(Очерк публикуется с большими сокращениями).
Июнь 1966 года. Утром мне позвонил на работу Алексей Маевский, руководитель детской фото студии Дворца культуры Гороблагодатского рудоуправления, и таинственно, полушепотом сказал: надо встретиться.
- Заходи, - сказал я.
- Что ты! Только не на работе!
По-настоящему заинтриговал меня Алексей. Встретились на улице, возле добротного двухэтажного кирпичного дома дореволюционной постройки, принадлежавшего одному из самых богатых купцов. Сейчас же на первом этаже – магазин, второй делят между собой горком комсомола и редакция городской газеты «Кушвинский рабочий».
Настороженно озираясь по сторонам, Маевский сообщил, что инкогнито в Кушву прибыл гость из Москвы.
- Кто такой? – спросил я.
- Специальный корреспондент журнала «Крокодил»!
Я возразил:
- Этого не может быть. Задолго до прибытия столичного журналиста обычно поступает телеграмма, и власть готовится к его встрече.
- В том-то все и дело, Ген! Утром иду на работу и на улице Горняков встречаю Сашку, - речь идет об Александре Новикове. - Он и рассказал.
- А ему-то откуда знать?
- Забыл, что ли?
- А, ну, да... Неужели он прямо так вот, в гостинице? Ведь для именитых гостей города есть специальные апартаменты. Невероятно. Может, самозванец?
- Вряд ли... Похоже, инкогнито... Раз горком не знает. Я так думаю, что он сейчас отсыпается.
Я не мог поверить в реальность сообщения. Приезд журналиста из Свердловска – это уже событие для провинциального города, а тут... Не просто спецкор второразрядной центральной газеты, а спецкор журнала, имеющего огромный тираж, пользующегося непререкаемым авторитетом, наводящего ужас на власть. Приезд такого журналиста в провинцию означает одно: «ЧП» местного масштаба.
- Что-то тут не так... – качая головой, вновь сказал я.
- Кончай сомневаться, Ген! В конце концов, что мы теряем? Сходим, познакомимся, узнаем.
- Ты это о чем? – спросил, не понимая, куда клонит Алексей.
- Купим пару бутылок коньяка, колбасы, конфет и вечерком нагрянем к москвичу в гости, прямо в номер. А что?..
Я состроил недовольное лицо:
- А то!
- Чего кривишься?
- Думаешь, он станет с нами разговаривать, тем более распивать? Он и на порог нас не пустит, если действительно спецкор. Кто мы? А кто он?!
- Ген, все будет в порядке. Это я беру на себя.
Чего-чего, а наглости Алексею не занимать – это мне известно, тут мы отличаемся и очень здорово, хотя и друзья.
- Иди один, если так. Я-то зачем тебе?
Алексей замялся. И я понял, что он все-таки робеет.
- Ну, понимаешь... Вдвоем – лучше, - ответил он и добавил. – Кстати, ты мог бы «закинуть удочку»... Авось «клюнет»?
- О чем ты, Алеш?
- Помнишь, ты рассказывал об охотничьем домике Пономарева и оргиях, которые там устраиваются?
Я заколебался.
- Меня выводит из себя двуличие партработников, ты прав, - вырвалось из меня признание. - Терпеть не могу лицемерия и ханжества.
- Ну, а я о чем?!
Алексей знал, какую струнку характера задеть, знал!
- Попробовать, конечно, можно, хотя не верю, говоря твоими словами, что он «клюнет» на заброшенную наживку.
- Так, идем? – Алексей смотрел с надеждой. Я кивнул головой в знак согласия. - Только, - друг сделал паузу, очевидно, подбирая слова, чтобы меня не обидеть и не оттолкнуть, - ты не говори, что в горкоме комсомола работаешь, - я удивленно посмотрел на него. – Хотя бы вначале. Если он инкогнито, не хочет, чтобы начальство узнало о нем раньше, чем ему надо, то может подумать, что нас власть подослала. Понимаешь?
- Врать не буду, - решительно ответил я.
- И не надо. Мы так повернем разговор, что о работе...
Хитрец окаянный! Я-то думал, что инициатива будет у него. А он? Все переложил на мои плечи с первых же минут. Как всегда: самое неприятное досталось мне. В седьмом часу вечера мы поднялись на третий этаж гостиницы, подошли к номеру «37», осторожно постучали в дверь. Оттуда донеслось:
- Да-да, входите, открыто.
Я открыл дверь. Он стоял у окна. Лицо его вытянулось, так как, очевидно, думал, что кто-то из гостиничной обслуги, а тут...
- Извините... Можно? – спросил я, видя, что он явно недоволен нашим приходом, ожидая, что тот вот-вот скажет: закройте дверь с той стороны.
- Ну... Если уж пришли, проходите, - сухо и холодно ответил он после небольшой паузы. – Присаживайтесь, - он показал рукой на два дряхлых стула, стоявших возле древнего однотумбового стола, покрытого черным дерматином и испачканного чернилами, на котором лежали вразброс какие-то бумаги.
Он присел на кровать: больше некуда. Его глаза внимательно изучали нас.
- Вы нас извините, пожалуйста, - начал я. – Мы понимаем, что не принято приходить в гости к незнакомому человеку вот так, неспросясь. Но мы, собственно...
Он прервал меня:
- Что сделано, то сделано... Что теперь об этом?.. Может, представитесь?
- Да... Конечно... – я покраснел от неловкости. – Извините... Я – Геннадий Мурзин, а это, - я глазами показал в сторону сидевшего молча друга, - Алёша... то есть Алексей Маевский.
- А я – Руслан Киреев. И, как догадываюсь, уже знаете, откуда? Провинция, - небрежно произнес он это слово и добавил. – Здесь нельзя остаться незамеченным.
- Это правда, - сказал я. - У нас так... В одном конце города бабка чихнет, а в другом, другая бабка ей отвечает: будь здорова.
Киреев улыбнулся.
- Итак, мы познакомились, - сказал он уже несколько смягчившимся голосом. – И настала пора узнать, как вы узнали обо мне?
- В гостинице есть... – начал я.
- Везде свои люди?
- Не без этого... - Алексей наконец-таки подал свой голос. – Но вы не беспокойтесь: мы – никому!..
- Успокоили... Вселили надежду... Спасибо.
Мы обратили внимание на некий сарказм в его словах.
- Не верите? – спросил его Маевский. – Все останется между нами.
- Что знают двое, то знают все.
- Ну, нет, - возразил я. – Так говорят о женщинах. А мы – мужики!
Киреев вновь улыбнулся в ответ на мои слова.
- Если так... Кстати, мы долго говорим, а вы еще не сказали о цели визита.
Мы переглянулись. И я понял, что выкручиваться опять придется мне.
- Особой цели нет. Понимаете, нам захотелось познакомиться, поговорить... Не каждый день к нам приезжают такие люди...
- Какие «такие люди»? – улыбаясь, спросил он.
- Из Москвы... Из «Крокодила» – тем более, - ответил я. – У нас при городской газете есть литобъединение, мы его члены. Хотели бы просить вас о, так сказать, творческой встрече.
- Это еще где?
- На заседании литобъединения. Конечно, руководитель ничего пока не знает, но он не будет против.
- Нет-нет, ребята! Никаких творческих встреч!
- Но почему? – спросил Алексей.
- Мой принцип: в командировках без крайней нужды не привлекать к себе внимания.
Киреев внимательно посмотрел сначала на меня, потом на него.
- Вы читали?
- Вы, что, думаете, если провинция, то ничего не читает? – вопросом на вопрос ответил Алексей
«Ну, и нахал! – подумал я про друга. – Но как у него ловко получается?!»
Киреев спросил:
- Откуда вы могли видеть мои книги?
Из вопроса стало ясно: хоть Алексей и ляпнул наугад, но, факт, попал в точку, угадал.
- Следим, - многозначительно ответил Алексей и вновь хитро подмигнул мне: знай, мол, наших.
- Впрочем, догадываюсь... В библиотечке «Крокодила» недавно вышла книжечка большим тиражом, что-то более миллиона. Её, да?
- Отличная книжка... получилась, - сказал Алексей.
Трудно шла притирка друг к другу. Он, по всей видимости, продолжал относиться к нашему визиту с большим подозрением, поэтому вел себя настороженно. Мы же, чувствуя неловкость из-за подобного вторжения без приглашения, все время терялись, и не всегда знали, что сказать в том или ином случае. Неловкость, возникшая с первых минут, не проходила.
- Мы, конечно, большие наглецы, что...
Начал я после минутной паузы, но он не дал договорить. Он решил ударить нас прямо в лоб тем главным вопросом, который у него все время вертелся на языке.
- Ребята, только честно: вас горком подослал?
Я не на шутку обиделся, хотя и понимал, что тот имеет право так думать.
- Чтобы меня?.. Кто-то куда-то и подослал?! Да – ни в жизнь! Не родился еще тот человек, который...
То ли слова, то ли то, как они были мною произнесены, но что-то на Руслана подействовало благотворно.
- Замнем для ясности эту тему. Извините, парни. Вы должны меня понять: во время командировок с местными стараюсь не вступать в контакты на бытовом уровне, потому что иногда они заканчиваются очень плохо.
Маевский сказал:
- Мы – не молдаване! Мы – русские!
- Алексей, ты и русский?! – Киреев рассмеялся. – Какой же ты русский?!
- А кто же я?
- Хохол чистейшей воды. Даже в паспорт не надо глядеть: так видно... По поведению... Уж больно, старик, ты хитёр! Глаза так и светятся хитростью.
- Я действительно... Родом с Украины... Слышали про город Черновцы? Я – оттуда.
- Вот он, - Киреев кивнул в мою сторону, - точно русский: простодушный и непосредственный... Он даже очень захочет схитрить – не получится, выдаст себя, раскраснеется от стыда.
- Все равно: мы – не молдаване. И на такую подлость не способны, - сказал Маевский, ничуть не обидевшись, что в нем сразу увидели большого хитреца.
- Предположим, вы оба русские. Ну и что? Не думаете ли вы, что все русские насквозь пронизаны порядочностью? Что, среди них нет подлецов?
- Что вы! Сколько угодно, - сказал я. – Особенно во власти. Во власть, как будто, специально подбирают подлецов.
Киреев смерил меня долгим изучающим взглядом.
- Откуда это у тебя? Что, успел уже насмотреться?
- Повидал... всяких.
- Да? – он снова внимательно посмотрел на меня. – Я с тобой не согласен.
- В чем? – заинтересовался я.
- Их никто специально во власть, конечно же, не подбирает. Они такими становятся. Один умный человек сказал: власть – развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. К сожалению, наша власть есть власть абсолютная. Заняв тот или иной пост, наш человек сразу признает себя непогрешимым, этаким божком, обладателем абсолютной истины. И спорить с ним, доказывать что-то – совершенно бесполезно.
Я в изумлении разинул рот. Я впервые услышал подобное откровение. И от кого?! От спецкора авторитетнейшего в стране московского журнала! Ну и ну! Ну, и дела! Поразмыслив чуток, нашел-таки, что возразить.
- Иногда и их сбрасывают... с пьедесталов-то.
- Но это исключение, а не правило.
Больше крыть мне было нечем. Увы, козыри быстро кончились.
- У нас этих «божков» хоть отбавляй и к каждому – не подступись.
- Не бойтесь нас, Руслан... Извините, не знаю, как по отцу-то...
- Достаточно и имени. Между прочим, есть смысл для удобства общения перейти на «ты». Как?
Алексей посмотрел на меня, кивнул в сторону стоявшей сумки. Я неопределенно пожал плечами: решай, мол, сам, когда будет в самый раз. И он не стал откладывать в долгий ящик.
- За это полагается выпить, - сказал Алексей. – Чтобы скрепить уговор.
Киреев смутился:
- Вы – гости, я – хозяин. Мне бы положено... Но у меня нет ничего... Весь день отсыпался. На улицу еще не выходил.
- Без проблем, - откликнулся Маевский, потянувшись к стоявшей на полу сумке. – У нас все есть.
Киреев сказал:
- Схожу к горничной. Попрошу еще пару стаканов.
- Не надо, Руслан. Я и рюмки-стопки прихватил. Не совсем коньячные, но все же...
- Все предусмотрели. Как в Молдавии...
- Обижаешь уральцев и
