Оттенки красного (часть первая "Погружение")

Мир полный разноцветной феерии красок, аромат радуги...
Чушь! Все цвета мира это красный и серый. И лишь после смерти наступает ничто - черный цвет.
Нет, и чисто красного и серого тоже нет - есть их оттенки.
Красный цвет - от бледно розового до яркого, одновременно слепящего густого и вязкого, глубокого притягивающего к себе - это чувства.
Бог есть любовь, цвет любви красный, как кровь... Так почему все говорят, что цвет бога белый?

Первая, еще в юности любовь...
И целого мира мало! Поцелуй как мир, мир в розовых очках! Розовых, ведь это начало...
Много позже я понял, что в розовых, но тогда мне все казалось радужным в переливах,  кругом шла голова от осознания любви, нет, пожалуй страсти: яркой и захлестывающей, как волна, сбивающая с ног на море, но все одно ногами ты ощущаешь песок...  Или гальку...
Красный? Был ли тогда красный? Пожалуй... Я ведь тогда её увел, а тот, тот не простил...
Та ночь...
Мы шли с Андрюхой и нашими девчонками, а он встретил. Не один встретил. Не знаю, о чем он тогда думал, на что рассчитывал, на что надеялся?
Красный рубин - чисто красный цвет, как бы сказали специалисты по подбору красок, и нож в руку, не в бок, Андрюха прикрыл, успел, и красная пелена тяжелым молотом - только не упасть. Устоял, устоял, рыча, рыча не от боли, от злости рыча, рыча от дикой звериной злости, даже от бешенства скорее, вытащил из руки нож и... Тот сбежал.
Как трепетно и нежно, даже немного пугливо она бинтовала руку.
И красная пелена что тяжелым молотом опять ударила мне, нет, нам обоим в виски, толкнула и спрессовала обоих в неистовом танце. Страсть слепящая, через боль, но такая!!! В ту ночь мы познали все прелести красного цвета... Все!!!

Потом был университет...

И новые оттенки - радужные и игристые переливы - Наконец! Сам! Пьянящая свобода и снова красный, но уже, пожалуй, багровый, тяжелый такой красный, как крепкий портвейн, который полезен, полезен в меру, но если перепить...
А ведь глотали, жадно глотали и...
Сколько ошибок!!! Непонимание и одновременно осознание жизни, жизни такой, какая она есть, без прикрас, без очков, но под наркозом красного... Познание под наркозом красного - это как сапер на минном поле – максимализм, - только сапер то был в стельку пьяный, не замечающий, как осколками коверкает его тело - взрыв - нет пальца, шрамы рубцы царапины, что никак не делают красивым. Но это все же видимо необходимо...
Ведь после...
Тут невольно задумываюсь – кому сколько раз нужно наступить на грабли, мины, может даже испытать некое подобие атомного взрыва?
А ведь нет, многие и после атомного взрыва продолжают в таком же ритме снова и снова. Вся жизнь как бы некая тупая война с минами, которым нет конца и края. Не лучше ли уйти этому саперу в лес? По мне та лес как жизнь все же лучше! В лесу, конечно, тоже хватает опасностей,- медведи там, хищники всякие или... Да мало ли их, этих "или", покой он везде нам только снился... Но в лесу, в лесу все же есть законы, законы природы,- гармония, некая красота, жизнь, наконец, в отличие от минного поля. Странно, но почему-то многие считают, что минное поле это и есть жизнь. Не понимаю жизнь подчиненную слепому закону вероятностей: наступишь не наступишь, выпадет не выпадет, пронесет или... По мне так это серость. Никогда не мог понять тех людей, которые выдают серое за красное.

Диалог.
- Жизнь решит?
- А ты? Ты то что либо решаешь? Или... Или та самая жизнь за тебя решает... Решит... Рассудит... Расставит все по местам...
- Бог? Ты говоришь Бог?
- А он есть внутри тебя?
- Есть? Говоришь, Бог он во вне, вокруг нас?
- Хорошо... Пусть во вне... И как часто ты к нему обращаешься?
- Обращаешься?
- А! Понятно! Все просишь...
- И где он твой белый светоч? Дурень ты вообще знаешь, что такое красный?! Обиделся... А ведь красный это борьба: борьба против, борьба за, борьба с - любая борьба! Это то, что сделало из обезьяны человека, это то, что движет миром - борьба!
И тут...
Тут появляется нечто, нечто такое... Это когда вдруг не получается добиться, достроить, довести до конца... И появилось то необъяснимое, что человечество назвало богом во вне - неодолимая сила, наивысший идеал! Но странно, странно как менялись эти "идеалы" с развитием человечества. Сначала тотем, тотем, как защита от бурь и помощь, костер там развести, камень для топора найти хороший, потом - дальше больше - и все просим, просим, просим: “Ниспошли нам боже манну небесную, упаси и помоги нам грешным.
Мы же будем грешить, грешить, грешить, ведь мы взращены в грехе, а ты, ты веди нас за собой к светлому будущему.
Эх! Даже не представляю, куда занесет но... Но дорогу вижу! Вижу за спиной, впереди же, вижу целину, и под собой каток, который эту дорогу проложит. Эко меня занесло... Эх, сбежал... Это я, то зануда?

Зануда...
Блин! А ведь так и есть!
Все через красное, всю жизнь этот цвет как пелена, но это по мне и есть жизнь! Университет... Как сейчас помню...
Два профессора - оба соросовские лауреаты, но разные как небо и земля.
Первый…
Сразу выдавал, вдалбливал, впрессовывал в головы много сложностей, заставляя скрипеть мозгами, выворачивая наши умы наружу, как в сказке Волкова "Волшебник изумрудного города"- у страшилы мудрого при сложном мыслительном процессе наружу лезли иголки, пока шляпа не поднималась над головой..." Так и у нас. Выворачивал, а затем снова укладывал - и так раз за разом, порождая идеи мысли, порой на первый взгляд фантастические... Но на проверку... На проверку столько светлых голов вырастил!
И второй...
Тот действовал от обратного... Изначально крепкие основы, каждому, разжевывал, размалывал, по нескольку раз и аккуратненько так с ложечки, опять же каждому, давал проглотить... От простого к сложному, но имея крепкий фундамент...
Так вот...
У первого профессора рождались блестящие теоретики... Этакие не от мира сего люди. У второго же талантливые практики экспериментаторы...
Как думаете, какого профессора я больше любил?
Вот оно и занудство - все по мелочам, везде разобраться, порой покопаться в себе, порой в других, порой в самой сути жизни. И этого не отнимешь, не вычеркнешь, не переделаешь.

Ещё один случай...
На первой сессии, который лег красным пятном на всей моей жизни.
Я был готов! Готов, на все сто процентов, но переволновался... И если при подготовке я на листочке написал все, то на дополнительных вопросах молчал как рыба.
И тогда...
И тогда тот пожилой профессор, а был это уже 1996 год, когда шла волна в Чечне, тогда это называли конфликтом... Блин! Слово то какое конфликт, как будто два пацана подрались... А там была война, где реально убивали, и убивали сотнями и тысячами...
И вот тогда этот профессор сказал одну фразу: вот ты представь, ты сидишь в окопе, а на тебя идут чеченцы - фанатики, арабы и черт его знает какие там наемники, в ты... Ты и автомат то поднять не можешь... - и замолчал...
Вы не подумайте, я не трус какой, я не боялся ни черта ни бога, ни волны ни драки, хотя раньше было не так, еще раньше, в школьные годы, в самом начале школы, но об этом позже...
Так вот, я тогда эту картину так живо представил... И тут... Тут как по волшебству в памяти всплыли все формулы, все определения, законы, все всплыло, и я расстрелял, расстрелял, как будто профессор был тот чеченец, расстрелял его как бандита из автомата, палил, как будто шел в атаку, этак злобно... Он мне вопрос - выстрел, я ему очередь из законов, формулировок и формул, и опять красный, ведь это была борьба, и это была победа, полная победа, и удивленное, а затем улыбающееся лицо профессора, и заслуженное "отлично" в зачетке...
Яркий рубин, ярко красный, как кровь - Победа!
Когда профессор задавал мне этот вопрос, я вовсю занимался спортом, уже как два года имел звание КМС и во всю и всерьез желал после университета пойти в армию. Стать как тогда я думал настоящим мужчиной, но пути господни неисповедимы...
Кстати... Как я уже упоминал,

Так было не всегда.
Поначалу скромный мальчик пошёл в школу. И страх, страх всего нового, и смущение, как у юной девственницы при первом поцелуе, и куча страхов и комплексов - а что вдруг, если я все делаю не так, а что если не понравится другим, а что они, другие скажут?
И мудрые, не по-детски слова, что бордовой - еще один оттенок - дорогой пересекли всю мою жизнь.
Как же давно это было!
Меня тогда здорово унижал и дразнил один третьеклассник, большая пропасть при раскладе сил в этом юношеском возрасте. Слова в будущем самого моего верного друга Андрюхи: "Мишка, вот ты, вот он, ты думаешь, это он издевается над тобой? Нет! Это ты издеваешься над собой, опускаешь себя, потому что ты просто позволил..."
И стыд, и страх, и все в кучу, и некое безумие, и толстая указка, наспех взятая в первом попавшемся классе торчащая из-за рта у ублюдка одним концом, и из щеки наружу острием, и ужас в его глазах, а он на голову выше. Потом родителей в школу, учет в милиции по хулиганству, в общем как тот Александр Македонский, вот она черта, и не надо её обходить - рвать и рубить - вот это метод!
И потом слова отца, когда уже зарвался.
Нет, меня он не ударил ремнем или еще как, он спросил:
- ты знаешь, что ты лучше?
- да! Ответил я,
- тогда что ты пытаешься доказать?
- что я есть не такой, каким обо мне говорят.
- доказал?
- я подумал и ответил- на сегодня да, но завтра...
Он тоже задумался и спустя время сказал мне следующее:
- Если ты всю жизнь будешь доказывать что-то другим, то ты не будешь выделяться от этих других ничем. Ударить легче всего, удержаться и ответить добром на зло, смехом, а не ударом в лицо, острым словом на удар в челюсть, вот это есть сила! Только лишь со вторым ударом, когда уже понятно, что человек не понял совсем, ты можешь, и даже обязан ответить, защищаться. Старайся, прежде чем делать, думать, размышлять, ведь действие это зачастую палка о двух концах, одним концом бьешь ты, другим эта же палка бьет тебя.
С тех пор я начал приучать себя к сдержанности, постепенно становясь профессионалом.

Профессионал...
Тут хотелось бы порассуждать о профессионализме... Так... Тут опять пошли оттенки...
По моим соображениям в мире есть океан людей, толпа, этакая, зачастую серость, серость которой нет дела ни до чего вокруг, только “Я” витает по этой толпе... Я есть пуп земли, а остальное вокруг меня. Или второй вариант, тип серости - я никто, я тихий серый мышонок в этом мире, и мир управляет мной. Он может в любую минуту прихлопнуть меня, поэтому лучше не высовываться понапрасну... И теми и другими легко управлять. Первыми с помощью силы, силы воли, силы физической. Вторыми запросто можно управлять с помощью слова. Но в этой толпе, как в том речном песке, что промывают в поисках золота, встречаются самородки, которые не в толпе, но над ней.
Так как и золото, эти самородки или личности, непохожие на толпу делятся по размеру или мере самобытности или силе - силе воли, слова и,т.д. и,т.п. Чем больше самородок, тем сильнее он притягивает к себе толпу, ведь он сильнее сверкает. Тем больше он порождает одиночество вокруг себя, ведь песок спешит скрыть все, что не такое, как он, спрятать, урвать; ведь тогда, когда появляется нечто самобытное, сверкающее, новое, он чувствует, что он просто песок, песок и ничего более.
Зависть и злоба...
Зависть и злоба, где каждый булыжник метит на звание алмаза и где алмазы и золото стараются закопать как можно глубже,