(Алиса) Глава 1 ПРОДАВЕЦ ОДИНОЧЕСТВА.
- Ой, Алиска, посмотри на него! Какой он замечательный, правда?! А еще он стихи пишет и песни... Ну, про стихи-то я точно знаю, но ведь тот, кто пишет стихи и песню тоже сможет сочинить? - задала Ксюша риторический вопрос. Ну как риторический? По крайней мере, Алиса явно не собиралась на него отвечать.
- Он же просто чудо, правда? - опять спросила Ксюша и, распахнув водянисто-голубые глаза, прижала руку к сердцу в каком-то нелепо-пафосном жесте.
Алиса перевела взгляд на мечущегося по сцене худощавого паренька. Он что-то кричал в мегафон и, видимо, зазывал толпу, но толпе, по большому счету, было наплевать. Все ждали раскрученную рок-группу, которая обещала приехать в районный парк в эту субботу.
Жара стояла невыносимая, асфальт плавился от жары, цветы медленно умирали. А люди всё ходили туда-сюда, не переставая, и жужжали, словно мухи над кучей… сахара. Но если не полениться и присмотреться более внимательно, то можно было разглядеть некоторые особенности характеров за глупыми усталыми лицами и мокрыми от пота футболками: и вот тогда-то обычный парк развлечений превращался в галерею порока и мнимой добродетели. Наблюдать за ними подчас становилось даже интересно... Разномастная публика азартно, но в тоже время бесцельно бродила от одного аттракциона к другому, пытаясь получить ещё большее наслаждение, хотя чаще всего после посещения подобных мероприятий оставалось только похмелье, тяжесть в желудке и несколько невнятных воспоминаний. Но стоило было наступить будням, и они с лицами "носителей великой идеи", начинали спешить на работу или на учёбу - реже в другие места; лица их из глупых и усталых становились напряжёнными и усталыми. Алиса иногда даже завидовала им, они смогли выдумать идею даже в такой штуке как жизнь. В ней в принципе смысла не было, если не считать смену выражений физиономии с глупого в напряженное на фоне обычного усталого.
- Смотри, Алиска, видела? Он так классно проделывает эти штуки! А представляешь…
- Да.
- Что «да»?
- Всё да. Всё что угодно – «да».
Ксюша, слегка оторопев от такой реакции, захлопала длинными русыми ресницами. Какой же она иногда казалась ограниченной, уму непостижимо.
- Он что, тебе не понравился, что ли?
Алиса молчала, подбирая слова. Кумир подруги был просто жалок, смотреть больно, честное слово, не то что комментировать.
Увидя её замешательство, Ксюша истолковала это по-своему:
- А… он тебе тоже понравился! Я сразу поняла! Да! Да! Да! Закон подлости… Моя самая большая любовь и моя самая близкая подруга!
Алиса тщетно пыталась понять, что происходит.
- Он, конечно, в тебя влюбится, а не в меняяя… - продолжала кричать на подругу Ксюша, в её голос уже начали пробираться истерические нотки. - Ты же у нас красавица, не то что я… и глазищи эти зеленые!.. И ноги, и волосы…
Уже на «глазищах» девушка начала быстро придумывать, как утихомирить разбушевавшуюся подругу, а то вокруг них постепенно стала образовываться кучка любителей понаблюдать за чужими слезами и драками. Есть такие, знаете ли, люди, что их хлебом не корми – дай посмотреть на чужую ссору и, желательно, в самых скабрезных и отвратительных подробностях. За отсутствием времени и идей Алиса в очередной раз решила просто её оборвать на полуслове:
- Да кому нужен твой Килькин? Запомни раз и навсегда: он для меня не из разряда «красивый, жаль, что не в моём вкусе» и даже не из разряда «могло бы быть и ужаснее», понятно? Да я ни за что на свете…
- Так он тебе, правда, не понравился? – её губы медленно расплылись в счастливой улыбке. – Ох, Алиска, я уже представила…
- Мне плевать, что ты представила. Хватит нести всякую ересь. Лучше уж пойду кататься на доисторической «ромашке», чем слушать этот бред.
Ксюша опустила глаза на асфальт, как будто пыталась разглядеть там что-то новое, а Алиса резко развернулась и пошла в сторону нелюбимого с детства аттракциона. Почему-то её всегда на нем тошнило. Она на секунду сдвинула тонкие брови от неприятных воспоминаний.
Алиса взяла билет на 15 минут и направилась к очереди у входа в «ромашку». Впрочем, четыре человека очередью можно назвать весьма условно.
Наконец, толстая кассирша вышла из своего «железного домика» и сняла цепочку со входа. Оттуда выбежал десяток ребятишек и «очередь» начала пробираться внутрь.
Алиса села на первое попавшееся место, сиденье противно скрипнуло - видимо, срок эксплуатации карусели давно истек. Девушка, опустив голову, начала апатично раскачиваться, для удобства упершись каблуком в хлипкую доску. Пребывание в подобных местах вообще её угнетало.
- И что я здесь делаю… - спросила Алиса шепотом у самой себя. Тут ей угодливо развернулся образ восхищенных Ксюшиных глаз, направленных на это недоразумение.
Кстати сказать, у Алисы не было частых поводов для разговоров с самой собой. Да и обычно под руку подворачивалась незадачливая Ксюша.
Аттракцион начал пришёл в движении. Девушка вскинула голову и неожиданно увидела, что рядом с ней сидит темноволосый молодой человек - его несколько эксцентричный костюм смотрелся слишком вызывающе на фоне облупленной доски сиденья. Пожалуй, его можно бы было назвать красивым, даже несмотря на отсутствие в его чертах почти всякой чувственности.
Бледная кожа обыкновенно нравилась Алисе - но у него кожа была какого-то мертвенного оттенка и, вероятно, уже давно потеряла свою живую привлекательность. Она была как… Снег? Рафинад? Лист мелованной бумаги? Просто ужас, а не ассоциации. У Алисы, почему-то, возникло иррациональное желание коснуться его виска языком. Как только мысли девушки более или менее четко оформились, она постаралась отвести взгляд.
- В первый раз вижу человека, который произносит в мыслях слово «иррационально» - задумчиво сказал он, глядя в одну точку на расстоянии нескольких метров от себя. Алиса сжала ярко накрашенные губы в полоску и уставилась в ту же точку вдалеке, что и странный сосед. Со стороны это смотрелось по-идиотски.
- Как тебя зовут? – спросил он. Аттракцион медленно начинал набирать обороты. Молчание затянулось.
- Хорошо, – насмешливо улыбнулся незнакомец, – можешь дотронуться до меня.
Девушка резко повернула голову и уже собиралась вставить язвительное замечание, но он положил кисть на ручку сиденья и выразительно посмотрел на нее.
- Дотронься. Только осторожно, предупреждаю тебя.
Она задержала дыхание и прикоснулась к белой прохладной руке. Надо будет обязательно запомнить этот момент, как самый абсурдный и самый приятный. Алиса получала почти сексуальное удовольствие только от прикосновения к чужой руке, влечение было настолько непереносимо, что, казалось, скоро перерастёт в боль.
-Вот видишь, не так страшно… Я Продавец Одиночества, ты узнала?
Чудесно. Ей уже почти всё равно. Чудесно и правильно. Идеально.
- Очень приятно – прошептала девушка, продолжая гладить его пальцы, – я тебя раньше не видела. Меня зовут Алиса.
- Красивое имя, – снова ухмыльнулся он.
- Твое тоже, – машинально ответила завороженная девушка.
- А я разве его называл? Или ты думаешь, что Продавец Одиночества – это имя и фамилия?
Она отрешённо покачала головой.
- Прекрасно.
Ромашка уже вращалась во всю, и длинные волосы Алисы разлетались в разные стороны. Она молчала.
- Если тебе интересно, - укоризненно прервал тишину голос Продавца Одиночества – меня часто называют тьмунесущим. Несущим тьму. Калиговестасом.
Девушка опять не отреагировала.
- Но ты, непробиваемая и необщительная девчонка, можешь называть меня как угодно…
- Антоном можно? - очнулась она.
- Разумеется, нет! - произнёс тьмунесущий, голосом оскорблённой чести. - Глупо называть Продавца Одиночества "Антоном", тебе не кажется?
- Никогда не думала о том, что «Антон» - глупое имя.
- Зато, ты недавно подумала, как дотронуться до моего замечательного виска языком.
- Извращенец.
- Это я то?!
Это уже было выше допустимого - у него что, совсем ничего святого не было? Алиса знала абсолютно точно, что здесь замешено что-то больше нормального физического влечения женщины к мужчине. В какой-то момент она даже пожалела, что не потеряла остатки разума вместе с волей.
Вдруг их резко дернуло назад, Алиса ударилась головой о трубу, на которой держалось сиденье, Продавец Одиночества же остался неподвижен. Ромашка остановилась, и девушка с силой схватила его руку. Раздался хруст стекла, и Алиса с испугом посмотрела на источник звука - по кисти её необыкновенного собеседника расползались тонкие трещины, отбитые куски взлетали вверх, искрясь фиолетовым и золотым. Они начали медленно осыпаться и разлетаться во все стороны. Алиса, широко распахнув глаза, неотрывно наблюдала за ними. Продавец Одиночества в это время откровенно скучал.
- Может ты, наконец, позовёшь их обратно? - равнодушно сказал он.
Почему он спокоен? Ему не больно?
- Ну... идите обратно, - неуверенно обратилась Алиса к осколкам.
- Не "ну, идите обратно", а "извините меня за мою наглость и вернитесь, пожалуйста, назад"
Теперь он слегка раздражён.
- Извините меня за мою наглость, и вернитесь, пожалуйста, назад,- покорно повторила девушка.
Как только она закончила извиняться, тьмунесущий провёл указательным пальцем оставшейся конечности по среднему. Кисть послушно восстановила прежнюю форму.
- Зачем ты здесь? - её голос дрогнул. Творилось что-то выходящее за рамки... Сначала она была в полуобморочном состоянии от близости чужой руки, а потом эта самая рука ещё и разбивалась и собиралась обратно.
- Ты выглядишь умнее, чем на самом деле. Я - Продавец Одиночества, и я пришёл продать тебе одиночество. Это логично, по-моему.
- И что же я должна буду отдать взамен?
Он развернулся и посмотрел ей в глаза.
Алиса только сейчас поняла, что на всём протяжении разговора не видела его глаз. Они были пронзительно синего цвета с чуть расширенными чёрными зрачками; необыкновенно красивые... Но меньше мгновения спустя Алиса вскрикнула от нестерпимой боли: что глаза стали мучительно вытягивать лучшее, что было у неё в душе (а было там и без того не слишком-то много).
Воздух потемнел, словно от пепла, но глаза так же ясно смотрели внутрь неё. Они ранили лезвиями. Зачем?
Алиса вспомнила дегенерирующих одноклассников, бестактную мать, невнимательного отца... Жестокость
- Ты же хочешь одиночества, верно? - торжествующе-вкрадчиво спросил тьмунесущий.
- Какая цена?
Она была не в силах бороться. Она уже не хотела бороться, зачем?
Соседи-наркоманы, бомжи, попрошайки, предатели, коррупционеры... стоило только чуть-чуть поддаться и остановить поток было невозможно... маньяки, моральные уроды, предатели, террористы... опять предатели.
- Какая цена? - повторила Алиса.
- Твоя жизнь. Это логично,- сухо ответил Калиговестас,- но не думай, что твоей смертью всё закончится. Ты будешь находиться в альтернативной реальности. На тёмной стороне, разумеется. Будешь сама вбирать свою судьбу... Жить на берегу какого-нибудь волшебно красивого озера... Тьма - это свобода, подумай. Это удел избранных.
Девушку начало мучить удушье, её глаза закрывались. Она пробовала что-то кричать, но вырывался только сдавленный хрип.
