3.3.
Покинув опустевший факультет, я, так и не решив ничего определенным образом, для начала направилась все-таки в общагу, благо, глаза мои глядели именно в ту сторону. В душе царило какое-то странное ощущение: должна была радоваться, что успешно миновала лишние стрессы завтрашнего экзамена, но радости не испытывала; случайно встретила соратника по общему делу, но эмоции от этого факта словно кто-то глушил, словно их нельзя было проявлять по чьей-то незримой воле… Что со мной? Кто бы объяснил!
– Позвольте мне! – я даже вздрогнула, когда за спиной раздался этот, показавшийся знакомым, веселый юношеский голос. Оказывается, я даже не заметила, как, погрузившись в свои мысли, обронила на ступенях общежития свой клатч и рассыпала его содержимое, словно горсть семечек. Мальчишка, копошившийся в эту минуту возле моих ног, мне даже напомнил отчего-то городского проныру-голубя, то ли своей взъерошенностью, то ли мгновенным подлетом к оброненному вскользь семени, могущему стать пищей для будущих пересудов или ростком, из которого сможет развиться нечто более пикантное ли, романтичное ли, несуразное ли – нужное подчеркнуть. Я мгновенно пришла в форму.
– Благодарю Вас, молодой человек, но беспокойства напрасны: я и сама бы справилась, чай, не инвалид! – подарив парню дежурный «зер гут» во все «тридцать две нормы», я мечтала проскользнуть внутрь, где громоподобная баба Ганя грудью бы встала на защиту покоя своих «цыпочек». Наша заботливая комендантша словно была родом из детства наших родителей: все подтрунивали над ее потугами стоять на страже морального облика поколения, давно уже познавшего обходные пути и освоившего маневры этой, ставшей давным-давно бессмысленной, баталии…
Но молодой человек предпринял-таки последнюю, решающую атаку на мои редуты, желая снискать хоть каплю благосклонности с этих высоких небес, вовсе не намеревавшихся изливаться дождем…
– Алиса, выслушайте меня: Ваша красота уже вступила своей очаровательной ножкой в чертоги вечности, по сравнению с которой пятнадцать минут уделенных скромному поэту – такой пустяк! Молю, всего пятнадцать минут, о, несравненная! – парень так комично грохнулся оземь, что я всерьез обеспокоилась, сможет ли он подняться. На его лице была такая потешная гримаса мольбы, что я поневоле рассмеялась:
– Что ж, ну разве что минут пятнадцать! – парень ретиво вскочил на ноги. Пригревало солнце, и что-то в моем настроении явно начало оттаивать: – Куда приглашаешь, велеречивый ты мой?
– Ого, совсем другой коленкор! – мальчишка растянулся в бесшабашной, открытой улыбке. – Может, ну его, университет этот, прошвырнемся по бульвару немного, честное слово – не задержу!
Я подумала, что неплохо будет для разнообразия немного размять ноги, тем более, что прогуливаться по старому городу мне чаще всего бывает некогда, да и не с кем…
– Как зовут тебя, незнакомец? Каким ветром занесло тебя в наши пенаты? – внезапно я почувствовала в себе голод интервьюера.
– Зови меня Игорь, – как-то очень по-простому представился молодой человек, – хоть я и не люблю слышать свое имечко со стороны. В сети меня больше знают под ником «Гонец», но на самом деле я Игорь. Игорь Долгунец. Будем знакомы!
Я внимательно вгляделась в лицо парня: вроде бы, нет, не глумится, улыбка кажется искренней, без подвоха.
– Почему такой ник… неромантичный? – не подобрала я достаточного определения своему недоумению.
– Думаешь, гоню много? Все с этого прикола начинают! – Игорь засмеялся тихим и каким-то шелестящим, легким смехом. – Бывает, конечно же, не без этого, но чаще потому, что шустрее других за новостями успеваю. Представлюсь еще раз, – он учтиво поклонился, немного даже по-старомодному, – вольный слушатель магистратуры филологического факультета, отделения общей и сравнительной лингвистики, по специализации «международный политический дискурс», официально аккредитованный журналист радиостанции «Максима-NEWS», Долгунец Игорь Григорьевич.
Я ахнула: еще один вольный стрелок, не многовато ли впечатлений за один день?
– Магистратура? Что сие значит? – я почувствовала себя огорошенной, потеряв инициативу в беседе.
– Все просто: ты заканчиваешь университет по программе подготовки специалистов, пятилетней программе, – Игорь начал разъяснять мне непонятый термин как азбучные истины школьнице младших классов. – Но в главном университете страны уже пять лет тому, как был принят курс на адаптацию образовательной программы и системы в целом к западной модели подготовки студентов. Таким образом, здесь параллельно сосуществуют старая и новая модель, которая постепенно вытесняет старую. Тебе, к примеру, нет необходимости поступать в магистратуру, твой диплом говорит о готовности специалиста как к научной, так и к практической деятельности. А вот с вновь поступившими картина иная: по истечении четырех лет обучения они получают диплом бакалавра и с ним могут, исключительно, только в практическое поле выходить. Лишь окончание магистратуры, получение степени магистра дает право на самостоятельную научно-исследовательскую или руководящую деятельность в своей области. В частности, освещать какие-либо события в прессе, получать авторское право за свои публикации – ты уже можешь, а я еще нет!
– Ну, я тоже еще нет, – пробубнила я себе под нос, – диплом-то еще получить надо!
– Получишь, за чем дело стало?!
Игорь напоминал мне немного моего школьного физрука, только годами по-моложе: тот тоже всегда во всем был уверен, чего ни коснись…
– Ну, ладно, собственно говоря, не об этом же ты хотел со мной переговорить! – я только сейчас внутренне изумилась, как легко мы перешли на ты, словно это было абсолютно естественно, словно мы знали друг друга много лет…
Ноги уже давно унесли нас прочь от университетского городка, мы медленно, но верно приближались к центру старого города, по бульвару, уже практически освободившемуся от плена снега и льда. Скамеечки блестели на солнце и выглядели свежевыкрашенными.
– Присядем? – Игорь вытащил из кармана куртки сложенную вчетверо газету. Было в этом жесте что-то такое родное, слегка уже подзабытое, на вроде импровизированных пикников или просмотров фейерверков со склона холма. Я кивнула, забавляясь непривычным развитием ситуации.
На самом деле, я уже не помню, на каком этапе в моей жизни закончились какие бы то ни было приключения с молодыми людьми: свидания, прогулки, романтика – все осталось в той, прошлой жизни. Цветы мне, конечно же, дарят постоянно, но эти букеты какие-то… безликие, что ли! Заводить близкое знакомство в «Максиме» с кем-либо мне и в голову не приходило, да и времени не хватило бы на эти пустяки. Кроме того, отец отчего-то категорически против «шашней с местными», как он выразился однажды. Да и я не протестовала, собственно: причин не было оспаривать его точку зрения…
Даже сквозь газету ощущалось, насколько нагрелось дерево скамейки: весна вступала в свои права, пробуждала к жизни природу окружающей действительности и гормональную – человека. Пульс участился, дыхание стало прерывистым, подмывало на всякие шалости. Я подумала… Нет, ничего я не подумала – пустила события на самотек!
Мы сидели напротив фонтана на бульваре, лопали мороженое, кормили птиц, я дивилась искрометности ума собеседника и разнообразию его шуток, неизменно вызывавших у меня искренний смех. Наши колени почти касались друг друга, но попыток приобнять и тому подобных вещей Игорь себе, слава Богу, не позволял. Я почти потеряла чувство времени, понимая только, что выспрошенные пятнадцать минут давно истекли, но никакого сверх-серьезного разговора не происходило.
И все же я напомнила молодому человеку, что неплохо было бы раскрыть подоплеку нашей встречи, о чем таком он собирался со мной поговорить?
– Да ни о чем, в общем-то! – глаза парня искрились лукавой улыбкой. – Я битый час придумывал повод, как с тобой познакомиться, но ничего толкового не придумал. Ведь я сразу тебя узнал, как ты вошла, и подумал, как тебе должно быть одиноко в старом городе, да и вообще, мне ли не понимать этого. В твоей-то роли! – и он внимательно и вопросительно посмотрел на меня…
Я вспыхнула и залепила парню увесистую оплеуху!
Покинув опустевший факультет, я, так и не решив ничего определенным образом, для начала направилась все-таки в общагу, благо, глаза мои глядели именно в ту сторону. В душе царило какое-то странное ощущение: должна была радоваться, что успешно миновала лишние стрессы завтрашнего экзамена, но радости не испытывала; случайно встретила соратника по общему делу, но эмоции от этого факта словно кто-то глушил, словно их нельзя было проявлять по чьей-то незримой воле… Что со мной? Кто бы объяснил!
– Позвольте мне! – я даже вздрогнула, когда за спиной раздался этот, показавшийся знакомым, веселый юношеский голос. Оказывается, я даже не заметила, как, погрузившись в свои мысли, обронила на ступенях общежития свой клатч и рассыпала его содержимое, словно горсть семечек. Мальчишка, копошившийся в эту минуту возле моих ног, мне даже напомнил отчего-то городского проныру-голубя, то ли своей взъерошенностью, то ли мгновенным подлетом к оброненному вскользь семени, могущему стать пищей для будущих пересудов или ростком, из которого сможет развиться нечто более пикантное ли, романтичное ли, несуразное ли – нужное подчеркнуть. Я мгновенно пришла в форму.
– Благодарю Вас, молодой человек, но беспокойства напрасны: я и сама бы справилась, чай, не инвалид! – подарив парню дежурный «зер гут» во все «тридцать две нормы», я мечтала проскользнуть внутрь, где громоподобная баба Ганя грудью бы встала на защиту покоя своих «цыпочек». Наша заботливая комендантша словно была родом из детства наших родителей: все подтрунивали над ее потугами стоять на страже морального облика поколения, давно уже познавшего обходные пути и освоившего маневры этой, ставшей давным-давно бессмысленной, баталии…
Но молодой человек предпринял-таки последнюю, решающую атаку на мои редуты, желая снискать хоть каплю благосклонности с этих высоких небес, вовсе не намеревавшихся изливаться дождем…
– Алиса, выслушайте меня: Ваша красота уже вступила своей очаровательной ножкой в чертоги вечности, по сравнению с которой пятнадцать минут уделенных скромному поэту – такой пустяк! Молю, всего пятнадцать минут, о, несравненная! – парень так комично грохнулся оземь, что я всерьез обеспокоилась, сможет ли он подняться. На его лице была такая потешная гримаса мольбы, что я поневоле рассмеялась:
– Что ж, ну разве что минут пятнадцать! – парень ретиво вскочил на ноги. Пригревало солнце, и что-то в моем настроении явно начало оттаивать: – Куда приглашаешь, велеречивый ты мой?
– Ого, совсем другой коленкор! – мальчишка растянулся в бесшабашной, открытой улыбке. – Может, ну его, университет этот, прошвырнемся по бульвару немного, честное слово – не задержу!
Я подумала, что неплохо будет для разнообразия немного размять ноги, тем более, что прогуливаться по старому городу мне чаще всего бывает некогда, да и не с кем…
– Как зовут тебя, незнакомец? Каким ветром занесло тебя в наши пенаты? – внезапно я почувствовала в себе голод интервьюера.
– Зови меня Игорь, – как-то очень по-простому представился молодой человек, – хоть я и не люблю слышать свое имечко со стороны. В сети меня больше знают под ником «Гонец», но на самом деле я Игорь. Игорь Долгунец. Будем знакомы!
Я внимательно вгляделась в лицо парня: вроде бы, нет, не глумится, улыбка кажется искренней, без подвоха.
– Почему такой ник… неромантичный? – не подобрала я достаточного определения своему недоумению.
– Думаешь, гоню много? Все с этого прикола начинают! – Игорь засмеялся тихим и каким-то шелестящим, легким смехом. – Бывает, конечно же, не без этого, но чаще потому, что шустрее других за новостями успеваю. Представлюсь еще раз, – он учтиво поклонился, немного даже по-старомодному, – вольный слушатель магистратуры филологического факультета, отделения общей и сравнительной лингвистики, по специализации «международный политический дискурс», официально аккредитованный журналист радиостанции «Максима-NEWS», Долгунец Игорь Григорьевич.
Я ахнула: еще один вольный стрелок, не многовато ли впечатлений за один день?
– Магистратура? Что сие значит? – я почувствовала себя огорошенной, потеряв инициативу в беседе.
– Все просто: ты заканчиваешь университет по программе подготовки специалистов, пятилетней программе, – Игорь начал разъяснять мне непонятый термин как азбучные истины школьнице младших классов. – Но в главном университете страны уже пять лет тому, как был принят курс на адаптацию образовательной программы и системы в целом к западной модели подготовки студентов. Таким образом, здесь параллельно сосуществуют старая и новая модель, которая постепенно вытесняет старую. Тебе, к примеру, нет необходимости поступать в магистратуру, твой диплом говорит о готовности специалиста как к научной, так и к практической деятельности. А вот с вновь поступившими картина иная: по истечении четырех лет обучения они получают диплом бакалавра и с ним могут, исключительно, только в практическое поле выходить. Лишь окончание магистратуры, получение степени магистра дает право на самостоятельную научно-исследовательскую или руководящую деятельность в своей области. В частности, освещать какие-либо события в прессе, получать авторское право за свои публикации – ты уже можешь, а я еще нет!
– Ну, я тоже еще нет, – пробубнила я себе под нос, – диплом-то еще получить надо!
– Получишь, за чем дело стало?!
Игорь напоминал мне немного моего школьного физрука, только годами по-моложе: тот тоже всегда во всем был уверен, чего ни коснись…
– Ну, ладно, собственно говоря, не об этом же ты хотел со мной переговорить! – я только сейчас внутренне изумилась, как легко мы перешли на ты, словно это было абсолютно естественно, словно мы знали друг друга много лет…
Ноги уже давно унесли нас прочь от университетского городка, мы медленно, но верно приближались к центру старого города, по бульвару, уже практически освободившемуся от плена снега и льда. Скамеечки блестели на солнце и выглядели свежевыкрашенными.
– Присядем? – Игорь вытащил из кармана куртки сложенную вчетверо газету. Было в этом жесте что-то такое родное, слегка уже подзабытое, на вроде импровизированных пикников или просмотров фейерверков со склона холма. Я кивнула, забавляясь непривычным развитием ситуации.
На самом деле, я уже не помню, на каком этапе в моей жизни закончились какие бы то ни было приключения с молодыми людьми: свидания, прогулки, романтика – все осталось в той, прошлой жизни. Цветы мне, конечно же, дарят постоянно, но эти букеты какие-то… безликие, что ли! Заводить близкое знакомство в «Максиме» с кем-либо мне и в голову не приходило, да и времени не хватило бы на эти пустяки. Кроме того, отец отчего-то категорически против «шашней с местными», как он выразился однажды. Да и я не протестовала, собственно: причин не было оспаривать его точку зрения…
Даже сквозь газету ощущалось, насколько нагрелось дерево скамейки: весна вступала в свои права, пробуждала к жизни природу окружающей действительности и гормональную – человека. Пульс участился, дыхание стало прерывистым, подмывало на всякие шалости. Я подумала… Нет, ничего я не подумала – пустила события на самотек!
Мы сидели напротив фонтана на бульваре, лопали мороженое, кормили птиц, я дивилась искрометности ума собеседника и разнообразию его шуток, неизменно вызывавших у меня искренний смех. Наши колени почти касались друг друга, но попыток приобнять и тому подобных вещей Игорь себе, слава Богу, не позволял. Я почти потеряла чувство времени, понимая только, что выспрошенные пятнадцать минут давно истекли, но никакого сверх-серьезного разговора не происходило.
И все же я напомнила молодому человеку, что неплохо было бы раскрыть подоплеку нашей встречи, о чем таком он собирался со мной поговорить?
– Да ни о чем, в общем-то! – глаза парня искрились лукавой улыбкой. – Я битый час придумывал повод, как с тобой познакомиться, но ничего толкового не придумал. Ведь я сразу тебя узнал, как ты вошла, и подумал, как тебе должно быть одиноко в старом городе, да и вообще, мне ли не понимать этого. В твоей-то роли! – и он внимательно и вопросительно посмотрел на меня…
Я вспыхнула и залепила парню увесистую оплеуху!