разочарование, но Арсений не купился на этот трюк и ничего больше не добавил. Он загадочно улыбнулся и подал ей руку.
Этот клуб считался элитным, закрытым, и не каждый мог туда попасть. Очередь перед входом говорила, что программа должна быть особенной, но Арсений не дал девушке рассмотреть афишу перед входом, помогая выйти их Мерседеса, и увлек ее внутрь, кивнув на поклон вышибалы, узнавшего его.
Они вошли в уютный зал, амфитеатром спускавшийся к круглой сцене, сейчас залитой светом рамп и разноцветными огнями. Зал был переполнен, но для них было заказан столик почти у самой сцены, как всегда, самое удобное и шикарное место. Арсений другого просто не принимал.
Как только они уселись, основной свет в зале притушили, сфокусировав все внимание на сцене, и вдруг под свист и шум на сцену вышли… Света не могла поверить тому, что видит. Она прищурилась, поморгала, потом еще раз пристально посмотрела и … ахнула. В следующее мгновение она уже визжала вместе со всеми, громко хлопая в ладоши от восторга на грани остановки сердца. Она была удивлена, поражена, она все еще не могла поверить.
- Это «La Harissa»! – повернулась она к Арсению, и замерла, поняв, что он прекрасно осведомлен о том, кто сегодня вечером будет выступать. – Так ты знал, да? – улыбнулась она. – Спасибо тебе, вот это сюрприз!
Она снова во все глаза смотрела на странную парочку, маленького толстячка-тенора с волшебным голосом и высокого худого парня с суровым взглядом и густым басом. Именно услышав их композиции, она навсегда полюбила французский реп. Эта пара творила что-то невероятное со всеми, кто имел счастье их слышать. Так про любовь для Светы еще никто не пел. И такой французский сам по себе был музыкой для ее ушей.
И вот она сидит в зале прямо напротив них и может слушать их вживую! Словно они поют для нее, и только для нее! О, ей надо как-то по-особенному отблагодарить Арсения за такой подарок!
Но реперы не торопились начинать концерт. Они что-то говорили и смеялись, перемежая французский язык с португальским, своим родным. Наконец, на сцену выбежал парень в очках, запыхавшийся и смущенный.
- Извините, - сказал он в микрофон, который ему протянул высокий музыкант. – Я переводчик, и пробки немного задержали меня.
Зал взорвался хохотом, парень, почему-то покраснел. Высокий репер ободряюще хлопнул его по плечу.
- Итак, - начал за ним переводить парень. – Я Карлос, а это Маркус, и мы рады приветствовать вас всех.
Зал снова зааплодировал.
- Нам очень понравился ваш город, мы гуляли по улицам и сделали много снимков. Это останется в наших сердцах навсегда. Спасибо за приглашение посетить вас сегодня вечером.
Они переждали новые овации, и продолжил Маркус.
- И нашей встречей, друзья, мы обязаны одному человеку, который присутствует здесь, в этом зале. Мы хотим поприветствовать его и поблагодарить за возможность петь для вас.
Толстячок указал в Светину сторону, и она недоверчиво покосилась на Арсения. Нет, сомнений быть не может, Маркус указывал на ее спутника.
- Похлопайте Арсению, - переводил за Маркусом парень, - Это Арсений Луговой, и его прекрасная спутница Светлана! Йоу!
Света, едва живая, повернулась к Арсению, поймала его довольный взгляд, прищур серых глаз, и смогла шепнуть губами только одно слово: «Люблю!». На настоящий момент этого оказалось достаточно, чтобы он был счастлив.
Итак, парни начали петь, сообщив всем собравшимся, что этот концерт посвящается прекрасной Светлане. «Лиззет». Пожалуй, самая романтичная композиция. Света не сводила восторженных глаз с парней, и слезы тихо капали ей на одежду. Да, такое впечатление забудется не скоро. Вот это сюрприз так сюрприз! Ей надо хорошенько подумать, как отблагодарить своего любимого человека за такой подарок сегодня ночью. От головокружения она и забыла, что сама и является самым большим подарком для него.
***
Неделя пробежала быстро, и Бертуччо вернулся с отчетом. Все было не так уж и плохо, но он сделал вывод, что люди в том городе не умеют работать на совесть. Бюрократия, воровство и разгильдяйство поразили его. Придется многое сделать, прежде чем люди поймут, какой ритм и порядок от них требуется. Что ж, глаза его горели, он был полон сил взяться за это дело. Это здорово поможет ему отвлечься от личных проблем, и он собирался поговорить с братом об этом.
Он застал его в глубокой задумчивости. Только он, зная Арсения как самого себя, мог сказать, что это депрессия. Днем Арсений был не в силах ей сопротивляться, не чувствуя мужества для борьбы, и только вечером надевал маску и шел к своей любимой, подтянутый, уверенный, сильный, всемогущий.
Берт нашел его на кухне. От выражения лица друга у Берта сжалось сердце. С минуту он разглядывал его поникшие плечи, сгорбленную спину, и пошел к бару за бутылкой коньяка.
- Выпей, – он протянул ему бокал с несколькими каплями спиртного, себе он не налил. – В чем дело?
Арсений одним глотком опрокинул содержимое, и теперь растерянно крутил стакан в руках.
- Берт, я пропал, - сказал он очень тихо.
Бертуччо напрягся. Ему стало как-то очень не по себе.
- Что случилось? Расскажи, я помогу, все, что от меня зависит… - начал он с горячностью, но Арсений перебил его с грустной улыбкой.
- Нет, друг, ты не поможешь. Мне никто не поможет. И я сам вырыл себе могилу, - проговорил он. – Еще, - и он протянул Берту свой стакан. Бертуччо налил еще немного.
- Ты скажешь или нет?
Арсений кивнул. Он сцепил руки в замок и облокотился о кухонный стол.
- Я убил человека, - произнес он.
- И что? – Берт слегка пожал плечами. Обычное дело. Скольких они убили за свою долгую жизнь.
- Я не должен был этого делать.
- А почему тогда сделал?
- Я обещал.
- Кому?
- Губернатору. Это была его личная просьба.
- И в чем дело? Тебя не раскроют. Это же ясно. Что тебя напрягает? – он слегка хлопнул друга по плечу.
- Если Света узнает, мне…
- Да откуда она узнает? Что, губернатор ей проболтается? Ну, не води ее на приемы какое-то время.
- Я дал ей слово, что не сделаю этого, и даже верну деньги за заказ, понимаешь? Так что она в курсе, что была такая проблема.
- Вот оно что… - Бертуччо встал и прошелся по кухне, сложив руки на груди. - Так почему ты не вернул деньги и не отказался?
- Денег не было. Я вызвался сделать это так, по дружбе.
- Ну и? А отказаться ты не мог?
Арсений стиснул зубы и ударил кулаками по столу, тихо взвыв.
- Да на тот момент парень был уже мертв, понимаешь? Я не мог ей признаться! Не мог, я испугался, и я … соврал. Пообещал ей…
- Ну и похорони эту историю, - Бертуччо снова сел на стул рядом с другом. – Она что ли требует отчета с фотографиями? С подтверждениями?
- Не знаю, - покачал головой Арсений. – Теперь моя жизнь – как на пороховой бочке. В любую минуту правда может выплыть наружу, и все, моему счастью конец, - проговорил он сокрушенно. – Теперь я живу и боюсь. Каждую минуту боюсь…
- Стоп, а чего ты боишься, и кого? Мертвые с того света не приходят, - Бертуччо не мог понять сути проблемы.
- У него есть мать, она и просила за него. Свету мою просила, понимаешь? Мне в ноги падала. И если она придет к ней опять, и расскажет правду, мне конец. Я буду просто уничтожен.
- Ну и чего ты маешься-то! – воскликнул радостно Бертуччо. – Вот она – твоя проблема – мать! Убери мать, и проблемы не будет! Понял, дурачок? Давай я возьму это на себя. Ты вообще окажешься не причем! По рукам? – Бертуччо протянул другу ладонь.
Мужчина колебался.
- Берт, это…безнравственно, - прошептал он.
- Вот это да! – вскричал Бертуччо. – Что я слышу! Арсений, да с тебя теперь иконы можно писать! Вот что значит хороший человек на тебя влияет, - и мужчина расхохотался. – Говорю же, я все сделаю сам.
Арсений все еще не был уверен.
- Если все откроется, я не смогу смотреть ей в глаза. Я уже мучаюсь. И мать ни в чем не виновата…
- Короче, у кого мне узнать подробности дела?
- Иван Свистунов, личный секретарь губера. Он на меня выходил.
- В двух словах, в чем проблема?
- Машу знаешь, дочь губернатора?
- Да, хорошая такая девочка, десятый класс заканчивает. Поздний ребенок, любимица.
- Ее изнасиловали. Один придурок. Она сейчас за границей, в клинике. Сам понимаешь, для нее это такое потрясение. Отец не хочет предавать дело огласке, выносить сор из избы. Девчонке еще жить да жить. Вот он и попросил меня об одолжении. Я даже денег не стал брать. По найму больше не работаю, а помочь по дружбе могу. Я сделал все сразу, не откладывая. А на следующий день объявилась его мать, сумасшедшая женщина. И давай умолять пощадить ее сына. Света меня попросила, я и пообещал. Но он уже в земле лежал, понимаешь?
Арсений сам налил себе еще порцию коньяка и снова выпил.
- А мать не виновата, - повторил он глухо.
- Ты за свое счастье собираешься бороться, или нет? – давил на него Бертуччо. – Так что забудь про все, ты ничего не знаешь. Я все сделаю, брат.
Но небесный механизм уже был приведен в движение, определенные шестерни закрутились, и Бертуччо просто не мог успеть выполнить свой план по спасению друга.
