Глава 33
— Нам нужно выработать план действий,- произнёс Адам, присаживаясь на маленький пуфик перед раскрытым чемоданом, наполненным сокровищами из шкатулки.
Супруги только что проснулись, позавтракали и сразу же прошли в кабинет.
— Если мы будем изучать наш клад без системы, то этот процесс может сильно затянуться, - объяснил археолог жене, заметив её вопросительный взгляд.
— Ты хочешь найти что-то определённое? - спросила его Зара.
— Нет. Я хочу отделить обычные предметы и драгоценности от тех, которые представляют интерес с исторической и научной точки зрения. После того, как мы закончим сортировать вещи по этим признакам, то ты займёшься первой категорией предметов, а я начну уже детально изучать вторую. Вот в эту коробку мы будем складывать монеты и медали, а в эту — кольца и перстни. Бусы, броши, серьги, ожерелья — в следующую коробку. Пуговицы, заколки, застёжки, ключи и прочие бытовые предметы, если, конечно, они изготовлены не из редких металлов и не украшены драгоценными камнями, будем класть вот сюда, - и он пододвинул к чемодану ещё одну картонную коробку от обуви.
— Адам, я не ювелир, чтобы с первого взгляда отличить драгоценный камень от простого, - запротестовала Зара.
— На первом этапе сортировки нашего сокровища — это не столь важно, - улыбнулся Адам. - В последующем, я уверен, ты ещё не раз будешь возвращаться к изучению этих вещей, и у тебя появится необходимый опыт. Но ты права. Нам обязательно попадутся вещи, которые мы сразу не сможем классифицировать, и поэтому приготовим для них отдельную тару. Туда же мы положим письма, открытки и записки.
Картонные коробки, которые Адам приготовил заранее, уже закончились и поэтому он вынул из тумбы письменного стола один из ящиков, освободил его от бумаг и поставил на пол рядом с чемоданом. Зара в это время уже начала сортировку предметов.
Первой наполнилась коробка, приготовленная для бус, ожерелий и колье. Зара вышла в соседнюю комнату и вернулась оттуда с большой дорожной сумкой.
— Первая, - сказала она, осторожно высыпая драгоценности из коробки в сумку.
Адам невольно засмеялся. Дело в том, что у его жены была привычка всё считать. Сколько ступенек на лестнице, сколько наименований предметов или продуктов и по какой цене она приобрела в магазине, сколько птиц сидит на соседней крыше, и так далее. У неё была прекрасная память на числа. Если она помнила какое-либо событие, то могла безошибочно назвать и его дату.
— Впервые наблюдаю, как жемчужные бусы и бриллиантовые колье считают коробками из-под обуви, - объяснил жене свой смех Адам.
— Чуть позже я буду подсчитывать их уже индивидуально, - ответила Зара, явно довольная тем, что ей выпал случай сосчитать и разложить по коробкам такое большое количество драгоценностей.
Супруги работали, почти не разговаривая друг с другом. Иногда они вставали с места, но каждый исключительно в своих целях. Адам, когда у него начинала ныть нога, брал какой-нибудь заинтересовавший его предмет, поднимался с пуфика и начинал ходить по кабинету. Такая пауза позволяла ему более внимательно разглядеть эту вещь, а заодно и размять затёкшие мышцы ног. Зара вставала чаще Адама и каждый раз для того, чтобы примерить перед зеркалом очередное колье, бусы или серьги. Кольца, перстни и браслеты она мерила, не поднимаясь со своего маленького стульчика.
— Посмотри, Адам, - неожиданно воскликнула Зара и подала мужу большую монету. - Кто бы это мог быть?
Археолог взял левой рукой монету, а правой поднял с пола большое увеличительное стекло на деревянной ручке.
На монете был изображён профиль очень странного человека. Его лысый череп венчал султан волос, растущих только на макушке. Высокий и скошенный лоб мужчины переходил в большие надбровные дуги, покрытые густыми и мохнатыми бровями. Скульптору удалось очень точно передать его суровый и пронзительный взгляд. Длинный и горбатый нос навис над выдвинутым далеко вперёд тяжёлым подбородком. Но удивительнее всего были его уши. Длинные ослиные уши, заострённые и немного загнутые на конце. Они стояли торчком, словно лезвия копий, возвышаясь над черепом на несколько сантиметров.
— Во все века люди чеканили на монетах лица своих вождей, - задумчиво произнёс Адам, отвечая на вопрос жены. - И посему, это изображение нельзя назвать фантазией художника.
— Неужели такой человек действительно существовал? - недоверчиво спросила Зара.
— Это был вождь, - уверенно сказал Адам. - Вождь целого народа. И можно с большой долей уверенности предположить, что все они были длинноухие.
— Сколько же лет этой монете?
— На твой вопрос может ответить только экспертиза, - вздохнул Адам. - Но я не могу отнести монету в лабораторию — там слишком много агентов Его Святейшества.
Адам перевернул монету и стал разглядывать её обратную сторону.
— На реверсе обычно обозначают достоинство монеты, - продолжал он, словно размышляя вслух. - Но мне эти знаки, ни о чём не говорят. А для того, чтобы прочитать надпись, нужно изучить целую письменность. На расшифровку этих знаков могут уйти целые десятилетия.
Археолог замолчал, продолжая с интересом разглядывать сквозь линзу старинную монету.
— Клади монету в коробку, - сказала Зара, осторожно доставая из чемодана, зацепившийся за что-то медальон на золотой цепочке. - У нас ещё и половина вещей не разобрана. И ты, кажется, сегодня собирался позвонить Корвеллу. Откажись от этой экспедиции и у тебя будет много свободного времени для изучения этих предметов. Ну, зачем тебе ехать на край света, когда в твоём кабинете лежит столько старинных вещей? А ты заметил, что все предметы из шкатулки выглядят совсем как новые?
— Какой интересный приём, - засмеялся Адам, опуская монету в коробку, - задать сразу два вопроса, ожидая, что я буду отвечать на последний. А первый вопрос останется "за кадром" и должен внести сомнения в мою решимость отправиться в новую экспедицию.
Зара сделала вид, что почти не слушает мужа. Она, наконец-то, освободила зацепившийся медальон и теперь с интересом его разглядывала.
— Я обещаю тебе, что это будет моя последняя командировка, - продолжил Адам. - В экспедицию я поеду с определённой целью, которая уже не имеет к археологии никакого отношения. Я должен попытаться исправить свою ошибку. Ну, а что касается твоего вопроса о шкатулке, то здесь я с тобой полностью согласен. Все предметы удивительно хорошо в ней сохранились. Например, вот эта медная пуговица давно должна была позеленеть, а она сияет так, как будто её только что начистили пастой и натёрли войлоком. А ты посмотри, Зара. На ней же изображён наш герб! Эта пуговица от офицерского кителя тех времён, когда у нас ещё были регулярные войска. Вот её возраст узнать будет совсем несложно.
— Ты не должен носить в лабораторию ни одну из этих вещей, - твёрдо сказала Зара. - Сотрудники начнут интересоваться их происхождением. Ты станешь врать и запутаешься. Это очень опасно.
— А что ты собираешься делать вот с этими драгоценностями? - Адам указал рукой на дорожную сумку, заполненную украшениями на две трети своего объёма.
— Если я пойду в театр и надену, например, вот это колье, - Зара взяла в руки бриллиантовое колье, - то вряд ли кто подумает, что оно драгоценное. Я и сама считаю, что это — всего лишь бижутерия. Уж очень крупные в нём камни.
— На сто человек, всегда найдётся один специалист, который по достоинству оценит твоё колье, - усмехнулся Адам. - А новости среди нашего театрального бомонда разносятся со скоростью звука. Не пройдёт и недели, как вся столица будет называть тебя подпольной миллионершей. И это тоже опасно.
— Значит, мы не сможем воспользоваться вещами? - спросила Зара, укладывая колье обратно в сумку.
— Не сможем, - подтвердил Адам.- Во всяком случае, некоторыми из них. Тебе можно будет носить лишь те украшения, которые не станут вызывать чувство зависти и любопытства у окружающих.
— А тебе, что можно? - ехидно спросила его Зара.
— Я не ношу украшений, - улыбнулся Адам. - Впрочем, красивый перстень, наверное, не испортит моего наряда. Раз уж я решил одеваться модно. Как ты считаешь?
— Не испортит, - с иронией произнесла Зара. - И запонки с бриллиантами, и рубиновая заколка для галстука, и золотые карманные часы с платиновой цепью.
— Нет. Это уже слишком, - возмутился Адам. - Ты хочешь, чтобы я стал похож на павлина во время брачного периода? Кстати, о каких часах ты говоришь?
— Я заметила их ночью, когда собирала совком вещи. Они должны быть где-то здесь.
Следующие полчаса супруги снова сосредоточено сортировали вещи. Наконец, Зара выпрямилась, и устало посмотрела на мужа.
— Может, мы устроим небольшой перерыв? - спросила она. - У меня уже в глазах рябит от этих бриллиантов. Ты ещё не проголодался?
— Да, - кивнул головой Адам.- Я устал и очень хочу есть, хоть мне и стыдно в этом признаваться.
— Что же в этом стыдного? - улыбнулась Зара. - Ты больной и довольно пожилой человек. Но, мне кажется, что на твой аппетит эти обстоятельства в последнее время совсем не влияют.
— Может быть, ты ешь меньше меня, - согласился Адам, - но зато чаще. А в твоём преклонном возрасте многие люди уже переходят на другую диету.
— Что тебе приготовить, злобный и сварливый старикашка? - смеясь, спросила его Зара.
— Всё, что угодно. Я ни от чего не откажусь.
Зара прошла на кухню, а Адам решил позвонить Бернару. Ему ответил личный секретарь Корвелла и сообщил, что его шеф в данный момент находится на совещании.
— Я бы попросил вас немного подождать, если, конечно, ваше дело не столь срочное, - сказал Постер.
— Я не спешу, - успокоил его археолог, - и буду у себя дома, так что соедините меня, пожалуйста, с майстером Корвеллом, когда он будет свободен.
— Хорошо, - ответил Постер и положил трубку.
Адам подошёл к окну и посмотрел на улицу. Сегодня, наконец-то, наступила пасмурная погода. Город, уставший от изнуряющей жары, вздохнул свободнее и ожил. На улице появилось больше людей и машин. Утренний дождь обмыл пыльную листву, и деревья вновь зазеленели. Сквозь тучи, нависшие над городом, неожиданно прорвался свет Иризо. Яркий поток света хлынул в кабинет Адама. В этот момент археолог вдруг вспомнил о тех двух рубинах, которые лежали в нижнем ящике его стола. Он торопливо их достал и, держа в каждой руке по камню, поспешил подставить свои ладони под яркие лучи Иризо. Камни заискрились, преломляя свет, но это был не тот блеск и сияние, которое он наблюдал в лабиринте. Оба рубина оставались холодными и мёртвыми.
"Фальшивка, - подумал Адам. - Обыкновенные стразы. Бернар никогда бы не отдал настоящий рубин для этого эксперимента".
Иризо снова скрылось за тучами, а камни в ладонях археолога оставались всё такими же холодными и безжизненными.
"У меня есть один шанс из миллиона, чтобы отыскать статуэтку после землетрясения и урагана. Но даже если чудо произойдёт, и я найду её, то зачем Нарфею фальшивый рубин…? Как же мне вынудить Бернара отдать мне настоящий камень? И что же в действительности происходит? Он не хочет отдавать мне этот рубин, или не может? Отправлять меня в экспедицию с пустыми руками ему тоже не выгодно. Значит, они с Борком попытаются повторить операцию по передаче мне
