Словно лебедь белая
над рекою синей
выплывает Астрахань
пристанью России
Нинель Мордовина
«Чем больше я её ругаю, тем больше я её люблю», - говорил мне об Астрахани писатель Юрий Селенский, чьим именем названа ныне одна из улиц города.
Вот и я тоже - люблю её, но странною любовью, если несколько перефразировать Михаила Лермонтова.
Грязный, пыльный, то испепеляюще знойный, то промозгло серый, убогий провинциальный городишко? Где есть улицы-трущобы с домами 19 века, тонущие в непроходимой болотной жиже? Где и доныне после сильного ливня впору вплавь переправляться на лодках и брёвнах? Где в последние десятилетия городские каналы представляли собой затхлые, сточные, зелёные, заросшие ряской канавы, в которых не то, что рыбу ловить, но и купаться было опасно?
Всё так. И не совсем так. Ведь это ещё и город моего рождения, город ста языков и наречий, «котёл племён на волжском тагане» (В. Макеев), город зелени и солнца, церквей и мечетей, величественно-строгого, на самом высоком холме, Кремля, того самого, чьи на солнце «искрят кресты … как электроды» (Н. Ваганов), город шумливо-азартных рынков, теплоходов и речных трамвайчиков, рыбы и арбузов.
Астрахань – сплав седой старины и сегодняшней нови. Многое видели башни её Кремля: восстания городской голытьбы и разинскую вольницу, корабли Петра I и приезд А.В. Суворова, наплыв торговцев из Азии, захваты и грабежи, моры и пожары… Сама история распорядилась так, что Астрахань изначально совмещала несовместимое, соединяла несоединимое, примиряя тех, кого, казалось бы, нельзя примирить. Здесь жили и живут люди разных национальностей, разной веры. Астраханцы по праву гордятся не только рыбой, арбузами и уникальной природой, но еще и именитыми земляками. Тредиаковский и Хемницер, Барсова и Максакова, Виторган и Меньшов, Бабкина и Дасаев...
И вслед за французским поэтом, который – о родном Париже, говорю и я о родном городе: «Разрежьте сердце моё – найдёте в нём Астрахань». И вообще: мы, коренные астраханцы, можем сколько угодно ругать в хвост и в гриву свой город. Но если то же самое начинает делать чужак, заезжий гость, - в обиду Астрахань не даём, тут же бросаемся с открытым забралом в бой, вступаем в горячий спор, в острую полемику. Потому что мы патриоты своего города.
А ещё, между прочим…. Впрочем, совсем даже и не между прочим, особливо для мужиков. Ещё – в Астрахани САМЫЕ красивые девушки России!!! Особенно весной и летом, когда идёшь по городу и не знаешь- в какую сторону голову повернуть....
А секрет прост, его раскрыла в своём стихотворении Нинель Мордовина:
Астраханочка – жгучая смесь:
Запад, юг и восток в этих жилах.
Не природа причуды вершила,
А дороги, что сходятся здесь:
В жёны брал россиянку – мурза,
Вёз казак персиянку с похода.
Ссыльный поляк себе на невзгоду
Кохал панны армянской глаза…
Брал калмычку с отарами – грек,
И татарочку – русский купчина,
Да проезжий индус - ах, мужчина!-
След оставил от нежных утех.
А века размешали не раз
В этой белой над Волгою чаше
То, что стало сегодняшней нашей
Астраханочкой – радостью глаз.
И приезжий извертится весь,
Взглядом жадно красавиц лаская:
-Ох, какая!.. А эта – какая!
Астраханочка – жгучая смесь!
Одолеет мужчину тоска –
Эта Астрахань… Сердца ожоги…
А во всём виноваты дороги
И вершащие чудо – века.
Самые яркие впечатления – первые, детские. Вечером в своём родном посёлке мы с мамой или бабушкой садились на пароход. Мальчишеское сердце сладко томилось в предвкушении встречи с Астраханью. И уже с утра пораньше я на палубе до рези в глазах всматривался, впивался в дальнее волжское пространство: когда, ну, когда же покажется мост? И всё боялся, что своей мачтой пароход ненароком его заденет. А коль проплыли благополучно под огромным мостом, по которому неслись машины и даже шли поезда – то вот уже и она, Астрахань! Огромная, шумная, красивая, вся в асфальте, с трамваями и автобусами, с толпами куда-то спешащих людей. Вот её причалы, пристани, площади и фонтаны, квас и мороженое, газировка и цирк! И много-много другого, сказочного, чудесного!..
И в последующие годы, всякий раз, когда поезд, теплоход, автобус, «Ракета» на подводных крыльях приближали меня к Астрахани, в голове сами собой начинали прокручиваться строки Бориса Шаховского:
«Здравствуй, город рыбацких причалов!
Здравствуй, рек голубое литьё!
Здесь давно в барабан отстучало
Пионерское детство моё…».
И пусть детство и юность прошли не в самом городе, а близ него, в Икряном, затем – в Оранжереях – какая разница! Зато потом и судоремонтный завод на «десятке», и студенческая юность – вместе с тобой, под твоим материнским крылом, Астрахань! Ты подарила дружбу со многими замечательными людьми, ты подарила встречу с самой лучшей девушкой в мире. И Лебединое озеро со спокойно плавающими гордыми белокрылыми красавцами. И тихий Братский сад с его Вечным огнём. И кинотеатр «Октябрь» с его сказочной тропической оранжереей, где столетние финиковые пальмы, араукарии, филодендроны, лимонные и гранатовые деревья. И тихие укромные уголки в уютных скверах. Музеи и театры, библиотеки и картинную галерею, стихи и песни – как много ты подарила молодому человеку! Это тебе посвятил я не меньше десятка стихов, в которых порой неумело, но искренне, от души пытался выразить чувства, переполняющие душу. Лет в двадцать так я писал о тебе:
…Как ты празднично и торжественно
Выбегаешь к Волге моей,
Златокосая русская женщина
С азиатским взмахом бровей!
Ты царевною гордой и статною
У зелёных её берегов
Сейнера, теплоходы и танкеры
Выпускаешь из рукавов.
Под подошвой твоей – степи ровные.
В тихих рощицах – птиц голоса.
И сияющею короною
Солнце юга горит в волосах!..
Ты провожала на своей 17 пристани нас, участников областного слёта юных ленинцев, в свою пионерскую республику «Яксатово», на свои вокзалах провожала нашу пионерскую делегацию в «Артек», наши студенческие стройотряды в Пологое Займище и в Чулпан. В армию ты меня провожала в 1969-ом. Провожала, надеясь на скорую встречу.
Как давно это было и как здорово было! – и молодёжное кафе «Бригантина» в общежитии моряков «Каспара» на «десятке», и «философские среды», «шахматные четверги», «поэтические пятницы» в педагогическом институте, и наше весёлое общежитие на Халтуриной, и жаркие споры в литобъединении «Моряна» при редакции «Комсомольца Каспия». И футбольный «Волгарь» образца 60-ых годов, за который так рьяно мы болели, и который уверенно пробивался в первую лигу. И твой знаменитый «брод» на стыке Кировой и Советской. Сколько чудесных вечеров проведено на той стометровке, сколько знакомств, встреч и расставаний! В самую точку попал Б.Свердлов, вспоминая его:
…И остывал под вечер зной,
Мы шли весёлою оравой,
И я кудрявой головой
Крутил налево и направо.
О, сколько милых, юных дев,
О, сколько нежности и страсти!
На миг от счастья обалдев,
Моя душа рвалась на части.
Любили мы, любили нас…
Над Братским садом ветер хлёсток.
Хочу спросить: «Который час?»…
Пуст перекрёсток…
Несколько лет жил я в районе Больших Исад, недалеко от многоликого, пёстрого и шумного рынка. О Больших Исадах и сто, и двести лет назад говорили: «легче перечислить то, чего здесь нет, чем то, что там предлагается покупателю». Собственно, почему так говорят: Исады, знаете? Исадами называлось в старину место, где привозимая с ватаг и учугов рыба складывалась или иссаживалась, т.е. выкладывалась. Большие палатки, лавки и магазины, расположенные на территории базара, вели торговлю с утра и весь день. Здесь была когда-то своего рода биржа труда, здесь нанимали стекольщиков, кровельщиков, плотников, точильщиков. Скоро, наверно, здесь всё будет по-другому, по-современному. Исчезнут грязь и толчея, появятся просторные шикарные здания со всеми прибамбасами. А ностальгия по прежним Исадам останется. Останется ностальгия по седой, уходящей в прошлое старине.
Астрахань к своему 450-летнему юбилею молодеет и хорошеет. Дай Бог ей мира и процветания!
А ещё через полвека новое поколение астраханцев будет готовиться к празднованию 500-летнего юбилея. Пусть потомки гордятся предшественниками, сохранившими древнюю архитектуру и украсившими город новыми произведениями зодчества. А прекрасная Астрахань будет стоять века на радость всем.
В этом, 2008 году, написал я ещё одно стихотворение, ей посвящённое. Вот оно:
Эта песня – о летнем, о жарком и душном,
А зимою – дождливом, гриппозно-недужном
(Впрочем, ранее был он морозным и вьюжным),
Эта песня – тебе, о тебе, для тебя.
Нет, не сладкая ода и не похвальба,
Не елейная лесть, не хула, не мольба –
Просто здесь начинались и жизнь, и судьба.
В каждом жесте и взгляде, в молчании, в шёпоте,
В каждом вдохе и выдохе, в рокоте, в ропоте,
В юных клятвах, во взрослом нерадостном опыте –
Всюду – ты, всё – твоё, от тебя – от отца,
По наследству из детства – сквозь жизнь – до конца,
От бойца и ловца, от купца и творца.
Нет, не песня – застенчиво-сбивчивый говор
О тебе, златоглавый рыбацкий мой город,
Распахнувший навстречу моряне свой ворот,
Где дворцы и трущобы, божба и гульба.
Перекрёсток дорог на полынном просторе,
Испытавший пожары, холеры и моры,
И воскресший, цветущий, как лотос у моря -
Город Астрахань, песня моя и судьба.
Даль грядущих веков я прожекторно высвечу:
На лазури небес дивный образ твой высечен.
Как красив ты в пятьсот, как прекрасен ты в тысячу
Юбилейных своих, волжский лебедь, годов!
Силуэт в чистых водах парит, отражается.
О тебе задушевные песни слагаются,
И поэты вручают букеты стихов…