Герцог Энгиенский. Часть 8

Остаток дня первый консул был мрачен и задумчив. Первым его кабинет покинул испуганный Талейран, затем - Юлен. А когда, спустя какое-то время, личный секретарь Бонапарта, Франсуа де Меневаль робко постучал в дверь кабинета, то услышал:
- Катитесь все к чертям! Оставьте меня в покое!

Однако, на следующий день Наполеону все-таки пришлось принять секретаря. А заодно и Талейрана, который  уже несколько отошел от пережитого накануне испуга.

- Ну, что там у вас, Меневаль? - раздраженно бросил Бонапарт, подняв глаза на вошедшего молодого человека. Талейрана он не удостоил даже взглядом, хотя тот и склонился в низком подобострастном поклоне.
- Боюсь, новости не очень хорошие... - нерешительно начал Меневаль, протягивая первому консулу какие-то бумаги.
- Что там еще? - бросил Бонапарт. - Давайте сюда!
- Австрия прислала ноту протеста, в связи с казнью Энгиенского, - быстро проговорил секретарь. - Кроме того, свой протест выразила и Россия. Александр I собирается отзывать из Франции российских дипломатов, при дворе в Петербурге объявлен недельный траур. Александр I знал герцога лично и поддерживал с ним дружественные отношения.
- Отзывают дипломатов? - резко переспросил Бонапарт и прошелся по кабинету. - Что ж, тем хуже для Александра и России.
- Ну а вы? - Бонапарт остановился перед Талейраном и смерил его взглядом. - Что мне скажете вы, как министр иностранных дел?

Талейран еще раз склонился в низком поклоне, что было нелегко. Сегодня, в пасмурную погоду, хромая нога болела особенно сильно.

- Вопросы с Россией мы постараемся уладить, - ответил он, улыбнувшись. - Но боюсь, что с нашей стороны придется искать замену нашему послу в Риме. Господин де Шатобриан подал в отставку. Впрочем, незаменимых людей нет и...
- Шатобриан, - перебил его Бонапарт. - И как он объясняет это?
- Вот, прочтите, - Талейран протянул первому консулу лист бумаги. - Но я думаю, не стоит обращать на это особое внимание.
- Убивать без суда и следствия особ древнейшей королевской крови - бесчестно.- Наполеон вслух прочитал слова Шатобриана и нахмурил брови. - Всегда полагал, что он скрытый монархист. Хотя не без таланта и дипломатических способностей.
- Не беспокойтесь, - ободряюще улыбнулся Талейран. - Господину Шатобриану найдется достойная замена. А вопрос с Россией мы уладим...
- Но Австрия...
- Вы покорите Австрию.

В кабинете возникла напряженная пауза. Скромно молчавший все это время Меневаль кашлянул, и первый консул, как будто очнувшись, посмотрел в хитро прищуренные глаза Талейрана.
- И всё-таки я боюсь... - тихо сказал он. - Эта казнь... Мы поспешили. Возможные последствия...
- Эта казнь была нужна для вашей личной безопасности, - Талейран сделал многозначительную паузу. -  И для благополучия всего французского народа. Ведь это так?
В кабинете опять повисла тишина... Было слышно, как беспокойно жужжит и бьется о стекло крупная муха.
Наполеон еще раз прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

- Да, - бросил он. - Я приказал арестовать и судить герцога Энгиенского потому, что это отвечало безопасности, интересам и чести французского народа.
- Вот и прекрасно, - ответил Талейран. - Вы поступили единственно правильно и политически разумно. А эти страны - Австрия, Россия... вся Европа - они еще увидят величие Франции и ваше лично. - И Талейран снова прогнулся в нижайшем поклоне.

Но Наполеон, не глядя на министра иностранных дел, отошел к окну. Отодвинув штору, он мрачно посмотрел вдаль, на низко нависшие свинцовые облака.

- Дай-то Бог, Талейран, - ответил он. - Но в любом случае, дело сделано.

***

- Ну, Мойлеф, пойдем, уже совсем стемнело, - женщина средних лет в длинной шерстяной шали, накинутой на плечи, нагнулась и погладила маленькую собачку светло-кофейного окраса. Собачка лежала неподвижно, вытянув передние лапы и подобрав под себя задние. Маленькие плюшевые уши слегка дрогнули, но мопс даже не шелохнулся, делая вид, что не слышит.
Вздохнув, Жанна Арель наклонилась и подхватила собачку на руки.
- Ну что с тобой делать, - проговорила она. - Сам ведь не пойдешь, так и будешь лежать здесь всю ночь.

С собачкой на руках она направилась к земляным ступеням и стала подниматься по ним. Мойлеф выразил свой протест тихим ворчанием, но все-таки позволил женщине унести себя. Он знал, что это ненадолго. Только на одну ночь. А с раннего утра он опять прибежит сюда, чтобы неуклюже скатиться по ступеням на дно рва и уже привычно лечь на то самое место, где он последний раз видел своего любимого хозяина. Там, где его зарыли. На его могилу...
Теперь, спустя два месяца после гибели герцога, комендант Венсенской крепости, Арель, установил на этом месте большой плоский камень. И Мойлеф лежал там каждый день, прижавшись к камню мордой. Раньше была просто черная земля, небольшой холмик...

- Твой хозяин теперь на небесах, - вздыхая, говорила женщина Мойлефу, унося его домой.

Звали ее Жанна Арель, она была женой коменданта крепости, сержанта Ареля. Жили они там же, в Венсенском замке, занимая пару комнат на первом этаже. Сердобольная женщина согласилась приютить у себя осиротевшую собачку.

На следующий день после расстрела герцога, Пьер-Огюстен Юлен, помня о данном ему обещании, хотел увезти Мойлефа с собой. Но это оказалось не так-то просто. Как только карета, в которую он посадил мопса, стала отъезжать от Венсена, ее огласил душераздирающий вой. Спрыгнув с колен Юлена, мопс бросился к дверям экипажа и стал раздирать обивку когтями.

- Стойте! - крикнул Юлен вознице, выглянув в окно.
- Ну что там стряслось? - недовольно бросил тот, останавливая лошадей.

Маленький мопс продолжал неистово скрести лапами дверцу, требуя, чтобы его выпустили.

- Да пристрелите вы его, и дело с концом, - посоветовал замешкавшемуся Юлену один из солдат, заглянувших в окно кареты. - Или, давайте я...
И он стал поднимать ружье.

Вместо ответа, Юлен распахнул дверцу.

- Иди, ты свободен! - сказал он Мойлефу.
Спрыгнув вниз, пес несколько мгновений покрутился на месте, как будто ориентируясь. Но они успели отъехать совсем недалеко и, тявкнув, Мойлеф стремглав бросился обратно, к воротам Венсенского замка.

- Вот это преданность, - с каким-то удивлением покачал головой солдат.
- Да, - бросил ему Юлен. - А ты говоришь  - стрелять. Ладно, - он  махнул рукой вознице, - подождите меня пока здесь, я скоро вернусь.

И быстрым шагом он направился вслед за убегающей собачкой.

"Попробую договориться с комендантом, - думал Юлен. - Если согласятся оставить пса у себя, пусть пока живет здесь"

Так Мойлеф и стал жить у супругов Арель. Правда, у них он только ночевал, а все дни, с утра до позднего вечера проводил на могиле хозяина.

/Продолжение следует/