» и салабоны.
Шутов, до этого спокойно наблюдавший за безобразием, творившимся на его глазах, достал из кобуры пистолет, передёрнул затвор и выстрелил в воздух.
-Равняйсь, смирно! Хватит кулаками махать, сукины дети, а то стрелять буду! – заорал летёха.
Драчуны, удивлённые таким приказом, остановились как вкопанные. Расим подтащил стонущего Пашу к «черпакам».
-Что у него? – спросил Серёга.
-Кажется, ключица сломана, может рёбра ещё. Хорошо подрались, – вздохнул повар.
-Да, уж что завтра майору докладывать, не знаю? Столько пострадавших. Он меня в рядовые разжалует, а то ещё и под суд отдаст.
-Ну, под суд не отдаст, а докладывать Вам, товарищ лейтенант, нечего. Лучше с «дедами» согласовать, а уж потом - что будет.
-Ты, повар, не учи меня. Я и без тебя знаю, что мне делать, ты лучше о себе подумай. У Салтанова челюсть, наверно, сломана, что будешь отвечать?
-Разберёмся, у кого чего и сколько сломано, – махнул рукой повар.
Избитые, все в пыли и синяках, «деды» и «шаманы» собирались у летнего умывальника, чтобы смыть кровь с разбитых носов и освежить мозги, затуманенные азартом драки.
-Как мы тебе дали, это за все издевательства над нами! – прошлёпал Сердце разбитыми губами, глядя на заплывшую от синяка рожу Сулеймена.
-Ещё поглядим, кто кому дал просраться, – ответил тот, смывая кровь с распухшего лица.
Но спорить, кто кому дал, а кто кому не дал, было поздно. Как говорит народная пословица, после драки кулаками не машут. Надо было отправлять пострадавших в больничку на «двадцатку».
В кулачной битве обе стороны понесли тяжёлые потери. Три сломанных руки могли и на площадке остаться, а вот сломанные ключица и челюсть требовали срочной госпитализации. Пришлось изрядно помятому близнецами Карпуше заводить машину и везти Пашу и одного из своих обидчиков на «двадцатку». Ну, и остальных пострадавших заодно прихватить.
На следующий день примчался взбешенный, весь красный Шайба. Он построил на футбольном поле личный состав и, сорвав с Сайгака лычки, отстранил его от должности старшины. Затем приказал всем «дедам» и «шаманам», написать рапорт и по одному посетить его кабинет. Досталось каждому. Десяток особенно рьяных пошли чистить туалет.
О, это было жестокое наказание. Одно то, что «дедам» и «шаманам» придётся чистить туалет, таскать дерьмо, вызывало у старослужащих непонимание и раздражение. Но страшнее дерьма
