которая говорит, что она могла бы прожить без мужчины. Она могла бы просуществовать, но не прожить. Она и сама знает об этом, просто врёт для защиты. Белая зона - это главный мир женщины. Если там всё хорошо, любые невзгоды не могут поколебать её.
- Так это что же, генетически заложено в вас?
- Что-то от природы, что-то от воспитания. Для девочки особенно важно, чтобы она в семье росла, чтобы папа был, чтобы любили и защищали её, чтобы он могла понять, как эту белую зону ей в жизни строить. Разрушение семьи прежде всего разрушает женщину, её предназначение. Один ваш мудрец, Никола Шамфор, говорил, что вырождение общества начинается с самок. Прав он был, но только с оговоркой: не вырождение с самок начинается, а они первые оказываются под ударом вырождающегося общества. Откуда у вас столько этих кукушек развилось? Сам догадаешься или как? Это не женщины. Это человеческий мусор. Потому я тебе и говорила о ценностях и об отношении женщины к своему мужчине. Потому-то все женщины и кажутся мужикам феями. А уж темную сторону женщины они потом узнают.
- Слушай! Это же чистый обман получается. Выходит, нас просто за нос водят? Так что ли?
- Никто вас за нос не водит, - сердито ответила баба Глаша. - Природа так устроила, что мужик первым делом на внешность внимание обращает. Он свой путь выбрал и путь женщины его не интересует. Потому и не видит в женщине другую сторону. А женщина как раз на душу мужчины смотрит, потому как ей он для белой зоны надобен. Когда она вводит его в белую зону, она принимает для себя путь мужчины. Именно поэтому, выходя замуж, она меняет свою фамилию на фамилию мужа. Понял теперь?
- Да уж… - почесал затылок Дорожная Пыль. - Если бы мужчина имел ваши кольца и разглядывал душу каждой женщины вместо её внешности, он после такого знакомства, может быть, и не женился вовсе. Я много раз сталкивался с тёмной, ведьминской стороной. Пренеприятная вещь, скажу тебе. Получается, это для сохранения вида придумано? Жаль, что эта сторона открывается нам слишком поздно.
- Дурак ты, ей богу! Тёмная сторона открывается для того, кто так и не смог войти в белый круг женщины, или по какой-то причине она его вывела оттуда. Будь настоящим мужиком - и ты никогда не увидишь тёмной стороны. Понятно?
- Ладно. Вечно мы чего-то должны. А вот, допустим, старуха… Ей же уже не надо детей воспитывать? И получается, что её белый круг пропадает. Какой-то цинизм появляется. Мне иногда кажется, что старухи – это настоящие злые ведьмы. Наверное, поэтому во всех сказках образ старух такой неприглядный. Как думаешь?
- Постеснялся бы, Макарыч. Я ведь тоже старуха. Могу и по башке тебе чем-нибудь заехать.
- Во-во! Видишь, я прав.
Баба Глаша вздохнула:
- Всякое бывает. Бывает и так, как ты говоришь. А бывает, что белое кольцо у женщины всю жизнь есть: внуки, да правнуки, да мало ли чего… Ну, понял ты?
- Допустим, понял. А как же, по-твоему, тогда однополая любовь существует? Никакого взаимного дополнения, колец там всяких…
- Ой, Макарыч, не хочу я об этом сраме говорить! Противно мне.
- Баба Глаша, это тоже жизнь, тем более этой темы касается. Я понять хочу, в чём здесь дело? Что это: нарушение, болезнь, порок, грех, извращение? Разговоров очень много, и это тоже удивляет. Ведь они тоже о любви говорят, страдают, мучаются.
- Все рождённые страдают и мучаются, и у каждого свой крест. Одни детки рождаются слепенькими, у других ножки не ходят. Ничего не поделаешь: с этим надо жить. Много испытаний людям дано, потому как в каждом что-то исправить надо. И потому каждый преодолеть что-то в себе должен. У одного с рождения клептомания, другой к пьянству или наркотикам расположен, третий до азартных игр или до еды охочий. Да всё не перечислишь! И все, как могут, живут с этим: одни борются и побеждают, другие мирятся и опускают руки. То ж и это – испытание, для преодоления даётся, чтобы себя понять, да унять, да изменить.
- Ты права. Все живут со своими проблемами, но только эти говорят, что у них и проблемы-то нет. Говорят, не грех это, а особенность. Ее не исправлять, а уважать надо. Не помню я, чтобы клептоманы или пьяницы, например, на улицы с плакатами выходили: «Пей с нами, пей, как мы, пей лучше нас». Отрицают они промысел Господа и испытания его. Просто сами решили, что это - не испытание, и всё: вычеркнули его из списка. Не все, конечно, так думают, но таких не мало.
- Ты о чём это, Макарыч?
- О гей-парадах я.
- Оно, конечно, срамота. Сарафаны бабьи оденут, губы намажут! Тьфу! Говорить противно.
- Сейчас свобода, баб Глаш. Сейчас и семьи однополые стали создавать. Может быть, это решает проблему? А?
- Да как же можно грех свободой оправдать!? В уме ли ты? К тому ж, Макарыч, чему может научить мужик мужика? Как водку пить, как морду бить да прелюбодействовать. Опять же, и женщина женщину: тряпки, болтовня всякая. Только настоящая женщина может раскрыть мужчину, зажечь его, увидеть в нём благородного рыцаря. Однако ж, и настоящую женщину может раскрыть только настоящий мужчина. Увидеть в ней чудо, мать, верную опору другая женщина не может. А без этого ничего не получится. В этих браках ни настоящих мужиков, ни женщин нет и быть не может. И хватит о них! Всё проходит - и это пройдет. Глупость – она хоть и живуча, да слаба.
Дорожка вывела их на открытое пространство. Справа, за озером открылся вид на Низино и красивую церковь на горе.
- Странная у вас деревня. Называется Низино, а стоит на горе.
- Это Бабигонская гора, она тому причиной. Помню, Коля Корнейчуков приезжал, тоже дивился.
- Подожди, баба Глаша. Ты что, Корнея Чуковского знала?
- А то, как же!? Ох, и выдумщик был, ох, и фантазёр! Из Бармалеевой улицы Бармалея сделал, а из Бабигонской горы – Бибигона.
- А что, действительно странное название: Бабигон какой-то?
- Ничего тут странного: Бабий гон это. То ли баб здесь гоняли, то ли бабы кого. Уж никто не помнит. Только точно вниз гоняли, потому и Низино. Ну, всё. Давай котомки мои. Здесь я уже сама дойду.
