Летит Ан-12 на высоте 3600. Командир и штурман – старые друзья. В авиации это значит, что они подкалывают друг друга при любой возможности и не обижаются. Подраться могут, а чтобы обидеться – никогда.
Вот и летят они на высоте 3600 метров, кабина не герметизируется. А штурману нехорошо. Наверное, съел, чего-нибудь. Так и пучит, так и пучит. А на этом самолете, как назло, туалета нет, хотя на других Ан-12 – пожалуйста. Взмолился штурман:
– Ой, худо мне командир! Наверное, съел, чего-нибудь. Ща в штаны отложу.
– Что ж ты, Петрович, мучаешься так, бедненький? Иди в корму, только подальше, чтобы сюда не воняло. Там газетку расстели и делай свои дела на здоровье. Уж я-то за курсом послежу, ты не волнуйся.
– Вот спасибо, командир! Так я, пожалуй, того…. Пойду себе, да?
– Иди, иди, родненький. Не сумлевайся.
Штурману бы призадуматься, что это командир такой добрый стал? Но уж больно на массу давило, еще и не добежишь. Не зря Ан-12 сараем кличут. Коломбина здоровая.
Но штурман добежал, газетку расстелил, присел, дело делает. А сам задумчивый такой, глаза большие. Сидит, бумажку в руке мнет – борт-журнал старенький. А командир техника по АДО через СПУ спрашивает:
– Ну, как он там, навалил кучу?
– Ох, командир, навалил. Спасу нет, под самое очко подпирает.
– Ну, держись! Счас Па-де- Кале будет.
И штурвал на себя. Все предметы в самолете вдвое тяжелей при этом становятся. И штурман тоже. А так как он этого не ожидал, то не удержался на ногах и в продукты жизнедеятельности своей с размаху – ляп! Даже бомбой так не попадешь – шесть шаров, кто не знает – прямое попадание. И встать не может. А командир самолет выровнял и бортача спрашивает:
– Как он там?
– Класс командир! Точно в середину газеты попал и до самой спины….
– Помоги там ему, чем сможешь.
Когда штурмана совместными усилиями стрелка и техника по АДО, давясь от смеха и окружающей его атмосферы, отмыли (канистру воды извели), тот к командиру делиться впечатлениями пошел:
– Что ж ты, – вежливо так говорит, – что ж ты, гад, творишь-то? Я ж весь до спины уляпался…
– Прости, Петрович, подболтнуло. И ведь как неудачно, а? Ты иди, иди к себе, а то еще, неровен час, ориентировку потеряем. Да и помыться тебе бы основательно надо. Как прилетим, ты уж помойся где-нибудь, хорошо? Вот и ладненько.
Штурман на свое место прошел, навигацией занялся. А командир с праваком вдоволь насмеялись и за радиообмен взялись.
