Наконец, кочуя из части в часть, я с семьёй попал в большой город, в легендарный Волгоград. Свободных квартир не было, мне и капитану Яцыку, прибывшему на должность заведующего полковым клубом, объяснили: ищите частную квартиру, а пока будете жить в учебном классе.
На территории части меня остановил полковник грузин.
- Старший лейтенант, что куришь?
- Беломор, товарищ полковник.
- Ответ правильный, вопрос не правильный. Курить на территории нельзя. Ясно?
- Так точно.
- Иди. – Это был командир полка, сдающий должность вновь прибывшему командиру.
Беседовал со мной заместитель по строевой части.
- Что-то засиделись Вы в старших лейтенантах. Личное дело я смотрел, вроде всё в порядке. Так в чём же дело?
- Начальству видней.
И то, правда. Есть свободная капитанская должность командира роты обеспечения на Тоцком полигоне. Ваше согласие и отправим немедленно. Что скажите?
- Хочу посоветоваться с женой.
- Хорошо. Поторопитесь, иначе пошлём другого.
Рота обеспечения дело мне знакомое, я прошёл классную стажировку в должности командира взвода у сверхсрочников, бывших фронтовиков, знал танк, как хирург, изнутри. Вряд ли кто-нибудь в полку мог реанимировать танк так, как я. Фронтовики усвоили, что, если танк по неисправности не пойдёт в атаку, виновного к стеночке прислонят не задумываясь. Они знали много запрещенных технических секретов и щедро делились знаниями с нестроптивым лейтенантом. «Главное, чтобы танк выдержал атаку, а там всё равно сгорит рано или поздно».
Жена выслушала меня и сказала.
- Да пошли они к черту! Сколько можно дичать в закрытых гарнизонах. Давай год-другой поживём в большом городе. Получим квартиру, а там видно будет. – На том и остановились.
Самой одиозной фигурой в гарнизоне – её начальник, командир дивизии генерал Юрпольский. Ювелирный организатор встреч глав государств и банкетов в их честь был незаменим. Он мог найти немалые средства для этой цели, расшаркаться в нужный момент, как принято говорить: не ударить лицом в грязь. Всесоюзный журнал «Военный вестник» критиковал генерала за стратегическую безграмотность, но умение лавировать и угождать перевешивало. Сам он комментировал статью просто. «Мы гоняем танки за десятки километров из Волгограда на полигон и обратно, чтобы обеспечить вождение и стрельбы, расходуем дорогие моточасы. Я предложил, давайте я построю военный городок прямо на полигоне и пересею туда всю дивизию. Мне обвинили в стратегической безграмотности и объяснили, что войска стоят в городах не, потому что там казармы, а для предотвращения возможных беспорядков». Думаю, он врал, просчёт был в чем-то другом.
Широта души генерала дорого обошлась начальнику военторга. Прокуратура обнаружила у него большую недостачу, генерал отмежевался, а хозяйственник, чтобы избежать суда повесился.
Служил в нашей части и майор из книги Гиннеса, который никогда не пил. Продавец военторга попросила помочь его разгрузить водку для офицерской столовой, за этим занятием его и застал Юрпрльский.
- Дожились! Майоры водку ящиками таскают. Пьяницы-несчастные!
- Это ещё неизвестно, кто из нас пьяница-несчастный, - огрызнулся майор и получил взыскание. Напрасно командир части уверял генерала, что майор совсем не пьёт.
- Запьёт, сниму взыскание, - сострил генерал.
Надвигался Новый 1963 год, в доме офицеров накрыли шикарные столы дефицитными продуктами и спиртным. Мы с женой приобрели два пригласительных билета, поспешно собирались и на тебе: её двоюродная сестра Мария неожиданно пришла в гости с женихом Григорием, который служил солдатом в железнодорожной воинской части недалеко от снятой нами квартиры. Что делать? В дом офицеров солдата не пустят, нам отменять званый вечер не хотелось. Григорий понял и сказал:
- Не волнуйтесь, нас с Машей пригласили на вечеринку иностранные студенты.
Я понял, не хочет нас стеснять, а то, что неудачно соврал, не столь важно. Важно, что мы свободны. Но на следующий день из восторженного рассказа Маши я понял, они действительно встречали Новый год в компании иностранных студентов. Всё стало на свои места, когда Григорий сообщил, что ему предложили поступить в разведшколу. Оказалось, его родители потомственные разведчики. Григорий чистокровный еврей, это я к тому, что были евреи, которым Советская власть полностью доверяла. Дело не в национальности, а в позиции.
Служба командира танкового взвода в Волгограде мало чем отличалась от службы на Камчатке. Рабочий день уплотнён до предела, выходные срываются, перспектив никаких.
Однажды на боевых стрельбах вышли из строя два танка из трех, не поворачиваются и всё. Комбат материт зампотеха Виничено, но тот, покопавшись, сообщает, что танки надо отправить в ремонтную мастерскую для замены главного фрикциона. Стрельбы срываются.
- Виниченко, - говорю я от скуки, - хочешь поспорить на бутылку водки, средний танк через 15 минут будет вращаться как балерина.
- Не умничай! Сидишь и сиди. Видали мы таких мастеров!
- Ну, как хочешь.
Кто-то передал наш разговор вконец расстроенному комбату.
- Мелас, ты точно можешь отремонтировать машину?
- Точно, но танк будет работать только дня два, может три, потом надо в ремонт.
- Беги, делай, я тебе сам литр водки поставлю.
- Товарищ подполковник, не слушаете, он даже в танк не лазил. Так терпится и всё.
- Федя, мне не надо смотреть, я слышал твой бред, для меня достаточно. Засекай! 15 минут. Исполняю специально для тупых зампотехов.
Я сам привёл танк к вышке, сделал три полных оборота вправо, три влево и поставил на огневую позицию. Второй танк слушался хуже, но стрельбы дотянул. Поломка была привычная, такой дефект я исправлял сто раз. Это была моя раковая ошибка. Меня загоняли и даже поругивали, если запаздывал. Терпение лопнуло. «Хватит, больше ремонтировать машины не буду». Пытались заставить властью, но я говорил: «Извините, не получается».
Меня вызвал зампотех полка и предложил:
- Мы решили послать тебя на трехмесячные курсы зампотехов в Грозный. Через полгода уйдет на пенсию зампотех батальона, поставим не его место, сразу на майорскую должность. Соглашайся. С твоим опытом, никто кроме тебя нам не нужен.
Кто не был молод, тот не был глуп! Я согласился. В Грозном я не учился, а учил учителей, а после занятий играл в карты. Не знаю, из каких фондов, но по окончанию мне дали солидную премию и примерную характеристику.
Грозный уже тогда бродил, при мне чеченцы на день милиции зарезали несколько милиционеров, отмечавших день милиции в доме офицеров. Однажды я возвращался в казарму поздно ночью, ко мне пристроился молодой чеченец, который, не вынимая, держал руку в кармане. Я кивнул на руку, он показал большой нож.
- Я иду с Вами, вдвоём безопасней. – Была ли это правда или восточная хитрость, не знаю. В часть я дошел без происшествий.
В это время чеченцы возвращались из сталинской ссылки на родные земли. Ещё до моего приезда случился большой конфликт. Чеченцы зарезали на танцплощадке русского матроса отпускника, похороны превратились в межнациональное побоище. Молодые чеченцы вынуждены были бежать в горы. Напоминаю, я был в Чечне в1963 году.
В Грозном я познакомился с молодыми офицерами танкистами, которые служили в Новочеркасске и участвовали в усмирении антисоветского мятежа подогретого повышением цен. Нам бы сегодня такое повышение цен! Ничего накручиваемого СМИ там не было, возможно, действительно тайно ликвидировали зачинщиков провокаторов и поделом.
Зампотех батальона ушёл на пенсию, прислали другого, а меня оставили зампотехом роты.
Выручил Яцык. Он по приезду в Волгоград был послан в Казахстан на целину замполитом команды по уборке урожая. Там у него случился роман с дочерью Председателя совнархоза. Когда отец узнал, что Яцык женат, то сделал всё, чтобы уволить ловеласа из армии. Но Яцык не был бы Яцыком, не будь Яцыком. Задобрил начальство, кому достал дефицитный ковер, кому пианино и ушёл на майорскую должность замполитом 45 ВСО.
Дела с дисциплиной у военных строителей шли из ряда вон плохо. Командующий округом приказал укрепить кадры лучшими офицерами из войск. Яцык меня уговорил, обещая реальное продвижение по службе. Я согласился, но пока оформляли перевод, он уехал по замене на Камчатку, а я стал закомроты по строевой части в 45 ВСО. С тех пор танки видел только в кино.
