Горячей удушливой жарой надвигался июнь. Оставалась еще неделя до отпуска. А он все еще не решил, куда поехать отдыхать: то ли в Турцию, то ли махнуть в Египет? И вот когда он уже почти определился с выбором, который его устраивал по цене, Егор наткнулся в интернете на очень интересный сайт туристической фирмы с простым, но емким названием «Выбор». Слоган фирмы гласил: «Если вы хотите не просто пожариться на солнце, то этот выбор для Вас!» Именно игра словом «выбор» и привлекла Егора. Предлагаемый тур обещал незабываемые ощущения и впечатления в Крыму. Цена вообще показалась Егору смешной. Он даже подумал, что это розыгрыш, но по телефону указанному на сайте, девушка с приятным голосом подтвердила, что цены самые настоящие, и Егор решился. Она заказал тур с загадочным названием «ГВ-18».
И вот через неделю он уже сидел в вагоне поезда, с приятными соседями по купе и ехал в солнечный Крым, к теплому Черному морю. Время в дороге пролетело быстро, несмотря на изнуряющую жару. Соседи, молодая супружеская пара и сухонький жизнерадостный старичок оказались на удивление приятными людьми. Утром поезд должен был прибыть на конечную станцию и поэтому, вечером вся их разновозрастная компания решила распить бутылочку коньячка, оказавшуюся у запасливого старичка. Они долго болтали, как говориться, «за жизнь», а потом когда в вагоне погасили свет, все уснули…
Проснулся Егор от грохота выстрелов и долго не мог понять, что происходит. По вагону ходили четверо матросов, перепоясанных пулеметными лентами, а руководил ими пожилой человек в выцветшей линялой гимнастерке и железнодорожной фуражке. Соседей на месте не было: ни старичка, ни супружеской пары. Матросы трясли ничего не понимающих пассажиров на предмет золотишка и ценностей, столь необходимых молодой украинской республике советов. Кто не отдавал, у того забирали силой, а потом били два матроса с пудовыми кулаками.
- Вот это спектакль! – восхитился Егор – Класс! И актеры играют так натурально, непонятно только, отчего путевки дешевые?
Размышления Егор прервала хорошая зуботычина и хриплый голос подвыпившего матроса: - Ну-ка, господин хороший, выворачивай карманы! Чемоданчик открывай! -
Заныла, начавшая опухать щека, и Егор неожиданно для себя ответил коротким и жестким тычком в пах. – Ах ты, гнида! – прошипел матрос, сгибаясь пополам и прикрывая татуированными руками причинное место. А его товарищи наседали на мужчину в конце вагона. Мужчина был толст, лыс, и поминутно промакивал не очень чистым платком крупные капли пота на лысине. Он послушно открывал все баулы, сумки и чемоданы, которых у него оказалось неимоверное количество. Егор, воспользовавшись временной неспособностью противника к продолжению диалога, резко толкнул его, и тот, не ожидавший таких действий, опрокинулся на спину, ударился затылком об угол полки и затих. Егор бросился к выходу из вагона. Спрыгнул с лестницы на разноцветный и гомонящий на все голоса перрон. Толкаясь между голосящими бабами с кошелками, и бородатыми мужиками, пробился к зданию вокзала. Он все еще надеялся, что его встретят представители турфирмы, и считал происходящее вокруг мастерски подготовленным спектаклем. То, что это не спектакль он убедился минут через десять.
Он стоял в тени цветущего каштана и разглядывал забытую кем-то газету «Крымский вестник», когда гомон вокзала неожиданно стих, потом послышался женский крик: - Что же вы делаете, сволочи! – И Егор увидел, как из соседнего вагона вывели пожилого мужчину, в офицерской форме без знаков различия, с разбитым в кровь лицом.
Конвоиры, два здоровенных, мужика, то и дело злобно подталкивали его прикладами винтовок, тот падал на отполированную сотнями ног брусчатку, но снова поднимался и пошатываясь, шел дальше. У механических мастерских они остановились. – Стой ваше благородие, пришли уже! – сказал один из конвоиров. Офицера подвели к кирпичной стене мастерских. Кирпичи которой, были выщерблены пулями, а земля у стены пропиталась кровью.
Немедленно, собралась толпа зевак: мужики, бабы и вездесущие ребятишки. От арестанта толпу отделяла редкая цепочка солдат, в до белизны застиранных гимнастерках с винтовками на изготовку. Из толпы рвалась к арестанту молодая дамочка, очень похожую на его попутчицу, но солдаты никого не пускали. Егор подошел поближе и смешался с толпой.
Подошел высокий, несмотря на жару в кожаной куртке и фуражке комиссар. Он был не брит, с опухшими от бессонницы глазами. Комиссар устало произнес: - Именем революции, офицера царской армии, приговариваю к расстрелу! Готовсь! Пли! -
Винтовки выплюнули жадный до человеческой плоти свинец. Пули остервенело впились в немолодое, но еще крепкое тело жертвы. Ноги у мужчины подогнулись, и он неловко завалился на бок. Толпа выдохнула, а дамочка, похожая на попутчицу Егора, упала в обморок. Вокруг нее заохали и засуетились бабы: - Ить, молоденькая совсем! Кто он ей? Отец? Надо же, как переживает бедняжка! -
Егор попытался было, протолкаться к ней, но не смог. Тогда он подошел к убитому, все еще надеясь, что это просто представление. Он поискал пульс, пульса не было. Труп был самый, что ни наесть настоящий. Вот тогда и Егору, как-то враз поплохело. Он бессильно опустился на скамейку, и обхватил голову руками. Понять что-либо он не мог. Только что, у него на глазах расстреляли человека за здорово живешь, только за то, что он носил офицерскую форму.
Тут сзади снова раздались выстрелы, и толпа в ужасе заметалась по вокзалу. Шальные пули выискивали свои жертвы, и на вокзальной площади лежало уже с десяток убитых и раненных. Егор, ничего не понимая, метнулся за скамейку и залег. По площади промчались на лошадях с шашками наголо несколько офицеров. Один из них, худощавый, с морщинистым землистого цвета лицом, с крупными желтыми от никотина зубами, наотмашь рубанул зазевавшегося матроса и тот, харкнув кровью, свалился на мостовую. Но через мгновение, офицеру в голову попала пуля другого матроса. Офицера вышибло из седла, но он зацепился ногой за стремя, и лошадь тащила его по мостовой еще какое-то время.
Сказать, что Егор был в шоке, ничего не сказать. Он просто впал в ступор и отстраненно смотрел, как падают сраженные шашками и пулями человеческие тела, и каждый упавший отзывался в сердце тупой ноющей болью. Когда бой стих и начали подниматься люди, Егор вдруг, с пугающей четкостью осознал, что отсидеться где-нибудь в сторонке не удастся. Надо было что-то выбирать и присоединяться к какой-то стороне и принимать правила игры, играть в которую совсем не хотелось. А вот какую сторону принимать, было неясно. Но выбор требовалось сделать немедленно, потому что Егор чувствовал: если он сейчас, ни на что не решится, он просто сойдет с ума.
Тогда он, встал и почувствовал, что не может идти, правая штанина насквозь пропиталась кровью, его крепко зацепило, а он в горячке не почувствовал. Он стоял, шатаясь посреди площади, а с брусчатки на него смотрело мертвое, залитое кровью лицо морщинистого офицера. Егор снова, как будто выключился из ситуации и тут его окликнули: - Эй, ты кто будешь, дядя? –
Егор оглянулся и увидел веснушчатое лицо молоденького офицера с щегольскими усиками и широкой белозубой улыбкой. От этой улыбки стало как-то спокойнее, и голова стала немного соображать.
– Я, Егор Алексеевич Бабочкин –
- А я, ротмистр Клюев – снова улыбнулся офицер – Я смотрю зацепило вас, перевязать надо бы…
- Да есть немного… - через силу сказал Егор, и мысли его наконец, ненадолго приобрели четкую форму. - А можно мне с вами? – спросил он, удивляясь своему выбору.
- Отчего нельзя? Можно! Вот подлечитесь немного и приезжайте в Джанкой, там наша часть стоит, меня спросите – он снова улыбнулся и крикнул – Иванов! Перевяжи Егора Алексеевича! – откуда-то из кустов вынырнул пожилой унтер с вислыми прокуренными усами, распорол штанину и начал ловко перевязывать ногу Егора.
-Ниче, ваше благородие, рана хоть и сурьезная, но сквозная, кость не задета, до свадьбы заживет. Идти-то можете? – Егор кивнул – Ну, вот и ладно, давайте-ка мы с вами, до вокзала дойдем, а я подсоблю!-
Тут Егор потерял сознание. Очнулся он на вокзале в зале ожидания. Рядом с ним сидели его попутчики: жизнерадостный старичок и молодая пара. Все они изумленно смотрели на Егора. – Что, что-то случилось? – удивленно спросил Егор.
- Да, в общем ничего особенного, если не считать, что за ночь вы, совершенно поседели… – ответил ему старичок. Егор посмотрел на правую ногу и побледнел, шорты открывали старый белесый шрам которого раньше не было и это Егор помнил совершенно точно.
Но впасть в раздумья ему не дали, наконец, приехали встречающие тур фирмы и извинившись за опоздание повезли их в гостиницу.
