Христианской антропологии, необходима богословская методология, поскольку речь идёт о предназначении человек в вечности, как сына и собеседника Божиего. Богословская методология определяет способы понятийного осмысления мистического, подвижнического и созерцательного опыта, а также опыт ПОНИМАНИЯ текстов Св. Писания и Предания.
Мистический и Богооткровенный опыт Св. Отцов важнее в таком познании человека, чем знания о человеке как объекте научном. Ведь Святые уже при жизни в теле человеческом являли собой жителей Царства Божиего. Необходимо отметить, что Боговоплощение изменило само осмысление ценности человека и отношения к нему Бога, поэтому изменилась и само ПОНИМАНИЕ Бога. Бог перестал быть недосягаемым Господином нашей жизни, которому можно и НУЖНО было угождать, выполняя Его законы. Бог стал человеком, чтобы мы стали богами по сути своей. И только в Свете Христовом видны смыслы и содержание Писания и Предания. При этом Слово должно жить в нас Духом Святым.
Вот эта способность к пониманию Христа Иисуса, восприятию Слова и способности отождествить самого себя с тем Образом и Подобием, которые Бог «использовал» в качестве «образца» и составляют самое ценное в человеке, то, что делает жизнь Бога «общением». Эта же способность открывает перед человеком перспективы духовного роста, вплоть до способности не только «отразить» Любовь Самого Бога, но и соответствовать Ей.
Богословие как методология складывалось в разных социально–исторических условиях и, что вполне естественно, разного понимания терминов Писания и их значения. Научного понятия слов «ум», «душа», «дух» не существует, понятия Св. Отцов не отличаются строгостью и чёткостью, они скорее поэтичны и метафоричны. Так Св. Василий Великий сопоставляет понятия «ум» и «дух» как присущими одной реальности, а Св. Макарий Великий говорит о том, что Дух «животворит» ум. Терминология Отцов отражает скорее мистический опыт самого автора, чем богословский дискурс. Признание терминологической проблемы богословия как такового есть в тоже время и попытка договориться об осмыслении самого опыта Св. Отцов, понимания внутреннего смысла такого опыта. Чтобы усвоить себе их язык, просто необходимо выйти в область мистически умопостигаемого, покинуть пространство догматически определённого, ибо «буква убивает, а Дух животворит». И тут проблема, конечно, не в самом языке, а в непосредственном опыте переживания святоотеческой мысли, истинном и тождественном опыте, который и является основой богословия.
Фундаментом христианской антропологии несомненно является сам Христос. Всё самое главное о человеке мы можем найти в Слове Божием. И если Божие открыто человеку во Христе ТОЛЬКО как Любовь, то человеческое в Боге мы способны понять в той мере, в которой мы способны понять самих себя. Таким образом человек и есть тот объект, который исследует сам человек (как субъект) в Свете Христовом. В этом Сете мы видим самих себя такими, какими нас задумал Бог и одновременно такими, какими мы являемся в настоящее время. Мы видим всю глубину нашего падения и видим тот Путь, который нам предстоит, чтобы взойти на вершину человечности, находясь на которой мы сможем «беседовать с Богом», обретая Жизнь вечную в общении с Ним.
Практика обретения такого Света в себе самом есть. Это – исихазм. Опыт поста и молитвы известен всем мистикам, но исихазм имеет в своей основе ярко выраженную цель:
Обретение Слова Божиего в себе самом и понимание Его.
Вне Жизни Слова, человек обречён на НЕсвободу, на НЕспособность осознать себя личностью, подчинённой ТОЛЬКО Божественной воле.
