Свеча На Ветру

                                                                                                             Автобиографичный рассказ.
     
 
Сижу на подоконнике своей комнаты. В пальто. Седьмой час утра. Мне едва исполнилось четырнадцать лет. А сегодня - холодный март. На улице который день безмолвно падает снег. Холодно. Третьи сутки не сплю. Встречаю рассвет. Потеряла сон. Восходит солнце.
«Зачем встает солнце, к чему теперь его свет? Зачем приходит новый день? Зачем продолжается жизнь, когда она завершилась?» - думается мне.
  
Позавчера было двадцатое марта. Ненавижу этот день и буду ненавидеть столько, сколько буду жить. Этот день забрал самого дорогого и теплого человека на свете - Маму! Я не понимаю, почему мою маму?
Жизнь потеряла смысл. Уставшая от слез, напрягаю свой четырнадцатилетний мозг:
 - Где же я оступилась, коли мать так рано покинула нас навсегда? Что такое смерть? Почему забирают молодую красивую женщину от многочисленных ее детей? Предвижу - это начало взрослой холодной жизни. Но еще не догадываюсь, в силу возраста, насколько холодной... Слезы на первом этапе закончились.
  
Вспоминаю свой первый осознанный четвертый день рождения с запахом розовой сахарной ваты...
Мама, ты отправилась в магазин за подарками. Если швейная машинка умолкла, значит, тебя нет дома. В комнатах установилась тишина. Шумные старшие братья и сестры в школе.
  
Вечерело. За окном наш маленький сад стоял в снегу, который  с наступлением сумерек преломлялся в голубовато – лиловый.
Молодые плодовые деревья, одетые в роскошные белые меха, возвышались в тишине зимнего сада, излучая покой. В доме царили тепло и безмятежность. Лишь потрескивание горящих дров в печи нарушало создавшуюся умиротворенность. Уже почти стемнело. Облокотившись на подоконник, созерцаю сумеречный пейзаж. Покой зимнего сада магически убаюкивает мое детское сознание. Чувствую, засыпаю...
 
Просыпаюсь от громкого шума и яркого света. Это вернулись возбужденные школьники. Открываю глаза и вижу перед собой огромную куклу, медвежонка с бочонком с надписью «мёд» и большой кусок розовой сахарной ваты. Как позже выяснилось по этикетке, куклу звали Валей. Эта была лучшая кукла на свете! Мама, дороже подарка никто не дарил и по сей день!
 А какие новогодние праздники ты устраивала! Сосна наша, что стояла на веранде (тогда казавшейся огромной), была самая нарядная. Вся веранда заполнялась запахом свежей хвои.
  
Помню каждую елочную игрушку тех лет: домики и шишки, покрытые снегом, огромную желтую луну и еще много других замысловатых игрушек. И, конечно, сверкающую рубиновую звезду на верхушке сосны. Я тоже наряжала дерево, взобравшись на стул.
Какие фантастические карнавальные костюмы ты шила нам из своих журналов мод! Мы наряжались клоунами, цветами, зверьками, героями детских сказок.
Вспоминаю наши новогодние концерты у сверкающей сосны. Бесспорно, инициатором была ты, мама. А как мы любили твою стряпню! Мне нравилось все, что ты готовила. До сих пор эти блюда самые любимые.
  
Ужас холодного марта того года ничем не стереть из сердца. Мы, все твои дети, сидели вокруг твоего безжизненного тела. Старшей дочери исполнилось двадцать лет, а маленькой - шесть.
Двое младших из сестер, они ничего не понимали, отчего столько слез. Почему мама не радуется их приходу. Они были так малы!
Я все время находилась рядом с твоим холодным телом, целуя такой родной, но уже ледяной лоб. Старалась вобрать в память каждую черточку твоего лица.
Не могла простить присутствующим мамам, что они живы, а тебя нет!
В четырнадцать лет осмыслила, какие неизбежности происходят в жизни, и не все зависит от тебя лично.
 
Ты унесла с собой покой, везение, удачу, свое неповторимое тепло, оставив беспощадный, хладнодушный, промозглый мир.
Я обнимала твои туфли на каблуках и рыдала, вспоминая, какая ты была в них красивая!
Перебирала твой оригинальный гардероб, созданный тобой же, восхищаясь со слезами изяществом твоих авторских замыслов…
  
Когда забирали старшего брата в армию, ты сильно беспокоилась, но держалась. А потом затосковала... Он умел любить тебя нежно, трогательно. Он всегда помогал тебе. Поддерживал во всем.
Тоска по любимому сыну обесточил твой лучезарный взор. Тебя никто не понимал. Говорили, что в армии служат все сыновья. Ты ни с кем не спорила. Только глаза кричали, что это разлука не по тебе.
Когда ты слушала песню "Идет солдат по городу", громко рыдала, причиняя остальным детям боль. Слезы матери у маленьких детей  вызывают чувство незащищенности…
А после… На почве сильной депрессии ты занедужила.
  
За два года до несчастья мне приснилась твоя смерть. Я тщетно пыталась отогнать сон.
Твой сын из Германии писал каждый день. То, что у тебя обнаружили опухоль, от сына ты скрывала и писала бодрые письма, пока не попала в хирургию.
После операции, мы со старшей сестрой очередной раз вошли к тебе в палату. С тобой сидела твоя знакомая старушка. Бабулька под "давлением" склероза купила вместо лимонада две бутылки "жигулевского" пива.
Когда она ушла, мы с сестрой принялись смеяться над этим казусом, предъявляя тебе эти бутылки. Никогда не забуду твой взгляд, он был один из последних… В тот день ты точно догадывалась, что это конец... Поглядев на нас совсем не мирским взглядом, тихо произнесла:
- Нельзя смеяться над старостью, - и молча уставилась в пустоту.
На второй день тебя увезли в краевую больницу. Где повторно оперировал профессор. Бабушка поведала нам, как после операции профессор плакал…
После повторной операции послали телеграмму сыну, в Германию о твоем  тяжелом состоянии.
Когда зазвонил телефон на посту дежурной медсестры, ты вскочила, придерживая одной рукой трубку, торчащую с открытой раны. Тебя никто не смог остановить. Сообщали о том, как ты заверяла персонал:
- Отпустите меня, это мой сын из армии звонит!
Ты перехватила трубку у дежурной и выпалила:
- Сынок, это я, мама твоя! – и… потеряла сознание.
Невероятно, но, де-факто звонил твой сын из Германии. Зачем же так сладко любить своих детей, если покинешь их  так скоро?!
  
Спустя пару дней твой любимый сын приехал. Сутками находился рядом с тобой в палате. Когда ты уходила в иной мир, он удерживал твою руку. Его слезы капали на больничную постель.
Он приехал из Германии девятнадцатилетним мальчишкой, а уезжал стариком.
В этот тяжелый мартовский день, когда ты умирала в больнице, ничего еще не ведая, я записывала песню в школьный песенник: "Прощай, на всех вокзалах поезда уходят в дальние края".
До сих пор,  слыша ту песню, сердце меняет свой ритм…
  
Помню твой теплый открытый взгляд больших и светлых чистых глаз. Ты глядела всегда в собеседнику в упор. Когда улыбалась, казалось, от тебя исходят флюиды, согревающие даже в лютые морозы в огромном радиусе, охватывающем порой и посторонних.
Мама, не забываю, как далеким летним днем ты сидела за швейной машинкой, находящейся под окном и пела чистым и звонким голосом одну из своих любимых песен.
 
Стоял жаркий летний день. Окно было открыто. Легкий ветерок, как паруса, надувал белые легкие занавески. Непослушные тонкие пряди волос падали на твое наклонившееся над машинкой красивое лицо под дуновением летнего ветерка. Эта сцена, как ролик, крутится в голове до сих пор. Какая же была в тот день молодая! К тому времени ты была мамой шестерых детей!
 
В те годы случайно заболел твой третий сынишка. Врачи не смогли установить диагноз. Ребенок сутками температурил. Отец замечал, что мальчик был необычайно красив, и, что ходить, говорить начал раньше нас всех. Старушки - соседки утверждали - малыша сглазили. Как ни лечили мальчика, он не оправился.
От этого удара, мама, ты страдала так сильно, что впала в депрессию. Тебе тогда не исполнилось и тридцати лет.
Отец предложил продолжить образование по моделированию одежды. На пару с его сестрой. Ты погрузилась головой в учебу и творчество.
Отчаяние направив на развитие таланта, добилась невероятных успехов.  Доказала и себе, и всем, что ты - подлинник. Закончив учебу, повысила квалификацию профессионального модельера-портнихи.
Весь дом был завален журналами мод, в которых, в основном, были представлены модели Вячеслава Зайцева. А самой модной моделью тех журналов являлась нынешняя супруга Н. Михалкова - Татьяна Михалкова.
Ты не позволяла себе копировать существующие  модели. Не раз  твердила, что эксклюзивные модели снятся  по ночам.
Так же, как и тебе, мне часто снится музыка, некоторые сюжеты рассказов, песни либо посыл к ним. (Жаль, не успеваю записывать…)
 
Какие очереди заказчиков были у тебя!
А скольким ты создавала элитные изделия! Родственникам, подругам, соседям - бесплатно. Как же ты так расточительно дарила себя и свой талант посторонним людям?! Разве так бывает… Бывает, с теми, у кого сердце другого размера, и бьется оно иначе!
 
Многие образы из твоих журналов мод до сих пор сидят в голове и напоминают сладкий вкус беззаботного защищенного детства с привкусом розовой сахарной ваты.
Для меня шум швейной машинки - часть детства. И эти звуки вошли в мою жизнь так же органично, как дуновение ветра или стаккато дождя.
 
Мама, как ты любила музыку! Припоминаю твои виниловые пластинки на 33, 45,78 оборотов. И пела красиво.
Тебе нравилась песня Марии Пахоменко "Лучше нету того света, когда яблоня цветет. Лучше нету той минуты, когда милый мой придет".
Ты выходила замуж ведомая высокими чувствами. О чем как-то поведала сама…
Потому, возможно, и любила эту песню, исполняя вместе с замечательной певицей. Иногда просила меня спеть что-нибудь. Тебе приходилось по сердцу мое исполнение. То, что нравилось тебе, нравилось безоговорочно и мне.  Я тоже, как и ты, очень люблю музыку...
 
Как и ты, я люблю цветы. Много света и цветов в доме. Это - память о тебе.
Подчас ты мечтала вслух, кем станут твои семеро детей. Обязательно видела в нас инженеров, врачей, учителей. А меня представляла певицей. Ты безапелляционно верила в мои вокальные данные.  Твоя вера в меня придавала особые силы…
Ты любила ходить по дому на каблуках. Четко припоминаю твои черные и белые лакированные лодочки. Я так же всю жизнь ношу высокие каблуки... Это - верность тебе!
 
При жизни твое неподдельное благородство вызывало подозрение у многих. Не все верили в твою искренность. А ты слезно тосковала наедине от этого неверия. Мама, эти люди не понимали, что у тебя другая группа крови!
 
Твое чистое, теплое сердце не подчинялась разуму. Оно принадлежало всем. Оно пылало на всю мощь без остатка. И сгорело…
С подобным сердцем обычно долго не живут. А ты дотянула до сорока….
 
Мама, с каким трепетом ты относилась к пожилым людям! Как благословенно ты принимала их критику или нравоучения. Тебе было неважно, правильно прожил человек или весь в грехе. Ты уважала старость как факт.
Мама, как же ты любила людей и верила в них! Почему ты так вверяла им безоговорочно! Хотя сама страдаю от того же...
  
А твоя любовь к детям – это нечто запредельное! Любовь и к чужому ребенку… Каждый раз угощала незнакомых детей конфетами либо еще какой-нибудь сладостью.